— Питекантроп.
Однако когда прозвучало слово «живец», оба антагониста моментально обратили взгляды на майора.
— Я полагаю, что «Синдикат» в обязательном порядке попытается убрать Вестервальда. А то и вытащить. Этот головорез слишком много знает. Я не верю, что Иеремия Блад отдаст нам его живым. Очень соблазнительно, ну просто очень соблазнительно взять тех, кто будет его спасать. Ну или убивать.
Кантакузин вскочил, резко отодвинув кресло.
— А вот это хорошая мысль! Накрыть всю сволоту разом! — Он хлопнул рукой по столу и уронил свой планшет.
Пока вояка поднимал ценный прибор, капитан Альба скептически протянул:
— Ну-у-у… В космосе ничего не выйдет. Там с пленными тяжко… Только на земле… Только на земле. Но как их туда заманить? Вот вопрос!
— Я вас за этим и собрал. Сейчас мы разработаем общую концепцию, раскидаем участки ответственности. А вы оба завтра предоставите мне детализированный план. Ясно?
Подчиненные закивали.
Ахилл Мария налил себе стакан воды, залпом осушил его и сказал:
— Тогда слушайте…
Глава 3
ДОБРОТНЫЙ НАЛЕТ
Август 2621 г.
Город Кастель Рохас
Тремезианский пояс, планета Цандер, система Лукреции
«Хотя Цандер не входит в число внеземных территорий Объединенных Наций, на поверхности планеты расположено ряд промышленных предприятий. На рифовых отмелях построены крупные рыбзаводы, в том числе предприятия преуспевающей ниппонской компании „Сакана“.
На орбите Цандера размещены база „DiR“ — „Тьерра Фуэга“, крепость ВКС ЮАД „Амазония“ и орбитальный завод концерна „DiR“, названный „Абигаль“ в честь любимой собаки генерала Родригеса. „Абигаль“ способна принимать в свою док-камеру астероиды габаритами до 4x4x7 километров и проводить их полную дефрагментацию при помощи 80 лазерных и 220 плазменных резаков. „Абигаль“ является одним из крупнейших искусственных космических объектов, когда-либо созданных Великорасой».
Тремезианский пояс: от Крокуса до Зосмы (популярный астрографический справочник). Издание 29-е, дополненное. Москва, «Учебная литература», 2620 г.
Что такое Порто Белло? Готов спорить: никто не знает.
И неудивительно. Столько лет прошло! Теперь система звезды Лукреции включена в состав ВТОН — внеземных территорий ОН, — а все равно: такое захолустье! Кому какое дело до всех этих безликих топонимов в Тремезианском поясе? Тысячи их.
Итак, открываю вам страшную тайну: Порто Белло — город-спутник Кастель Рохас, планета Цандер.
Функционально Кастель — космический порт, а Белло — порт морской. Между ними километров двадцать пять. Соединены они линией монорельса и подземным туннелем для автотранспорта.
Туннель пробили незадолго до описываемых событий, когда сектор разбогател на поставках минералов и деликатесных морепродуктов сверх всякого приличия.
В Порто Белло тогда ютилось чуть больше пяти тысяч человек — работники порта, рыбаки, бармены, проститутки и так далее. Короче говоря — типичнейшая дыра, какими в те годы славилась Тремезия.
Сию непритязательную местность в августе 2621 года почтила своим присутствием когорта выдающейся мрази, отборный контингент даже по меркам Тремезианского пояса.
Задача была простая: перехватить эскорт с Йоганном Вестервальдом. Или вытащить старого рецидивиста, или ликвидировать. Блад предлагал его без затей убрать, что не понравилось братьям, но у меня родилась вполне сытная идея, как его можно снасти. Ну хотя бы попытаться спасти. Убить-то — дело нехитрое.
Мы заседали в апартаментах Кормчего — аскетической келье, которая от кельи отличалась только размерами. Фундаментальные у нее были размеры. Но ничего лишнего: обстановка состояла в основном из консолей со стационарными планшетами, соединенными сетью с различными службами базы. Также едва ли не половину помещения занимала голографическая интерактивная карта Тремезианского пояса.
Когда мы переступили порог начальственного обиталища, я так впечатлился, что с языка слетел невольный вопрос:
— Господи, да где же он спит? — Койки в апартаментах не наблюдалось.
— А он вообще спит? — ответил вопросом на вопрос Чарли Небраска.
Кто были эти самые «мы»? Законный вопрос. Актив «Синдиката» — ответственные люди, компетентные в разрешении сложившегося кризиса.
Как туда затесался я? Еще более законный вопрос. Вашего покорного слугу пригласили как чрезвычайно опытного и способного пилота. В общей сложности нас таких нарисовалось больше эскадрильи.
Пока ждали Блада, расселись кто куда. Похватали рабочие стулья от консолей, Салман дель Пино нахально занял единственное кресло с регулируемой анатомической спинкой и немедленно закурил трубку. Чарли Небраска, не чинясь, сел на пол, а мисс Фэйри Вилсон устроила свой подтянутый зад на краешке стола.
Я остался стоять, так как невелика птица. Прислонился к стенке и принялся с интересом разглядывать публику.
Наконец вошел Блад. Его неизменный белый смокинг смотрелся сущим анахронизмом среди «умных» костюмов из многослойных мембран с интегрированными чипами, регулировавшими усадку по фигуре, температуру и потоотделение. Был еще один ретроград — дель Пино. В джинсах, прыжковых ботинках и свитере, изрядно растянутом на пузе.
— Приветствую вас, братья! — произнес Блад с умеренным пафосом и, величаво поводя головой, просканировал комнату взглядом. — Хорошо, что вы пришли. У нас возникло чрезвычайно неприятное жизненное затруднение. Как вы знаете, собаки из «Эрмандады» взяли брата Вестервальда в Порто Белло.
Все молчали, ожидая продолжения, а Салман звучно пожевал мундштук трубки и сказал:
— Ты это называешь «жизненным затруднением», Кормчий? По-моему, это полный привет!
— Вот-вот! — поддержал его сухощавый мужик в дорогущей и чрезвычайно редкой полевой куртке осназ. — Йоганн знает точные координаты «Последнего Ковчега»!
— Мать его во все три дюзы! Не будь это Вестервальд, кончить надо было бы старого мудака! Давно кончить, без соплей! — воскликнул еще кто-то мне не знакомый и разразился длинной матерной тирадой на смеси русских, американских и испанских ругательств.
Йоганна Вестервальда, некогда знатного лиходея, а нынче «старого мудака», нельзя было просто так «кончить».
Во-первых, он был одним из основателей «Синдиката», правой рукой Блада, и пользовался изрядными привилегиями. Собственно, класть он хотел на любые запреты и дисциплину!
Во-вторых, это был отчаяннейший субъект — кажется, подобных называли в древности «берсерками». Он добровольно лез в такие передряги, из которых живыми не возвращаются. Много было за ним самых головокружительных авантюр, ох много. И ни одной царапины! То есть для организации от него имелась несомненная польза.
