— Ах, госспади, право, не стоит беспокойства. Тут про обязанности защитника. Типа, что правящий бог, в данном случае Тор, несет ответственность за оборону планеты от нападения пришельцев. Ну, понимаете, там с лазерами или атомными бомбами.
— Да без проблем, — великодушно согласился Зафод. — Вряд ли нам придется оборонять эту планету еще лет двести — в этом-то уголке Галактики. Верно?
Хиллмен побарабанил пальцами по столу и закатил глаза к небу.
— Ну, мало ли что, — сказал он.
Борт «Бюрократического тупика»
Простатник Джельц подрегулировал сиденье, поудобнее устраивая в нем свою заднюю часть, потом опустил всю свою тяжесть на гидравлический амортизатор.
— Опять кресло немного отсырело, — буркнул он.
— Мне очень жаль, Простатник, — пробулькал рядовой Непрроходим, которого Джельц настолько привык видеть рядом с собой, так сказать, у локтя, насколько привык к самому собственному локтю. Собственно, когда Непрроходим не болтался рядом где-то на уровне Джельцевых почек, Простатник ощущал в голове некоторый частичный вакуум.
Чего-то очень уж я стал зависим от этого мальчишки, подумал он. Пора послать его в какое-нибудь неприятное место.
— Моему креслу положено быть совершенно сырым если не мокрым. Всем известно, как я ненавижу скрипеть.
— Немедленно прослежу, чтобы все было в порядке.
Джельц остановил рядового, подняв палец вверх.
— Отставить. Сначала дело, кресло потом. Я готов потерпеть ради выполнения задания.
— Вот это беззаветность, сэр. Вы настоящий хрюмпстер.
Мостик постепенно оживал: по мере того, как не слишком уклюжие тела вогонов отходили от прыжка, они занимали боевые посты.
Необходимое пояснение. В последнем максимегалонском рейтинге индекс ловкости вогонов аналогичен таковому у арднюффов с Бритвы IV. Вогоны, надо сказать, радовались тому, что они сопоставимы по этой характеристике хоть с кем-то — до тех пор, пока не узнали, что арднюффы представляют собой гигантских беспалых одноногое, обитающих на луне со столь низкой гравитацией, что ее хватает лишь на то, чтобы они не улетали с поверхности планеты в космос. Впрочем, максимегалонская статистика бросила им в утешение еще пару костей: поставила их на пятую позицию по частоте космических путешествий и на первую — по наиболее характерному силуэту.
Список литературы:
Полный максимегалонский статистический сборник, т.т. 1–15 000
и
Краткий справочник по «Полному максимегалонскому статистическому сборнику», т.т. 1-25 000
Одним глазом Джельц уперся в экран, другим шарил по мостику — этот специфический навык он развил в себе, чтобы команда не распускалась. Перед ним висел в космосе маленький голубой, в завитках белых облаков планетоид, возможно, кишащий здоровыми биологическими видами — счастливыми или просто живущими в этом здоровом мире.
Здоровом? Что ж, ненадолго.
— Наконец-то, — пробормотал Джельц. — Наконец-то, раз и навсегда. Окончательно и бесповоротно.
— Наконец-то, — повторил за ним рядовой Непрроходим, и прозвучало это настоящим эхом, слабым и неверным.
— Что говорит нам корабль, рядовой?
Вогонский бюрокрейсер — замечательный аппарат для тех, кто работает внутри его корпуса. Если же вы работаете снаружи — драите панели обшивки или прочищаете дюзы — вы запросто можете ослепнуть или просто рехнуться по причине его исключительной симметрофобии. Большая часть космических кораблей хотя бы уважает красоту. Вогонские корабли красоты не уважают. Они натягивают лыжные маски и нападают на эту красоту в темных переулках. Они плюют красоте в глаза, они продираются, не разбирая дороги, сквозь требования эстетики и аэродинамики. Именно так: они не столько летят по космосу, сколько продираются сквозь него. Однако внутри вогонский корабль полон суперсовременных технологических приспособлений — их там больше, чем можно ожидать в среднестатистическом заведении по разработке суперсовременных технологических приспособлений. Даже хорошо оснащенному боевому бронеборскому автобусу со Стритеракса пришлось бы притормозить, пропуская вогонский бюрокрейсер, а «Бюрократический тупик» относился к самым лучшим, самым современным бюрокрейсерам. Возможно, он не выиграл бы конкурс красоты, зато с помощью его датчиков запросто можно было сосчитать, сколько нучтоещетамских болотных кабанов кусают друг друга за ляжку в данный конкретный момент на другом конце Вселенной. И сколько блох скачет сейчас у каждого из этих нучтоещетамских болотных кабанов на холке. И, возможно, группу крови каждой из этих блох. А потом убить всех этих блох микроуправляемыми бомбами.
Рядовой Непрроходим сошел с привычного места у локтя Простатника и вразвалку заковылял к главному экрану. В принципе, он вполне мог и не ковылять, а даже не без изящества идти, но ему каждый день напоминали, что делают вогоны с теми, кто имеет наглость развиться выше их.
Ковыляя, Непрроходим не забывал следить за остальными находившимися на мостике рядовыми, не попытается ли кто-нибудь захватить его место главного командирского подхалима. Подсиживать друг друга было в бюрокорпусе в порядке вещей. Для этого хватило бы всего крохи грамотно скормленной информации, и Непрроходим запросто мог обнаружить себя в списках чистильщиков дюз, а он сильно сомневался в том, что сможет провести остаток жизни в тоске и печали, глядя на корабль снаружи.
Экран занимал всю стену по левому борту и состоял из нескольких дюжин частично перекрывающих друг друга газовых дисплеев, на которые выводилась вся поступающая с датчиков информация. Непрроходим шарил по ним взглядом в поисках любой мелочи, способной спасти землян. Смысла врать командиру не было никакого, поскольку все показания подавались так, чтобы их мог прочитать даже идиот — чертовски предусмотрительный ход со стороны проектировщика, ибо изрядную часть команды и впрямь составляли идиоты. Вогону вообще легче жить, если он идиот.
Должно же найтись что-нибудь, думал Непрроходим. Я не хочу убивать этих людей. Я хочу поговорит с ними о музыке кантри. И, возможно, пообниматься с австралийкой. Они так любят погулять.
Он вгляделся в цифры. Земляне находились на Бабуле, в этом не оставалось ни малейших сомнений. Компьютер насчитал на поверхности более двух сотен гуманоидов, из них не менее десяти процентов землян. Сканирование ДНК и биоритмов мозга подтверждали их происхождение.
— Ну, — пропыхтел Джельц. — Порадуйте меня новостями, рядовой.
— Земляне. Две с небольшим сотни. Пять в утробе у матерей.
— Гори, гори, — пропел Простатник. — Торпедист, доложите расчет прицела.
— Подождите!
Непрроходим выпалил это прежде, чем успел подумать.
На мостике воцарилась почти комическая тишина. Непрроходиму казалось, будто даже инструменты прекратили щелкать и бибикать. Что там, даже планета на экране, казалось, застыла.
