— Да здравствует поддувало! — завопил он, поскольку фраза показалась ему подходящей моменту.
И пусть этот выкрик не представлял собой ничего, кроме полнейшей галиматьи, порождения обдолбанного и задолбанного мозга, но вышло так, что именно эта фраза служила в тот день паролем-командой для пневмопушек Хельхейма, расположенных в глубине под железными копями Асгарда. Что не значило бы ровным счетом ничего, если бы телефонная трубка-рог Хеймдалля, выключаясь после звонка Одину, не уловила пьяные вопли Зафода и не транслировала бы их в эфир и если бы этот сигнал не попал на антенну мобильника Хель, владычицы Хельхейма. И даже так все могло обойтись без последствий, поскольку открытие огня из пушек блокируется паролем — серией щелчков замысловатого ритма, известной только верховным богам Асгарда, да и ту положено отстучать по железной жиле в одном конкретном камне в кладке Хлидскьялфа, гигантской сторожевой башни Одина, на которой расположен его трон. Чего не учли хитрожо… хитроумные Асы — того, что железо в Асгарде обладает собственной долей магии, а потому эта жила некоторым образом связана с любой крупицей металла, добытого из нее и пошедшего на любые хозяйственные цели… на строительство моста, например. Так вот, пока Зафод, спотыкаясь и поскальзываясь, несся по Бифросту, остатки его оплавленных набоек выстучали по льду и железу пьяную дробь, в точности соответствующую коду активации пневмопушек Хельхейма.
На редкость маловероятное совпадение. Один шанс на сорок семь миллионов. Впрочем, пустяк с точки зрения любого, привыкшего к невероятностному приводу и сопутствующим ему совпадениям и прозрениям.
Тут равновесия у Зафода поубавилось еще сильнее, поскольку в пузыре искусственной атмосферы у его головы завихрились крошечные, но весьма ощутимые циклоны.
Взмахи драконьих крыльев, сообразил он. Эти тварюги где-то совсем близко.
И если с равновесием дела у Зафода обстояли так себе, другие чувства при мысли о настигающих его драконах изрядно обострились. Драконы парили в воздухе (настоящем, не искусственном) — до невозможности изящные, с каждым взмахом крыльев вытягивающие длинные шеи. Из ноздрей вырывались языки пламени. Несколько чешуйчатых голов приблизилось к Зафоду; впрочем, сталкивать его с моста они пока не спешили.
Они со мной играют. Чертовы летучие грызуны.
— Привет, джентльмены! — задыхаясь, выпалил он. — Полагаю, подкупить вас нельзя? А то у меня на борту классный репликатор. Все, что пожелаете, ребята. Только попросите.
— Все, что пожелаем? — откликнулся дракон с самыми закрученными рогами — похоже, он был тут за старшего. Голос его напоминал… напоминал… ну, как если бы кто-то засасывал кусок мяса сквозь бутылочное горлышко. — Ух ты! Что ж. Дай подумать. Мы можем отложить съедение на потом — ведь можем, ребята?
— Ну да!
— Можем.
— А почему бы и нет?
Что ж, начало ободряющее, подумал Зафод.
— Так чего вы хотите? Что я мог бы для вас сделать?
Рогатый дракон задумчиво пожевал свисавшую с кончика носа полоску кожи.
— Мы уместимся в твоем корабле — все мы?
— Конечно, уместитесь, — выдохнул Зафод, даже не потрудившись подумать, насколько это соответствует действительности.
— Можешь тогда переправить нас на какую-нибудь другую планету? Чтобы там было побольше жизни?
— Да без проблем. У меня в голове крутятся названия десятка таких планет, а ведь это та голова, что тупее.
Дракон придвинулся ближе — теперь голубое пламя из ноздрей едва не опаляло волосы на голове у Зафода.
— И чтобы мы смогли убить всех до единого живых существ на этой планете? — зловещим шепотом продолжал дракон.
— И деревья! — добавил один из его сородичей. — Мы хотим пожечь там все деревья — так, смеха ради.
— И деревья, — согласился старший дракон. — Даже драконам иногда надо оттянуться.
Зафод даже сам удивился тому, что еще способен бежать и говорить одновременно.
— О чем это вы толковали перед деревьями?
— Всех поубивать, да, и отложить яйца в трупы. Это для нас очень важно. Можешь такое для нас устроить, а, смертный человечишко?
— А куда именно в трупы? — поинтересовался Зафод — скорее так, для поддержания беседы.
— Ну, сам понимаешь. В отверстия и углубления. Вот, например, глазницы подходят как нельзя лучше.
И хотя сил у Зафода оставалось совсем немного, да и легкие словно огнем жгло, он старался не обращать на это внимания и продолжал бежать.
И как так получается, что ты вечно вляпываешься во всякое, болван? — обругал он себя. — Ты хоть знаешь, зачем ты здесь?
И ведь не знал. То есть вспомнил бы, будь у него хоть пара секунд на размышление. Да хоть одна секунда.
Глубоко-глубоко в недрах Асгарда расположен питающийся энергией горячей магмы блок переработки сточных вод. Так вот, еще ниже и чуть левее — в месте, которое можно вполне заслуженно назвать прямой кишкой Асгарда — находится область под названием Нифльхейм. И уже в самой нижней точке Нифльхейма, которую можно без преувеличения сравнить со сфинктером Асгарда, вы найдете Хельхейм.
Хель, госпожа вышеупомянутого сфинктера, возлежала на груде надувных подушек из змеиных кишок, поглаживая обвившегося вокруг ее шеи дракончика.
— Как тебе моя новая накидка? — поинтересовалась она у Модгуд, своей подружки-трупоеда, в описываемый момент щеголявшей в обличье огромного орла.
Модгуд прищурилась.
— Сдается мне, сладкая моя, что она немного слишком живая.
Хель с ловкостью, свидетельствующей о наличии огромного опыта, свернула дракончику шею.
— А теперь?
— Ну, не знаю, — протянула Модгуд, всегда отличавшаяся избыточной для трупоеда чувствительностью. — Теперь, пожалуй, слишком… слишком безжизненная.
Хель вдруг подпрыгнула на месте и села, расшвыряв подушки.
— Я приняла… Это же… т-т-то самое! — заикаясь от волнения, пробормотала она и глубже задвинула в ухо таблетку наушника.
Модгуд приподнялась на когтях.
— Что-что, сладкая моя? Что приняла?
— Пароль. От самого Одина.
— Какой еще пароль? «Сменить говнофильтр»?
— Нет. Да нет же, птица дурацкая. «Да здравствует поддувало». Пароль активации пневмопушек. Нас атакуют.
Оскорбительное обращение уязвило Модгуд, но она решила, что обида может и подождать — на благо планеты. Опять-таки, настоится — крепче будет.
— Ну-ну, сладкая моя. Спокойнее. К чему истерики? Разве этот пароль не требует подтверждения?
Хель вытерла лоб волосатой лапищей.
— Да. Да, конечно, требует, дружок. Дробь. И прости, если обиделась на «дурацкую птицу».
