По мере того как церемония набирала обороты, я видела, что свадьба у майя – это прекрасный повод для праздника. Джэй порадовал меня, сказав, что празднование и вручение подарков повторится еще три раза. Это будет происходить каждый раз через некоторое время. И ему надо быть, как и сегодня, к этому готовым: на обратном пути нам стоило заехать в город.
К вечеру же сегодняшнего дня все приглашенные родственники и друзья закончили торжество, по словам Джэя, как и остальные праздники, всеобщим опьянением.
К большинству опьяненных мы с Джэем не относились, и нас отправили с еще несколькими молодыми парами сопроводить молодоженов к дому. Последующее пояснение Джэя меня позабавило. Как правило, у племени майя молодые около года живут в доме семьи жены. В течение этого времени муж обязан работать на родителей жены.
По дороге Джэй узнал, что жених обручился во второй раз, и он не сожалеет об этом: первый брак случился в раннем возрасте, потому он так и не смог полюбить бывшую жену.
Когда мы проводили их, пожелали молодоженам всего наилучшего и наконец-то отправились к себе. К вечеру Джэй изрядно устал и неважно выглядел. Из-за чего неохотно разговаривал со мной.
– Я и не думала, что в таких отдаленных селениях есть случаи развода.
Джэй ответил не сразу. Мне показалось, что церемония бракосочетания его изрядно притомила.
– На Юкатане довольно часто супружеская пара расходится, и каждый из супругов вступает в новый брак, – сказал он, и выглядело это, как мысли вслух.
Я пожалела, что полезла к нему с разговором. Джэй как бы опомнился и добавил со знанием дела:
– Благодаря нагуализму хотя бы случаи многоженства среди племен майя редки. Правда, исключение составляют лакандоны, – и как бы в оправдание, он пояснил: – У них мужчин меньше, чем женщин.
Больше я не приставала к нему, и мы легли спать.
* * *
Нас разбудили крики и стоны. Мы проспали долго и от длительного сна поначалу, как это бывает, ничего не могли понять. У меня появилось ощущение, что удаленная община подверглась нападению. Мы быстро собрались и поспешили к центральному месту, откуда доносились крики.
У большого колодца нам пришлось наблюдать следующее. Ближний к колодцу дом, предложенный нам в качестве жилья, обступили кричащие, стонущие женщины, ревущие навзрыд и пребывающие в истерике. Мужчины, натыкаясь Друг на друга, в спешном порядке выносили из дома буквально все. То, как мужчины это делали, походило на большую неразбериху.
Джэй оставил меня, чтобы узнать обо всем, а когда вернулся, он выглядел иначе.
Некоторые народы майя рассматривают смерть не как естественное явление, а как кем-то посланное зло. Мы с Джэем присутствовали именно при этом, где страх перед духом мертвых был всеобщ. Местные жители общины майя считали, что дух особенно опасен в момент, когда умирающий испускает последний вздох. В доме находилась бывшая жена вчерашнего жениха, и она умирала.
То, о чем поведал мне Джэй, не укладывалось в его сознании. У народа майя особое отношение к смерти, и чтобы отважиться на самоубийство, у человека племени майя в голове должно твориться нечто невообразимое. Хотя, конечно, Джэй понимал, что ею двигало. После вчерашней свадьбы бывшего мужа девушка решила броситься с возвышенности и покончить с собой. Еще дышавшую, ее принесли в дом родителей, но она находилась при смерти и вот-вот должна была испустить последний вздох. По их мнению, дух мертвых опасен как для людей, так и для вещей, и поэтому мужчины, бегая, натыкаясь Друг на друга, спешили вынести непременно все вещи из помещения, пока умирающая не издала последний вздох.
Из-за невольного присутствия у меня и у Джэя стало тяжело на душе. Пожалуй, Джэй переживал больше меня. Я понимала его: ему еще только предстояло полугодичное пребывание здесь.
После ее смерти Джэй сказал, что именно эти похороны пройдут сегодня же и во второй половине дня. Нам необходимо будет присутствовать на них и, чтобы не ехать сегодня в ночь, завтра, с первыми лучами солнца, пока предки майя будут спать, мы уедем. Об этом он непременно намеревался сказать населению, но ближе к вечеру.
Девушку одели в лучшие одежды и обернули в полотно. К ней положили принадлежавшие ей предметы, которыми она должна будет пользоваться в загробном мире; аккуратно уложили пищу, в которой она будет нуждаться, и добавили несколько монет. Присутствующие больше не выражали своего горя, чтобы не огорчать мертвую. Поминки сопроводили возжиганием копала и обильным возлиянием агуар-дьенте. Похоронили умершую… под полом дома родителей.
То, о чем рассуждали майя после похорон, как поведал мне Джэй, походило на элемент как моей христианской, так и индейской системы представлений о загробном мире. Они полагали, что добрые души идут в рай, а плохие – такой считали душу умершей после ее поступка – в ад, где подвергаются пыткам, но все возвращаются на землю и воплощаются в животных, в воздушные вихри, а чаще – в новорожденных детей.
Вечером Джэй объявил о наших намерениях уехать. Выражая соболезнования, он попрощался и, точно забыв обо мне, побрел к палатке. На английском языке я сделала попытку тоже выразить соболезнование и со всеми попрощаться, но из этого ничего не вышло. Джэй удалялся, а мне пришлось улавливать колющие взгляды майя, обращенные ко мне. С жуткими ощущениями я повернулась к ним спиной и поспешила за Джэем.
Я так и не догнала его. Не разговаривая со мной, он лег спать. Джэй настолько ушел в себя, что даже не пожелал спокойной ночи. Мне оставалось всего лишь навсего постараться ни о чем не думать и поскорее заснуть. Утешением могло служить то обстоятельство, что через несколько часов мы уедем, и я больше никогда не вернусь в отдаленную общину.
Глава седьмая (стр. 144)
Одной из… против…
С зажженным факелом в руке, в дремучем ночном лесу вот уже несколько минут я шла за человеком. Как и я, он нес горящий факел. Мы медленно поднимались в гору по узкой лесной тропинке. Его лица я еще не видела. Несколько минут назад я впервые услышала его голос и теперь в свете факела могу смотреть на его спину. Он почти такого же телосложения, как и я. На его плечах висела накидка в виде дождевика до пят с накинутым на голову широким капюшоном, и всю дорогу он молчал. Потрескивания горящих факелов изредка дополняли отдаленные крики ночных животных.
Когда пыталась заснуть, не слыша приближавшихся шагов к палатке, я сразу же услышала, как он обращается ко мне по имени. На чисто английском языке он сказал: «Ануш, не бойся, я не причиню тебе зла». Затем он попросил собраться и выйти наружу. При этом он уверил меня, что Джэй нас не слышит и останется спать до утра, будучи в полном неведении о моем ночном отсутствии. Не знаю, почему, но, совершенно не испытывая страха, с четким пониманием, что мне это нужно, я быстро собралась и скоро вышла к нему. Там меня ослепил свет двух факелов в ночи. Жмурясь от света, я почувствовала, как в мою руку он вложил один из факелов, затем услышала короткое: «Следуй за мной».
