— Елена Михайловна, а как вы ушли, ведь из этого дома можно было уйти только мертвым?
— Очень просто.
— Как?
— Мне разрешили. Я много лет прослужила хозяевам верой и правдой.
— Оказывается, пахан бывает благородным…
— Оказывается, бывает. Вы мне поможете?
— Помогу. Вам не нужно искать жилье.
— Почему?
— Потому что вы можете жить у меня.
— У вас?
— Ну да. Заниматься хозяйством просто нет времени, и если у вас есть желание, вы можете у меня жить. Кто старое помянет… Вы согласны?
Женщина достала платок и вытерла слезы.
— Я буду счастлива служить верой и правдой. Быть может, именно так я смогу искупить свою вину. Только у меня одно условие.
— Какое?
— Я буду работать бесплатно. Мне не нужно денег.
— Бесплатно?!
— Да. Я не возьму за работу ни копейки.
Мы договорились, и Елена Михайловна осталась у меня.
Прошло время, и я решилась спросить:
— Я хочу знать, где находится дом, в котором мы встретились.
— Зачем?
— Хочу наказать виновных. Из-за них в моей жизни все пошло наперекосяк.
— Не связывайся. Постарайся забыть.
— Не могу. Зло должно быть наказано.
— Оно бывает наказано только в кино и в книгах.
— Так где же он находится?
Елена Михайловна достала из сумочки листок, что-то написала и отдала мне.
— Не нужно, дорогая. Второй раз ты не выйдешь оттуда живой.
— Я подумаю, — ответила я и ушла спать.
Спала я очень крепко, без плохих сновидений, а проснувшись, почувствовала запах ароматного кофе, жареного хлеба и аппетитной яичницы. Мне даже показалось, что я вернулась в детство, где моя милая мама готовила мне вкусный завтрак, заплетала косички и провожала в школу. Я сладко потянулась и пошла на кухню. Елена Михайловна ласково улыбнулась и пригласила меня к столу.
— Ничего, что я уже начала хозяйничать?
— Замечательно.
— Ты выспалась?
— Я выспалась и чувствую себя просто отлично. Тем более такой вкусный завтрак.
— Ничего особенного. Сготовила из того, что было под рукой.
— А под рукой было мало. Холодильник у меня, как всегда, пустой.
— Постараюсь его заполнить. Обед будет вкусный, это я обещаю.
— Так не пойдет. Я могу растолстеть, — весело рассмеялась я, а сама подумала, что как бы хорошо ни относилась ко мне эта женщина, она всегда будет мне напоминать о том страшном доме.
— Что-то не так? — Елена Михайловна уловила мой взгляд и растерялась.
— Все хорошо. Все очень даже хорошо, — успокоила я ее.
Уходя из дома, я достала из шкафа заряженное ружье, аккуратно завернула его и взяла с собой.
Глава 27
Я вела машину, смахивала слезы и старалась привести в порядок свои мысли. Я знала, что пахана не убьешь, бесполезно. Он вновь оживет. Но я не смогла смириться с тем, что надо мной надругались. Я хотела отомстить за то, что это грубое вторжение разрушило мою личную жизнь, за то, что у меня нет подруги, нет любимого человека, за подорванное здоровье, больную психику и конечно же за то, что МАКСА НЕ СТАЛО. В моем багажнике лежало заряженное ружье, и это приятно грело душу. Если обо мне некому позаботиться, я позабочусь о себе сама.
Когда до дома осталось совсем немного, я сунула листок со схемой в карман, съехала с дороги, поставила машину так, чтобы ее не было видно, взяла ружье и пошла пешком. В ста метрах от дома я села в кусты и стала ждать. Наконец послышался шум подъезжающей машины. Я ощутила, как застучало мое сердце. Наверно, со стороны это выглядело довольно смешно, словно я решила поиграть в заказного убийцу, только позабыла о том, что вместо винтовки с оптическим прицелом у меня обыкновенное охотничье ружье.
Неподалеку остановился тонированный джип, который точно так же, как и я, съехал с дороги, исчез за деревьями, но мне был виден как на ладони. «Так, это становится интересно», — мысленно отметила я. И тут из джипа вышел… МАКС, одетый в черную майку и черные штаны. В его руках была снайперская винтовка. Не заметив меня, он прокрался к дубу, который стоял у высокого забора, огораживающего дом. Я подумала, что Светка была совершенно права, собираясь отправить меня в психушку.
Не чуя под собой ног, я бросилась следом за Максом. Макс повернулся ко мне.
— Привет, Макс, — сказала я и взвела курок.
— Привет, — ответил он испуганно.
— Хорошо выглядишь.
— Ты тоже. Не изменилась.
— Как же не изменилась! Сейчас я ухоженная женщина, такая, какой была всегда. А тебя каким ветром сюда занесло?
— Да так, мимо проходил. А ты?
— Я тоже.
— А ты чего с винтовкой?
— А ты чего с ружьем? Да убери ты от меня это ружье! Оно у тебя заряженное?
— А как же.
— Тогда тем более убери. Что ты его на меня наставила?!
— А ты что, ожил?
— Господи! Да я и не умирал.
— Не умирал?
— Нет. Так ты уберешь это гребаное ружье или нет?!
— Уберу.
Я опустила ружье и уставилась на Макса, словно на привидение. Ведь я точно знала, что его не стало.
— Макс, ты точно не умирал?
— Да нет. Ты такие вопросы задаешь, ей-богу. Не видишь, что я живой?!
— Да кто тебя знает. В этом доме все оживают.
— Если не веришь, можешь меня потрогать. Я не холодный. Я теплый.
— Можно?
— Можно.
Я подошла к нему и потрогала за пенис. Макс шарахнулся в сторону и тяжело задышал.
— Ты что, совсем с ума сошла?!
— А ты что шарахаешься, будто он у тебя из золота сделан? Что-то он у тебя никакой… Вроде бы уже столько времени прошло после той аварии.
— А с чего он сейчас должен быть какой?
— У нормального мужика он должен быть всегда в боевой готовности.
— Я не знаю, что за мужики тебе попадались. Наверно, все с отклонениями.
— Такое отклонение можно простить. А ты что здесь прячешься, а в дом не заходишь?
— Не приглашают.
Макс нервно посмотрел на часы и почесал затылок.
— Послушай, Анна, у меня сейчас одно важное дело. Ты езжай домой. Я обязательно тебе позвоню. Как только освобожусь.
