— Вы забыли, что моя ненависть к вам намного больше вашей! — глухо сказал я и сердито повернулся к старику. — А менее кроваво это нельзя было сделать?
— Сто лет не пользовался защитником, думал, промахнусь! — воскликнул Хранитель, с брезгливостью откинув в сторону орденский трезубец, который он позаимствовал у мертвого наемника.
— Вы сделали очень дурное дело, Хранитель. Взяли мой грех на душу. Но, учитывая, что содеянного не исправить, нам остается только сожалеть о поступках и идти дальше по жизни…
— Тогда подумай, как нам забраться туда, — дед кивнул на люк корабля, — и постарайся никого больше не убивать, мистер Грин, бывший лейтенант спецвойск…
Я скривился, словно от зубной боли, когда старик попытался имитировать интонации Чена.
— Не нужно меня так называть! Никогда не любил военщину.
— Как скажешь, парень. Одно несомненно. Жестокий человек получил по заслугам…
— «Кто именно получил по заслугам? — грустно подумал я, глядя на свое отражение на зеркальном боку транспортника. — Кто получил и еще получит, так это я. Наверное, Чен был прав, и мне не стоило взваливать на себя такую ответственность. Поступки можно трактовать по-разному. Моя диверсия позволила спасти миллионы жизней, но в то же время обрекла остальных на долгие годы страданий и смерть. В любом случае, в глазах и тех и других я убийца. Изгой. С другой стороны, я потел не ради блага общества, а лишь ради себя. После легиона и Эпилона мне уже было по большему счету наплевать на все. Я боролся и бился только ради своего, а не чужого блага».
Последняя мысль еще больше меня расстроила. Плевать. Был я эгоистом и убийцей или все же спасителем, покажет время. Оно всегда указывает нам на наши ошибки, пускай же и мне станет освободителем или палачом.
Огненный смерч вырвался из сопел шаттла. Корабль, оторвавшись от палубы, развернулся к воротам шлюза.
— Говорит корабль с беглецами на борту. Обращаюсь к пилотам, а также всем, кто меня слышит, — уверенно заговорил я в микрофон. — Как вы, наверное, заметили, мы захватили шаттл и намерены покинуть ваш навязчивый корабль. У вас есть два варианта. Первый: спокойно нас выпустить. Второй: мы насильно пробиваем шлюз из всего имеющегося на корабле вооружения и летим на все четыре стороны. Что выбираете?
После томительных секунд ожидания широкие створки нехотя поползли в разные стороны — открывая нам доступ к шлюзовому переходу. Наши угрозы приняли всерьез. Очень хорошо, потому что моя рука не дрогнула бы в случае упрямства пилотов.
— Вы сделали правильный выбор. Счастливо оставаться и дальше в своей могиле.
Я встал с кресла.
— Ваша очередь, Хранитель. Я так и не научился сносно управлять без чертовой тучи приборов дублирования. Справитесь с этим корытом? Вся надежда на вас…
— А то! — весело отозвался старик, пересев на мое место. — Я не рассказывал, как меня в первый раз учили пилотировать? Тебе этот рассказ понравится. Это было забавно…
— С удовольствием послушаю, только позже. Сначала подадим сигналы на мой корабль. Врата не действуют, а лететь без них ох как не близко даже с нулевым приводом.
— А где твой дом и семья, парень?
— У меня больше нет дома, а семья… они застряли на Лунах Богдана.
— М-да… Очень дальний путь. Все теперь в руках Единого.
— Нет. Все в руках человека. Я потратил долгие годы, чтобы понять истину — убивать легко, а вот дарить жизнь не каждому по плечу. Когда доберемся до корабля, я выполню свою часть уговора и доставлю вас на вашу планету…
— В этом нет необходимости, парень.
Я косо глянул на старика и вопросительно поднял бровь.
— Здесь я немного слукавил, — пояснил он. — Моя планета теперь существует лишь в мечтах. До меня дошли слухи, что Империя испытывала там кварковые бомбы сто двадцать циклов назад.
— Так сколько же вам лет на самом деле? Не хотите же вы сказать, что родились раньше испытаний?
— Столько не живут! — таинственно ухмыльнулся дед. — Теперь я надеюсь обрести новый смысл жизни и новую цель. Возможно, все это я найду на твоих лунах.
— Что ж, я не имею ничего против.
Устало откинувшись в кресле, я выключил гиперрадио, переполненное призывами о помощи. Звездная система постепенно начинала понимать, что она отрезана от других, и ужас охватывал всех, начиная от капитанов кораблей и заканчивая диспетчерами космодромов. Все, что когда-то работало благодаря изоморферу, теперь стало мертвее мертвого.
— Нас ждут чертовски суровые времена, — сказал дед. — Каждая планета теперь сама по себе…
— Не пугайте, Хранитель. Мы и до этого были не на прогулке!
Включив дальний радар, я стал выискивать знакомое облако пыли, под которое любил маскировать рейдер Железяка. Оно нашлось прямо под носом у космических фортов внешней линии обороны. Я включил узконаправленную антенну и стал передавать код.
Ответный сигнал не заставил себя долго ждать. Железяка деловито интересовался, где наш корабль лучше всего подобрать.
— Ты считаешь, что Чена не стоило убивать и он нам мог еще пригодиться? — спросил Хранитель.
— Чен? Мог ли он пригодиться? Ни за что! Я мечтал поквитаться с ним, но потом понял: что толку в мести, если прошлого не вернуть? Он всего лишь динозавр своей эпохи. И на взлетной палубе он нам был не опасен.
Двигательная установка наполнила помещение размеренным, усыпляющим гулом, навевая спокойствие и умиротворение. На обзорных экранах жила своей жизнью тьма безграничного космоса, усеянная разноцветными россыпями далеких звезд. Они заставляли задуматься о бытии мироздания, о жизни и смерти…
— Объясни. Что значит: «Он нам был не опасен»? Он мог в тебя выстрелить.
— У него на автомате заклинило ствольную заслонку рядом с дульным амортизатором. Ее характерно перекосило набок. Так бывает, когда оружие ЭМ долгое время находится без должного ухода. Автомат взорвался бы у него в руках, я видел такое и раньше.
Дед только головой покачал.
— Битва за изоморфер закончилась, — сказал я, осторожно отдирая рукав комбинезона от подсохшей раны. — Но война за выживание только начинается. Помолитесь, чтобы никто из моих прежних врагов нам больше не попался по дороге на корабль. Еще одного мы можем просто не пережить.
