Жаль, что у него нет брата!
– Было страшно, Ди? – шепнула девушка. Чия не любила звать его дневным именем, словно оно подчеркивало ущербность Дика и обидную разницу меж ними.
– Страшно? Нет… пожалуй, нет. Не хватило времени пугаться. Дрался, думал, как пришибить эту тварь, а потом… – Дик наморщил лоб, припоминая, – потом разозлился и вроде бы впал в цехара…
– Без огня и ножа? – в ее голосе прозвучало удивление. – Разве такое бывает?
– Бывает. Учитель как-то сказал, что нож и огонь – луна и солнце, серебряное и золотое, холодное и жаркое… И все это мы носим с собой, всегда, в собственном сердце… Конечно, если глядеть на клинок и пламя, быстрее войдешь в транс, но умелый воин и без этого обойдется.
– Ты будешь умелым воином, если захочешь, – сказала Чия, помолчав. – Только вернись из леса, Ди… вернись… И пусть Четыре звезды озаряют дорогу, которой ты возвратишься ко мне.
Путь в никуда, подумал Дик, но вслух ничего не сказал, а только погладил хрупкие пальчики Чии.
– Ну, говори! – потребовала она. – Говори же! Значит, ты не испугался, и это хорошо… Это правильно… Ведь даже женщины знают – от саблезуба не убежишь, надо драться или лезть на дерево. Или на скалу… А разве за водопадом мало больших камней? И к чему было драться? Ты мог бы…
– Не мог, – он покачал головой. – Не успел бы добежать. А если б успел, так погибли бы Шу и Ши, а с ними – змей Учителя… Что ж ты думаешь – они стали бы драться за меня, а я – прятаться? Хорошо? Правильно? – Тут Дик чуть-чуть передразнил Чию и со вздохом добавил:
– Цор бы смеялся… Сказал – вот ушли человек, змей и два шестилапых охотника, а вернулся один пинь-ча…
– Да, Цор смеялся бы, – в свой черед вздохнула Чия. – И Цохани, его умма, тоже бы насмешничал и хохотал… Они не любят, когда я с тобой провожаю солнце.
– Обоим уши оборву! – с чувством пообещал Дик. – Две жабы, а мнят себя орлами… Вот Сотанис и Сохо хоть и не моего клана, а люди как люди… Серьезные и первыми в драку не лезут… Оч-чень положительные юноши!
– Ты так думаешь? – с сомнением спросила Чия.
– Уверен! На твоем месте… То есть я хочу сказать – на вашем месте, твоем и Чиззи, я постарался бы с ними подружиться. Они не сбегут в лес – ну, может, сбегут, да ненадолго. Знаешь, Сотанису нравится резать дерево и шлифовать камни, а Сохо учит ловчих зверей, здорово учит! Они у него на задних лапах бегают… Сам видел!
Девушка промолчала. Над ними, расправив широкие крылья, взмыл орел и вдруг метнулся вниз, к утопавшим во тьме лесу и озеру, стремительно превращаясь в расплывчатый темный силуэт. Несет послание, мелькнуло у Дика в голове. Чия, будто очнувшись, шепнула ему в ухо:
– Не хочу слушать о Цоре, о Сохо и Сотанисе… Говори про другое!
Рассказывай! Там, за водопадами, ты играл с танцующим змеем… А после? Что случилось после?
Историю схватки и славной своей победы Дику пришлось излагать уже не единожды, но сейчас замешательство охватило его; не хотелось бы, чтоб Чия думала, будто он хвастает и привирает. Он вдруг с пронзительной ясностью осознал, что любое событие, случай, деяние, факт можно описать совсем по-разному – так, что будут они восприниматься со слезами или смехом, станут трагедией или комедией, фарсом или драмой. На миг могущество слов, произнесенных либо написанных, поразило его; еще не понимая, он сделал сейчас одно из великих открытий, какие свершаются в юности, на пороге, отделяющем мальчика от мужа.
– Мы танцевали, я и Каа… – пробормотал Дик. – Мы бились у зарослей красной колючки, и я нанес первый удар… пометил ему шкурку… а потом хотел достать еще… И вдруг вылез этот! – Он коснулся клыков, болтавшихся на шее, на тонком ремешке, – первой своей добычи, первого из украшений Шнура Доблести. Чия, наклонившись и прижав теплую щеку к его щеке, тоже провела по ним ладошкой. Пальцы у нее были теплыми и нежными.
