Вместе с Ло я рассмеялась, арядом, в медленном потоке, измученные пробками автомобилисты, словно сговорившись, принялись выказывать недовольство злобными взглядами.
Мы не могли умерить наш пыл и продолжали потешаться, но теперь поводом служили недовольные физиономии.
После Ло заговорил о моем бесстрашии. Я принялась сыпать примерами из жизни, превращая рассказ в хвастовство. Ло решил проверить, правду ли я говорю, и предложил рассказать, как был освящен храм, ныне стоящий в развалинах. «Ну, слушай, раз ты не впечатлительна», – начал он. По его словам, это выглядело так. После возведения храма по его четырем углам поставили колья, на которые насадили военнопленных. Кровь, стекающую с кола, смешивали с глиной и ею обмазывали пол и землю вокруг храма. Индейцы посчитали, что подобным образом они заставят такое здание стоять вечно, потому как оно охраняется духами жертв, умерших в мучениях.
Под конец я не выдержала и сдалась. Попросила Ллойда поменять тему и рассказать о предстоящей учебе. Ло устроил мне маленький ликбез, а я получила возможность рассмотреть его лучше. Хотя внешне он для меня и так был знаком.
Когда я в первый раз увидела на обложке журнала фотографию очень молодого актера Зака Эфрона, я впервые почувствовала, что значит находиться вне себя от ощущения симпатии к противоположному полу. Его улыбка той самой стрелой амура пронзила мое сердце, после чего я увлеклась любовными романами. Читая их, я каждый раз сталкивалась со своим бессилием и неспособностью понять, что же такое настоящая любовь. Мне не было понятно, где та грань, после которой чувства сильной симпатии, страсти, безумной влюбленности перерастают в настоящую любовь. Неизменно все заканчивалось во мне множеством вопросов и желанием найти на них ответ. Так или иначе, но новое вспыхнувшее во мне чувство я с девичьей непосредственностью расценивала как проявление моей любви к нему. Наверное, иначе и не могло быть. Многие называют его новым секс-символом, но я полюбила его не за это. Он как нельзя лучше вписывался в мое представление о жизни, сформированное под воздействием глубоко верующих родителей. Помимо того, насколько Зак Эфрон симпатичен, улыбчив, он еще и положителен: не пьет, не тусуется по клубам и не употребляет наркотиков.
Конечно, мне приходилось скрывать чувства от родителей. Для них слово «любовь» – святое, а святое никак не распространялось на актеров, мнение о которых уже давно сформировано в наших головах. Лишь однажды у меня состоялся с ними разговор (если его можно так назвать) на эту тему, где меня не спрашивали, а только высказывали свое мнение. Папа увидел в моих руках журнал и обратил, вероятно, внимание на то, каким взглядом я его читала. На следующий день, после того как и они прочитали статью, родители попросили меня думать о другом, но не об интервью в журнале, где затрагивается тема секса. Мотивировка была проста – рано. В той статье Зак говорил о беседах с отцом на тему сексуальной жизни и припоминал, как обнаружил под Рождество в почтовом ящике коробку, заполненную презервативами, – их отправила его мама, когда увидела снимок в газете, где любимый сын покидает секс-шоп. Данная коробка была расценена мамой и как подарок к Рождеству, и как непосредственное проявление заботы о сыне.
Моим же родителям и в голову не пришло, чему я так умилялась: я влюбилась, и поэтому меня умиляло все, что было связано с Заком Эфроном.
Все-таки почему я сейчас думаю о Заке, посматривая на Ллойда? Я нахожусь в машине с ним, и кто в Ло мне более симпатичен? Бред какой-то! Мне захотелось перестать обо всем таком думать и я решила перебить рассказ Ллойда об учебе, излагаемый в шутливой форме:
– А как ты себя чувствовал в школе? Также с легкостью поражал знаниями?
Ллойду настолько понравилось мое обращение к нему, что его перемена в настроении была для меня неожиданна. Я не могла себе представить, что вопрос подобного рода способен заставить человека настолько преобразиться. Внешне он чуть ли не светился от счастья, а на лице наблюдалось довольство от вызванного интереса к нему.
Оказалось, Ллойд – бывший титулованный спортсмен и модель! Родившись в семье преуспевающего в нефтяном бизнесе отца, в школе Ло, по его же собственному признанию, являлся аутсайдером до тех пор, пока не занялся спортом. Ему надоело выслушивать шуточки по поводу его смазливой внешности. С приходом в спорт Ллойд рьяно принялся доказывать, на что он способен, и добился неплохих результатов. Но после травмы ему пришлось выбрать для себя другое хобби, им стал (в глубочайшей тайне от родителей) модельный бизнес для юношей. На самом деле Ллойд никогда не хотел заниматься модель-ным бизнесом, но когда его стали упорно – почти все его окружение – сравнивать с молодым актером Заком, Ло опять решил всем доказать, на что он способен как индивидуальность. И уж когда окончательно Ллойд разочаровался в модельном бизнесе, пробыв там полгода, он опять проникся учебой и сохранил это желание до сих пор.
Первый раз в жизни я слушала историю молодого человека. Ранее им неоткуда было взяться. Для меня происходящее с Ло было интересно: как он жил, о чем думал, о чем переживал. Слушая его рассказ о детстве, я поразилась, насколько мы разные с противоположным полом: в том числе мы живем разными пристрастиями. Мне было интересно слушать и сравнивать.
Как и большинство девочек, где-то до трех лет я боялась буквально всех мужчин, кроме, конечно, отца и двух моих дедушек. Когда в дом ступала нога чужого дяди, я тут же залезала под стол, и если меня пытались оттуда вытащить, то закатывала несносные скандалы. Так случилось, что сегодня я впервые встретилась с парнем наедине и немного растерялась. До этого у меня не было опыта уединенного общения с противоположным полом. Если не считать случай из детства. На празднике в доме моих родителей один из мальчиков признался мне в любви. В восемь лет, не зная, что ответить, я заявила: «Ну и что теперь?» Так и погасла первая не разделенная любовь.
И, конечно, я всегда представляла себе идеального мужчину. А однажды я встретилась с идеалом. И мало того, наши встречи стали происходить каждые выходные, но втайне от него. Он об этом не догадывался. Мы встречались с ним, когда я приходила в церковь с родителями. Не знаю, способен ли Господь рассердиться в таком случае, но мои мысли частенько во время молитв были заняты не Им.
Он женат и работает с моим папой. Иногда отец восхищался молодым перспективным учителем, сидя за столом во время ужина, и это приводило меня в трепет. Он полностью отвечал моему представлению об идеальном мужчине, но я сдерживала чувства к нему, в том числе, когда оставалась одна в комнате. Встречаясь с ним в церкви, я всегда видела его с женой, и это никогда бы мне не позволило открыть дорогу чувствам к нему. Все же, когда его сходство с моим представлением идеала вызывало во мне некую трепетную дрожь, я просто расписывалась в бессилии и любовалась им в минуты молитв.
Конечно, я не привязываюсь к деталям моего представления об идеале. И я могу встречаться с любым другим из них (ну, почти), но если в нем будут присутствовать эти черты, я просто потеряю голову. А как иначе, если он будет высокий? У него будут широкие плечи? Не перекачанные, а рельефные руки? На груди ни единого волоска (ну, он же идеал)! Он будет немного, лет на пять, старше меня и с чувством юмора, это вообще для меня самая сексуальная часть мужчины. И самым идеальным для меня станет, если он будет просто… моим.
