– Хватит, счастье мое, ты ему нос свернешь и зубы выбьешь. Хватит, солнышко!
Но она барахталась в моих объятиях и рвалась в бой, норовя лягнуть обидчика. Тогда я напомнил:
– Ты ведь леди, дорогая. Леди лежачих не бьют. Ни руками, ни ногами.
Это ее вразумило. Она изволила вернуться к столу, выпила вина и, чтобы охладиться, съела две порции мороженого. Потом выслушала рассказ дона Луиса про галеон «Сан-Фелипе» и его сокровища и, пожелав нашим амигос буэнос ночес, отправилась наверх. Я поддерживал ласточку под локоток и любовался ее глазками – они сверкали боевым задором. Ко сну она отошла в прекрасном настроении, мурлыкая под нос старинный шлягер: «Уно, уно, дель моменто».
Много ли нужно девушке для счастья?
Облава
Полковник Алехандро Кортес злился. Да что там злился – он просто был вне себя от бешенства! Свидетельством тому являлись усы, торчавшие вверх подобно пикам, глубокие морщины на лбу и хмурое выражение, не сходившее с его лица, пока наши джипы, кренясь на ухабах и урча моторами, пробирались к ущелью Сигуэнца. Причиной такого настроения полковника был приватный разговор, состоявшийся у нас ранним утром, еще до завтрака. Я сообщил, что знаю о закрытой зоне, о вилле «Эрмано Майор» в горах и о грозящих команданте неприятностях, назвав своим информатором дона Луиса. Впутывать в эту историю Аррубу было нельзя; человек он подневольный и за разглашение секретов мог остаться без погон. Это в лучшем случае, а в худшем и к стенке могли прислонить – кубинское правосудие напоминало наше эпохи диктатуры пролетариата. И потому мы договорились с археологом, что Арруба будет в стороне. Что до синьора Барьеги, то справиться с ним не сумели бы десять полковников и пять генералов; он был человеком гражданским и видной фигурой среди кубинской интеллигеции. Профессор – это вам не капитан! Капитана враз к ногтю прижмут, а о профессора зубы обломают! Что и было доказано неоднократно в прошлые и нынешние времена.
Скрывать не буду, нравился мне дон Луис! Чем-то он напоминал магистра – может быть, житейской мудростью, – но был куда мягче и благожелательнее. И в том еще они сходились, что оба знали, для чего живут, и была в них твердая уверенность, что жизни их прошли не зря. Магистр уничтожал вампиров, профессор копался в тайнах истории… Вроде разные занятия, а суть одна: тот и другой – люди цели. Таких я уважаю.
В общем, выложил я полковнику про виллу, а после предъявил претензии. Не дело скрывать от эксперта важную информацию! Тем более что эксперт из дружественной страны и за свои услуги валютный счет не выставляет! А посему – колись, усатый таракан!
Пришлось Кортесу расколоться, и я узнал кое-какие детали: о том, что за охрана на гасиенде «Эрмано Майор» и где она точно расположена, в какие часы команданте гуляет в разбитом при вилле парке и кто при нем находится, кроме врача и санитаров. Выдавил я и подробности позавчерашнего налета на ферму, тоже небесполезные. Кроме огородов и садов был на ферме склад с армейским имуществом, не оружием, а всякой амуницией, палатками, одеждой, сапогами. Склад разграбили подчистую и увели коней – во всяком случае, мертвых лошадок на ферме не обнаружено. Это была интересная подробность! Восемь упитанных кобыл могли снабдить кровью целый батальон вампиров.
