Был, правда, и еще один любитель пассивного отдыха — уже знакомый Дине Вешаев. Но тот кроссворд отгадывал — хоть какое-то занятие. Занятая своими мыслями, Дина не заметила, как сзади к ней подкрался Фомичев и над самым ее ухом неожиданно крикнул:
— У!
Дина вздрогнула от неожиданности и уронила карандаш, который вертела в руках. Она спокойно достала его из-под парты, встала перед закатывающимся со смеху Фомичевым и сказала:
— А по репе?
— Чего? — сквозь смех спросил Фомичев.
— Ага, — услышала Дина у себя за спиной чей-то голос, — по репе, по репе. А я добавлю.
Дина обернулась и увидела, что к ним подошла невысокая девочка. Хоть ростом она и не вышла, глядя на нее, было ясно, что она в случае чего и по репе даст. И если надо — ногой.
Обе девочки без тени усмешки уставились на Фомичева. Тот продолжал хихикать, но уже не так уверенно. Дина и ее сторонница молча на него смотрели. Фомичеву надоело смеяться, и он, прервав смех, спросил:
— Ну вы что? Пошутить нельзя, что ли?
— В другом месте шути, — веско заметила невысокая девочка.
— Да ладно, — неуверенно хмыкнул Фомичев, но отошел от Дининой парты. «Что ж, — подумала Дина, — первая победа одержана».
Дина, которая никак не ожидала, что ее, новенькую, так сразу поддержат, не знала, благодарить ей соратницу или подождать, что будет дальше. Одноклассница заговорила первой:
— Ты не обращай внимания. Он у нас всегда такой, — и, не делая паузы, продолжила: — Меня Женей зовут.
— А я Диана. Дина, в общем.
— А ты откуда? — спросила Женя, присаживаясь рядом с Диной за парту.
— Из Новосибирска, — ответила Дина.
— А я во Владивостоке родилась.
— Да нет. Родилась я в Уфе. Просто папа военный…
— А-а, — протянула Женя, — все ясно. У меня тоже военный. Переезды эти, переселения. Плавали, знаем. Их разговор прервал зычный голос Максима:
— Дина!
Дина обернулась и увидела брата, стоявшего на пороге класса и воинственно оглядывавшего всех присутствующих. Дина подошла к нему.
— Все в порядке? — тихо спросил Максим.
— В полном, — ответила Дина так же тихо.
— Ладно, — Максим постоял, покачиваясь с пятки на носок, — тогда я пойду. Прозвенел звонок, и Максим выбежал из класса. Дина вернулась к своей парте. «Что ж, — подумала она, — первый день на редкость продуктивен».
Остальные уроки прошли без особых происшествий. Парочка, которая на перемене неотрывно смотрела в окно, во время уроков так же неотрывно и с таким же отсутствующим взглядом смотрела куда-то поверх доски. Фомичева на третьем уроке опять выгнали из класса.
В общем, Дина стала привыкать к одноклассникам, в душе надеясь, что этот класс станет последним, в котором она будет новенькой.
Первый школьный день подходил к концу. Прозвенел звонок, и весь пятый «Б», лихорадочно запихивая учебники и тетрадки в сумки, стремился покинуть стены школы, чтобы не возвращаться сюда аж до завтрашнего дня.
Дина вышла из школы и направилась домой. Максиму оставалось отучиться еще два урока, и дожидаться его не было смысла. Открывая дверь, Дине пришлось помучиться: новый замок никак не хотел ее пускать. Мамы не было дома — она ушла устраиваться на работу. Отец долго уговаривал ее взять на себя почетные обязанности домохозяйки, утверждая, что и профессия у нее подходящая, чтобы рассчитывать семейный бюджет, — бухгалтер. Но мама категорически заявила, что безвылазно сидя дома, она через неделю зачахнет, и ушла устраиваться по специальности на местный хлебозавод.
Дина разогрела обед и без особого аппетита поела. Делать было нечего. Вдруг из-за стенки — из квартиры Поляковых — раздались звуки музыки. «Полина ведь дома», — вспомнила Дина и, не мешкая, пошла навестить подругу. Увидев Дину, Полина очень обрадовалась.
— Привет! — покашливая, поздоровалась она. — Ну, как первый день в школе?
— Да нормально, — ответила Дина.
— С Фомичевым еще не сцепилась?
— Да так, слегка.
— Понятно, — протянула Полина. — С кем-нибудь познакомилась?
— С Женей Тумановой. Она мне и помогла с Фомичевым-то…
— Да, Женька такая. Она у нас восточными единоборствами занимается, у нее белый пояс по карате.
— Слушай, Полин, а кто это у вас на третьей парте среднего ряда сидит? Брат с сестрой, что ли?
— Это Леша Евсеев и Даша Тучинская. Они не родственники, хотя оба одинаковые зануды. С ними даже разговаривать страшно: как начнут зудеть, такую тоску нагонят, хоть вешайся. Любовь Андреевна у нас их парту сонным царством называет. А хочешь, я тебе про весь класс расскажу?
— Давай, — согласилась Дина. Полина подставила стул к шкафу и, открыв антресоли, достала фотоальбом.
— Я тебе буду рассказывать и одновременно показывать, ладно?
— Ой, как здорово! — воскликнула Дина. Полина вынула из альбома общую фотографию класса.
— Это нас перед летними каникулами фотографировали, — пояснила она. — Ну, слушай.
И Полина заочно познакомила Дину с ее одноклассниками, давая каждому краткую характеристику. Дина вспомнила сцену из знаменитого фильма «Место встречи изменить нельзя», когда Шарапов, пользуясь картотекой, запоминал преступниц, и тоже решила потренировать свою память, повторяя про себя каждое слово Полины и одновременно внимательно глядя на фотографию того, о ком шел рассказ. Будущему сотруднику отдела по изучению паранормальных явлений необходимо иметь отличную память.
К концу Полининого рассказа Дина знала о своих одноклассниках почти все, что они могли ей рассказать, и даже немного больше.
ГЛАВА IV ТАИНСТВЕННЫЕ КОЛЬЦА
Странное место, — мелькнула мысль у Сан Саныча, когда он выбирался из оврага. — Сколько в треугольнике бывал, а с таким не сталкивался.
Поднявшись по склону, он обернулся и посмотрел вниз. Склоны оврага были покрыты чем-то сыпучим, похожим на песок, но странного серо-свинцового цвета.
«Надо осторожнее быть», — подумал Сан Саныч, вспомнив, как он свалился в этот овраг, засмотревшись на стоявшее неподалеку дерево с замысловато изогнутыми ветками.
Оправившись от падения, Сан Саныч на всякий случай ощупал себя и, не обнаружив травм, с облегчением вздохнул. Поначалу, когда, скатившись с десятиметрового склона, он оказался на самом дне, показалось, что свет померк в глазах: только что ярко светило солнце, как вдруг все погрузилось в странный полумрак. Бывшее секунду назад голубым с редкими островками белых облаков небо вдруг затянулось серой беспросветной мглой.
Полежав некоторое время на дне оврага и глядя на странные превращения, Сан Саныч вдруг почувствовал безотчетный страх. Появилось ощущение, что, если он проведет в этом овраге еще секунду, произойдет что-то страшное, чего уже нельзя будет исправить. Сан Саныч рванулся и, вздымая тучи свинцовой пыли, выбежал наверх.