Наступило молчание. Казалось, Чия больше не собирается расспрашивать его, будто два клинка из твердой гладкой кости уже поведали о том, что ей хотелось знать. О челюстях, щелкнувших у самого запястья Дика, о комьях земли, летящих из-под когтей-копыт, о свисающей с морды зверя окровавленной слюне, о яростном сопении и злом, недобром вы-сверке алых зрачков… Что тут еще сказать, подумал Дик. Он жив, а саблезуб – мертв, и это самое главное. Жизнь принадлежит сильным, как утверждает Учитель.
Заметив, что ему не хочется говорить о битве за водопадами, Чия сменила тему: подняв личико вверх, принялась расспрашивать о небе без воздуха и облаков, где пылают Искры Тисуйю, и о том, как перебраться с одной Искры к другой – не на железных ли птицах, подобных “пчелке”, принесшей Ди в Чимару? Дик объяснил, что вертолеты в пустоте не летают и что до Искр не доберется даже большой корабль, космолет с ионным двигателем, поскольку Искры далеки и лететь пришлось бы целое столетие. “Зачем же нужен этот ко-аппль?” – спросила Чия. “Ну, например, -. сказал Дик, – чтоб странствовать с планеты на планету в любой из обитаемых солнечных систем. Ведь Искры Небесного Света не одиноки – около них кружат миры, похожие и не похожие на Тайяхат, и есть среди них такие, что слеплены из раскаленных каменных глыб или холодного тумана, только плотного, вроде воды. Но воду эту нельзя пить, так как она и не вода вовсе, а жидкий водород, из коего делают топливо для термоядерных реакторов. А чтоб возить топливо к энергоцентралям на спутниках, нужны корабли, и блок-контейнеры, и много всяких других машин, которые плавают в водородном океане и называются сепараторами, обогатителями, компрессорами и еще по-всякому, так что каждое из этих слов длинней питона Каа, если мерить его от носа и до кончика хвоста”.
"Выходит, – спросила Чия, – нет таких железных птиц, таких ко-апп-лей, чтоб долетели от нас до самой близкой Искры Тисуйю?” – “Выходит, нет, – подтвердил Дик. – Никто еще – ни страны Колумбии и Европы, ни Россия, ни Южмерика, ни Китай – не построил корабль с квантовым приводом, который мог бы преодолеть межзвездное пространство и отправиться, скажем, на Старую Землю. Да и к чему такой звездолет? Ведь есть Пандус, а для него все миры лежат на расстоянии шага… ну, не шага, так десяти шагов… И если хватает энергии, то можно перемещать города, леса и даже целые горы, как делалось в Эпоху Исхода… И можно попасть куда угодно, хоть в населенный мир, где есть станции межзвездной связи, хоть в совсем дикий, где никто еще не бывал. Так, как когда-то земные разведчики попали на Тайяхат…”
"Тайяхат – не дикий мир, – гордо возразила Чия, – Тайяхат – Мир Людей! Или кому-то кажется, что тай и тайя – дикари? Кому-то, кто бродит среди Искр Небесного Костра, забыв про свою родину?”
Дик поспешил ее успокоить, и Чия, сменив гнев на милость, поинтересовалась, зачем же нужны ко-апп-ли, которые возят топливо к этим рее-тто-рам? Если можно попасть куда угодно, забрав с собой целую гору? Если из мира в мир ведут дороги длиною в десять шагов? И если ходить по этим дорогам так же просто, как по тропинкам вокруг Чимары?
Это был хороший вопрос, но ответа Дик не знал. Почти в каждом мире Большой Десятки имелся космический флот, хотя, казалось бы, необходимости в том не было никакой – сквозь устье Пандуса могли проскользнуть не то что горы, а целые астероиды размером в полсотни лиг. Однако всюду строили корабли – разумеется, не в Колониях, а в Стабильных Мирах, и сей факт казался Дику необъяснимым. Во всяком случае, его учебный компьютер не давал объяснения – ни в курсе общей истории, ни в обзорах развития техники, межзвездного транспорта и связи, ни в лекциях о политическом устройстве Разъединенных Миров.