Пока мы тряслись по пыльной дороге, пока дон Алехандро дулся и топорщил усы, а капитан помалкивал в тряпочку, меня одолевали тревожные мысли. Гипотез было две: либо продвижение упырьей шайки к вилле чистая случайность, либо есть в нем какой-то загадочный смысл. Первый вариант тривиален, и размышлять тут не о чем, а вот второй… Представьте, судари мои: очнулся от спячки древний вампир, инициировал два или три десятка местных жителей и узнал от них, в какой эпохе нынче обретается. Возможно, сказали ему, что есть в горах усадьба, где обитает президент славной кубинской державы… Ну и что с того? Что ему за дело до этого президента? В город переселяться нужно, туда, где пища и скопление людей! Как я уже упоминал, это типичная реакция вампиров: затеряться в миллионных толпах и отсасывать кровушку по-тихому. Разумеется, не все так просто, особенно в наши времена, когда упыри желают выйти из подполья. Но их Движение Легализации – российская причуда или, если угодно, европейская, об этом можно мечтать лишь в странах политесности, толерантности и коррумпированной демократии. На Кубе таким легализаторам быстро головы снесут и на кол наденут. Так что наш оживший кабальеро не за тем к вилле двигался, чтобы пообщаться с президентом и достичь консенсуса. А для чего? Ну, прикончит он команданте вместе с охраной, а это ведь такое дело, что его не утаишь! Начнется войсковая операция, пошлют в горы пару дивизий, потеряют многих солдат, но в конце концов останутся от упырей рожки да ножки… Совсем не в их интересах такая перспектива!
Я размышлял об этом часа два, пока мы добирались до каньона Сигуэнца, и пришел к выводу, что поведение клиентов нетипично. Это в том случае, если команданте был их целью, что казалось мне сомнительным. Скорее всего маршрут они выбрали случайно или по каким-то другим соображениям. Но о них я не имел никакого понятия.
Анна все-таки растормошила полковника. Устроилась рядом с ним на заднем сиденье, молчала целый час, чтоб дать ему остыть, а потом – слово за слово, смешок за смешком, хи-хи да ха-ха, и вот они уже воркуют, как пара голубков. Женские чары – великая сила! Не зря я ласточку сюда привез! Хотя сегодня лучше бы ей в Апакундо остаться, по лавкам пройтись, приобрести сувениры и съесть мороженое. Но юбку в цветочек она купила, румбу с пасадоблем сплясала и даже надавала кавалеру по мордасам… Не было повода отговорить ее от этой экспедиции!
Мы покинули машины в километре от ущелья. Оттаявший полковник расстелил на капоте карту и принялся объяснять диспозицию. Ущелье тянулось с юга на север, склоны его были крутыми, а дальний северный конец упирался в ненадежную осыпь: камень тронь, лавина покатится. Если перекрыть вход с юга, каньон станет ловушкой – правда, для обычных бандитов, а не для упырей. Этим взобраться на любую крутизну – что два пальца обмочить! И потому, как я присоветовал, над ущельем будет барражировать Ми-8 с пулеметами и ракетами. Вертушка высадит еще один взвод коммандос у входа в каньон, чья задача – держать оборону и отстреливать бегущих упырей. Наша группа входит в ущелье и очищает его, не преследуя тех, кто полезет на склоны, – их достанут с вертолета. К северному концу лучше не приближаться – взрывы гранат и ракет могут вызвать обвал.
На этом полковник закончил, взял автомат и, посмотрев на часы, сказал, что до подлета вертушки двенадцать минут. Эксперт имеет что добавить?.. Нет?.. Буэно! Тогда начинаем движение. Пронто,
[14]
но тихо и скрытно!
Камней и скал тут хватало, как и горных дубов, травы и кустарника, так что скрытность проблемой не являлась. Точно в назначенное время мы вышли к горловине ущелья, откуда истекал прозрачный ручеек. В небесах затарахтело, Ми-8 опустился за нашими спинами, из него посыпались люди в камуфляже и залегли в кустах. Полковник скомандовал: «Бегом!» – и наша группа, растянувшись цепью, перекрыла южный вход. Мы двигались по берегам ручья; Кортес – на левом фланге, Арруба – на правом, я с Анной и доном Луисом – в центре. Старый археолог по случаю схватки вооружился мачете, но я велел ему и ласточке держаться позади. «Шеффилд» в моих руках был холоден как лед; верный знак, что предстоит работа.
