Рапира — Кресту: Принято. Подготовила ваше прибытие по стандартной легенде «Инспекция». Жду.
— Присаживайтесь, — сказала молодая женщина и кивнула на стул.
— Спасибо. — Я воспользовался приглашением и сел. Ноги после вылета и прочих сопутствующих обстоятельств были ватные.
— Румянцев Андрей Константинович? — спросил второй обитатель кабинета совещаний Особого Отдела. — Кадет третьего курса СВКА, временно приписанный к эскадрилье капитан-лейтенанта Бердника?
Больше никто своим присутствием интерьер не отягчал: лишь я, молодая женщина и лысый мужик неопределенного возраста.
— Так точно, — ответил я. — Простите, но не знаю ваших имен.
— Я товарищ Иванов. Имя мое вам не пригодится, с днем ангела мы друг друга поздравлять не будем. — Голос у него оказался под стать внешности, такой же неопределенный.
— Я Александра Браун-Железнова. Можете звать меня товарищ Александра, так короче, — представилась женщина.
«Женщина — что надо! — невольно отметил я про себя. — Вроде бы абсолютно стандартная внешность, лицо даже простоватое, а глаз не отвести. Тянет, как магнитом. С чего вдруг в ГАБ стали набирать таких высоковольтных барышень?»
Что парочка явилась на авианосец прямиком из недр Глобального Агентства Безопасности, всесильной Конторы, я не сомневался. Дело не во внешности, не в манере говорить и не в специфических прихватах. Есть у нас и другие учреждения, одна «контра» — флотская контрразведка — чего стоит. Однако Особый Отдел, куда я сдал свои трофеи, принадлежит именно ГАБ.
И ведь как оперативно сработали! Не иначе специальные уполномоченные при флоте «Наотар», или как еще они успели в наши Палестины за полдня?
Короче говоря, я ответил односложно:
— Очень приятно.
— И нам, — товарищ Александра обольстительно заложила ногу за ногу, а товарищ Иванов промолчал, помешивая в стакане крепчайший черный чай.
Мы замолчали. Я разглядывал девушку (в рамках приличия), Иванов никого не разглядывал. Он, как я успел заметить, вообще крайне редко поднимал глаза и не позволял встретиться взглядами.
Пауза затягивалась. Я не выдержал и спросил:
— Еще раз простите, не знаю ваших званий, товарищи, по какому поводу я вам понадобился? Чем могу быть полезен? Вы из Глобального Агентства Безопасности?
— Мы этого не говорили, — сказала Александра, и я понял — точно ГАБисты.
— И все-таки, зачем я здесь?
— Мы изучали ваше личное дело, товарищ Румянцев, и сделали некоторые выводы. За месяц вы умудрились трижды контактировать с представителями инопланетных рас: два раза в бою, и один раз — условно мирно, — проворковала она.
— Игра случая.
— Именно! Статистика говорит, что случай любит с вами играть. И мы хотим в этой игре поучаствовать. — Александра извлекла из кармана наручный переводчик «Сигурд» и положила его передо мной. — Вы будете носить этот прибор…
— Это «Сигурд», у меня такой уже есть, — перебил я.
— Не спешите. Вы будете носить этот прибор, который выглядит как дорогой электронный переводчик. На самом деле в него встроена камера, инфракрасная камера, устройство радиоперехвата, некоторые спецдатчики. По сути, это автономный шпионский комбайн, который вы будете активировать в любых специфических случаях.
— Таких, как сегодня?
— В особенности таких. Отчего-то нам кажется, что случай этот не последний.
— Отчего же?
— Статистика, кадет. Два случая — прихоть судьбы, три случая — закономерность. Я бы вам рекомендовала включать прибор каждый раз, когда идете на вылет или совершаете посадку на чужой планете, или на ином космическом теле. Впрочем, это на ваше усмотрение.
— Вы даже не спросили, согласен ли я.
— А вы не согласны? — подал голос товарищ Иванов, неожиданно взглянув мне в глаза. Взгляд его оказался острым, как бритва, и внимательным, как радар ПКО, я даже стушевался.
— Согласен, — ответил я и добавил:
— Как-никак, мы с вами общее дело делаем.
Иванов потушил взгляд и снова уставился в стакан с чаем. Какой-то он был… неправильный! Худой, нескладный, я бы сказал, изможденный. В Академии таких кадров неизменно величали «Обморок», так как постоянно ждешь, а не хлопнется ли он сейчас?
— Ну вот и хорошо, — заключила Александра и добавила, подталкивая ко мне планшет:
— А сейчас подпишите эти бумаги.
Я пробежал глазами некий документ, пламенеющий недоброй официальной синевой фона. Все ясно — очередная подписка о неразглашении. У меня их так много за последнее время, что еще одна погоды не поменяет.
«… Не распространять и не способствовать распространению информации… не участвовать… пресекать слухи… о контакте на поверхности Наотара с представителем расы К. Ответственность… предупрежден… нарушении… Румянцев А. К.»
«Раса К? Ах да! Условное наименование любой технологически развитой ксенорасы, которая открыта недавно и еще не получила устойчивого общепризнанного названия».
Я мазнул подписью по экрану и прижал большой палец к сенсорному окошку.
— Разрешите спросить, вам известно, с кем мы столкнулись на Титане?
— Нет, не известно. Мы работаем в этом направлении.
— Свободны, кадет, — сказал товарищ Иванов. До чего же неприятный тип!
— До свидания, Андрей, — сказала Александра, видимо, чтобы сгладить резкость начальства, и я решил, что она, напротив, весьма приятный человек.
Оказавшись за дверью Особого Отдела, ваш покорный слуга уставился на запястье, где красовался шпионский суперкомбайн. Не самое приятное ощущение, можете мне поверить, когда на руке болтается нечто, могущее запечатлеть и передать любую информацию вокруг вас. Да и чего уж там — о вас.
Кто же такие эти двое? Вот ведь принесло на мою голову! Будто без них забот мало!
Авианосец «Три Святителя» — огромная махина. Почти полтора километра. Пока добирался от особистов до жилой палубы, насмотрелся по дороге на всякое.
Сразу ясно: корабль побывал в бою. Факт, казалось бы, прозрачный, но что я видел, кроме ангарной палубы и каюты? Ничего. Да и положение к прогулкам не располагало. Теперь же я вынужденно совершил моцион от штабных помещений, которые традиционно располагаются на юте, до бака, где находится жилая зона пилотов.
По коридорам сновали угрюмые военфлотцы. То и дело я натыкался на задраенные люки с красными надписями на табло: «Отсек разгерметизирован! Ведутся ремонтные работы».
Приходилось идти в обход.
В седьмом отсеке все стены и подволок были заляпаны пеной-пирофагом напополам с сажей — здесь был пожар. Группа служивых под руководством саблезубого боцмана вытаскивала уцелевшую матчасть — ящики с продовольствием. Джипсы препарировали провиантский склад, так что нас ждали голодные дни.
