Диверсант включил голограмму. Теперь его фигура превратилась в пехотного капитана, двигающегося среди установленных прямыми рядами палаток. Редким офицерам, спешащим по делам, Самум небрежно отдавал приветствие. Солдат успели накормить, и они разбрелись по своим палаткам. Лагерь потихоньку засыпал перед завтрашним тяжелым днем, который придется провести под палящими лучами Хохайя.
Он уже добрался до посадочной площадки транспортника, когда навстречу ему вышел патруль, состоящий из офицера и четырех солдат. Нетрац слегка напрягся. Пароль для передвижения по лагерю он знал, но никаких документов, удостоверяющих его личность, не было и в помине. Патрульные прошли мимо, не обратив на него ни малейшего внимания. Кез-Хек тщательно оберегал своего хозяина от нежелательных встреч.
Часовой, стоящий на аппарели, отвернулся и начал что-то рассматривать в стороне, когда Самум шагнул на ее металлическую ребристую поверхность. Корабль встретил его гулкой пустотой грузовых трюмов.
Прекрасно ориентируясь в переплетении коридоров и палуб, диверсант проник к топливным емкостям. Установив таймер мины на двухчасовое замедление, он без проблем покинул корабль. Теперь ему нужен был транспорт. По пустыне пешком далеко не уйдешь. Машину он решил захватить на окраине лагеря. Пропажа транспорта не могла его демаскировать. Все равно через пару часов здесь не останется ни одного живого солдата. Никто никогда не будет считать количество сгоревшей и покореженной техники, тем более что часть ее полностью испарится после гигантского взрыва.
Как назло, ничего подходящего по дороге не попадалось, и он пошел краем лагеря, пытаясь среди палаток обнаружить легкий вездеход.
Неожиданно Самум почувствовал на себе тяжелый пристальный взгляд, сразу определив месторасположение его хозяина.
— Вы кого-то ищете, капитан, — спросил голос, раздавшийся из темноты.
— Да, — не смущаясь, проговорил нетрац и двинулся в сторону задавшего вопрос, неторопливо поднимаясь на вершину бархана.
— Где-то здесь должен располагаться третий спех шестой колонны, — пояснил он, забравшись наверх и ухватившись рукой за низкий борт патрульного вездехода.
— Вы немного заблудились, — проговорил старший патруля, поднимаясь со своего места в открытой машине. — Это наши соседи слева, — и он, повернувшись, указал рукой направление.
Самум для надежности трижды утопил кнопку парализатора, рукоятку которого уже давно сжимал в руке. Офицер, потеряв сознание, упал на песок, перевалившись через низкий борт, а два солдата обмякли в своих креслах.
Чтобы не оставлять следов (вдруг приедет смена), диверсант поднял упавшего из машины гаюна, положив его тело на заднее сиденье. Перевалив туда же тело водителя, привычно занял место за рулем вездехода. Тихо съехав с бархана, он медленно стал набирать скорость, направляясь в глубь пустыни и стараясь не шуметь работающим двигателем. До взрыва оставалось еще около часа и требовалось успеть убраться подальше из зоны поражения.
Уже находясь в пятидесяти километрах от лагеря, он, как и рассчитывал, услышал сначала один, а через несколько секунд и второй взрыв. Закладывать мину во второй транспортник он не стал. Корабли стояли слишком близко друг от друга. Уничтожение одного из них неминуемо должно было коснуться другого. Смертельное касание, как говорили в древности.
Высокие языки пламени подсветили пустыню на десятки километров. Вездеход и фигура нетраца, стоявшего во весь рост на сиденье, подсвеченные огнем, переливались красноватыми всполохами. Диверсант без восторга и сожаления наблюдал за делом своих рук. Там, где прогремели взрывы, в огне погибли десятки тысяч врагов и сотни единиц техники.
«Кто же и когда будет нас ловить? — мелькнуло у него в голове. — Перестарался. Так здесь можно застрять надолго. Все это последствия общения с Колдуном», — был сделан следующий вывод.
Выбросив парализованные тела патрульных счастливчиков за борт и заводя машину, Самум дал себе обещание больше не устраивать никаких диверсий, а терпеливо дожидаться своего пленения.
Когда к утру над горбами барханов показались вершины трех пальцев, пустынник, облепленный мелкой песочной пылью с головы до ног, радостно улыбнулся, будто вернулся домой. Три каменных исполина, торчащие из песка, как ему показалось, охотно встретили своего старого знакомого.
Загнав машину под козырек, где несколько месяцев назад, во время первого рейда, стоял катер-невидимка, Самум выбрался на песок и слегка размял затекшие от долгой езды члены.
Сегодня лохотников, как выражался Колдун, ожидать не стоило. Нетрац снял и вытряхнул от пыли комбинезон, умылся, а потом с большим удовольствием плотно позавтракал. Выкурив сигарету, он вынул из рюкзака и натянул на вездеход маскировочный полог, забрался под него и почти мгновенно уснул. Выработанная годами привычка не позволила забыть подключить свой браслет к охранной системе слежения, установленной еще Колдуном на одной из верхушек скалы.
Дни у трех пальцев тянулись медленно и однообразно. Если бы не копайзер и беседы с шип-топом, то Самум давно бы взвыл самым настоящим призывом песчаного волка. Только на четвертые сутки браслет легким вибрированием подал сигнал, сообщая, что в пределах охранной системы появился воздушный наблюдатель. Это мог быть только самолет-разведчик, так как птиц в здешних безводных местах диверсанту ни в первое посещение планеты, ни сейчас на глаза не попадалось.
«Наконец-то можно заняться делом, — мелькнула радостная мысль. — Героические солнечники ударились в бега. Противник на орбите празднует победу. Брошенные ученые с „нетерпением ждут“, когда их захватят и начнут медленно и вдумчиво промывать мозги. Послушаем, что вы запоете, когда увидите, что осталось от вашего экспедиционного корпуса».
Настроение нетраца значительно улучшилось, будто его пригласили на званый прием, а не в разделочную к психотехникам.
Только через двенадцать часов следящая система сообщила, что к трем пальцам приближаются многочисленные цели.
Пора было начинать игру. Самум, не медля, включил двигатель вездехода, направив машину в сторону «сковородки», так группа Шамана называла между собой каменистое плато у старых разрушенных гор.
Проехав пару часов по пустыне, он понял, что не успеет скрыться. Цепь загонщиков уже катила ему навстречу.
Резко развернув машину, диверсант двинулся на восток, пытаясь проскочить между цепями, зажимающими его с севера и юга. Вскоре за его спиной в небе появились три точки, быстро увеличивающиеся в размерах. Без всякого сомнения, это были топтеры, наводимые на цель воздушным разведчиком. Выжав все, что мог дать двигатель вездехода, психолог смотрел только вперед, старательно входя в повороты между барханами и стараясь не перевернуть машину. Стрельбы он не боялся. Брать его будут только живым.
Неожиданно впереди слева по курсу он заметил еще тройку хищников.
— Что-то они сильно перевозбудились, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Мне хватит здесь и того, что я имею.
