Женщина хоть и была удивлена такой просьбой, однако не нашла в ней ничего подозрительного. Да и какая истинная дочь Евы, независимо от национальности или цвета кожи, откажется от извечного женского развлечения – примерять наряды, прихорашиваться и переодеваться.
Она поспешно вышла и вскоре вернулась в сопровождении нескольких женщин.
Те сразу же поняли, что Вита хочет посмотреть на их наряды, и принесли показать ей длинные хлопчатобумажные платья из голубой, коричневой и черной материи. Они также показали ей бурнусы, которые обязательно носят все без исключения арабы – и мужчины, и женщины – во время путешествия. Еще они разложили перед ней особые головные платки, красного цвета – для молодых женщин, черного – для пожилых. И, конечно же, они принесли множество самых разных украшений – массивных колец, крупных серег, тяжелых браслетов и ожерелий, издававших мелодичное позвякивание, когда женщины двигались.
Вита с восторгом все рассматривала и примеряла под веселый смех и болтовню женщин, но краем глаза заметила, что не все держатся с ней приветливо. Одна из них все время оставалась в стороне, не принимая участия во всей этой суматохе. Приглядевшись внимательнее, Вита увидела, что женщина смотрит на нее с угрюмым, вызывающим видом.
Вита вспомнила, что видела ее, когда первый раз зашла в шатер, но только теперь смогла как следует рассмотреть ее. Это была очень красивая молодая женщина с большими темными глазами, почти совершенными чертами лица, длинной шеей, гордо посаженной головой.
Ее кожа была заметно светлее, чем у других женщин, и Вита подумала, что она, должно быть, из племени эль-Хадеддин.
Более внимательно присмотревшись к ней, Вита обнаружила, что на красавице надето больше украшений, чем на других женщинах. Некоторые из них были действительно ценными.
Вита заговорила с девушкой, но та не ответила ей, лишь взглянула исподлобья, а затем, резко развернувшись, быстро вышла из шатра.
Вита с удивлением посмотрела ей вслед, а потом обратила внимание, что остальные женщины обмениваются многозначительными взглядами и хихикают.
– Забла ревнует, – сказала одна из женщин по-арабски.
И тогда Вита все поняла.
Эта красавица была женщиной шейха и, разумеется, не могла не возмутиться неожиданным появлением красивой чужестранки в шатре любимого мужчины.
Вита могла понять интерес к ней шейха – девушка была очень хороша собой.
Однако ее поведение внезапно расстроило Виту, вызвав какую-то непонятную ей самой досаду или, может быть, беспокойство, и она знаками показала оживленно галдящим женщинам, что устала и хотела бы отдохнуть.
Вита попросила, чтобы они оставили платье и бурнус на тот случай, если ей захочется надеть их позже.
Женщины оставили подходящее ей по размеру платье, но, помимо него, оставили и некоторые из своих украшений, в том числе бесчисленные браслеты, которые, как поняла Вита, были здесь особенно любимы.
Подождав, пока все выйдут, Вита поднялась с постели, на которую прилегла, чтобы показать женщинам, что очень устала, и начала вновь одеваться.
Наконец, полностью одевшись, Вита остановилась у полога и чутко прислушалась. Было очень тихо, казалось, жизнь в лагере замерла. Девушка поняла, что в эти жаркие послеполуденные часы все отдыхают, кроме разве что нескольких человек, стоящих в карауле.
Вита надела юбку от костюма и белую блузку, которую обычно носила под жакетом. Затем она накинула сверху белый бурнус и надвинула капюшон как можно ниже на лицо.
Она знала, что с большого расстояния будет трудно понять, кто это – мужчина или женщина.
Выждав еще немного, девушка очень осторожно приподняла полог над входом в шатер, который закрыли, чтобы спрятаться от дневной жары, и вышла наружу.
Шерифа стояла всего в двадцати ярдах от шатра. Вите не пришлось издавать ни звука, так как кобыла, видимо, почувствовав ее присутствие, уже шла ей навстречу, приветственно потряхивая гривой.
Ее все еще не расседлали после их утренней прогулки. Вита уже знала по своему небольшому опыту, что арабы могут быть весьма небрежны и ленивы, когда дело касается ухода за лошадьми. Это ее возмущало, но сейчас эта небрежность оказалась для нее спасительной.
Об этой особенности арабов ее предупреждал еще синьор Дайри. Оседланная лошадь могла целыми днями ходить под седлом, и никто не подумает его снять.
– В зимнее время, – говорил синьор Дайри, – через седло часто перебрасывают попону, а летом лошади стоят открыто на полуденном жарком солнце.
– Как можно так небрежно относиться к таким благородным животным? – сердито воскликнула Вита.
– Лошади у арабов необычайно выносливы, – ответил ей тогда синьор Дайри. – К тому же седла у них совсем не такие, как европейские. Они без стремян, много легче, чем те, к которым вы привыкли, и сделаны из мягкой овечьей кожи.
Однако для Виты шейх распорядился подать обычное дамское седло. Кроме того, на Шерифу надели уздечку. И хотя она была легкая, Вита подумала, что только очень терпеливая лошадь будет так безропотно сносить узду, после того как привыкла, что все, кто ездит на ней, пользуются не уздечкой, а мягким ремешком.
Впрочем, сейчас Вите все это было только на руку.
Девушка подождала, пока Шерифа подошла совсем близко и потерлась головой о ее плечо, как делала это раньше. Затем девушка мгновенно вскочила в седло и, дернув за уздечку, повернула лошадь в сторону от лагеря.
Пока она находилась в тени шатра, с той стороны, что была обращена к пустыне, Вита надеялась, что охрана ее не заметит.
Но едва Шерифа помчалась галопом, как ее, без сомнения, должны были сразу же увидеть. Теперь Вита гадала, сколько пройдет времени, прежде чем люди шейха бросятся за ней в погоню.
Впрочем, Вита надеялась, что быстроногая Шерифа в состоянии обогнать любую лошадь. А кроме того, у нее было достаточно времени, чтобы далеко вырваться вперед, пока поднимут тревогу да пока сообщат шейху и он отдаст приказ отправиться в погоню.
Ей очень хотелось верить, что в этом бурнусе они не узнают ее и не сразу догадаются, что пленница сбежала.
Все эти мысли пронеслись в ее голове, когда она летела навстречу обжигающему, раскаленному мареву пустыни. На мгновение Виту обуял страх, что за ее спиной вот-вот раздастся выстрел.
Однако ничего не произошло. Проехав около мили, она оглянулась и, увидев, что ее никто не преследует, вздохнула свободнее и расправила плечи.
Неужели ей удалось это?! Она на самом деле сбежала! И теперь, развернув Шерифу на восток, в ту сторону, откуда должны были прийти воины шейха Меджула эль-Мезраба, девушка позволила кобыле скакать так быстро, как только было в ее силах.
Они мчались галопом уже около часа, когда кобыла начала замедлять шаги, и тут Вита почувствовала, какое вокруг пекло.
