Гурвиц открыл чемоданчик и быстро набрал код. Несколько кресел вспыхнули, финиковая пальма в кадке была перерезана пополам. Каменные плитки пола расплавились, образовав кипящий круг, в центре которого чемоданчик и человек. Гурвиц включил купол защитного поля степени двенадцать. Самая лучшая защита, которая когда-либо имелась в распоряжении человека. В миллионы раз более прочная, чем стальная броня. В последние неспокойные месяцы Гурвиц постоянно носил с собой этот чемоданчик. После того как он поссорился с определенными людьми на Земле, надеяться на своих дуболомов он уже не мог. Если Земля пришлет киллера, то охрана не поможет. А она точно пришлет, там мужики серьезные. Генератор поля был безумно дорогой, но почти абсолютной защитой. Почти — потому что ни одно оружие не могло повредить поле, и киллеру, прилетевшему с Земли, пришлось бы долго ждать, пока Гурвиц расслабится и станет вести себя неосторожно. Никакая защита не может быть совершенной, если она прикрывает несовершенного человека.
Из облака дыма под потолком вырвался рой мелких блестящих предметов. Они заполнили помещение станции, как стальные мухи или стальная метель. Они упали на пол шевелящимся ковром. Всё было кончено. Несколько человеческих тел еще рефлекторно подергивались, изгрызенные, дырявые, как сыр. Даже пальмы превратились в мертвые обрубки стволов.
Гурвиц посмотрел вверх и увидел приближающееся блюдце корабля чужих.
* * *
Подружка Паши, Рита, сегодня не пила с утра. Она собиралась слетать на шестьдесят седьмую, к дантисту, который считался лучшим в этой части сектора. Между станциями были проложены гравиструны, и полет на автоматической шлюпке занимал всего-то около часа. Непутевое, но доброе создание, Рита ума имела немного, но зато фигура у нее… Из доброты она в жизни не отказала ни одному мужчине. Из доброты она осталась и с Пашей, когда тот попросил ее об этом семь лет назад. Пила Рита немного, но регулярно. На трезвую голову с утра она чувствовала себя странно и неуютно, словно в чужом доме, из которого вынесли всю мебель.
Она пристегнула ремень и запустила автопилот. Шлюпка отплыла от шестьдесят восьмой на положенные два километра и остановилась для подключения к струне. В этот момент Рита выключила автопилот. Она вспомнила, что забыла попрощаться с Пашей, и подумала, что тот может обидеться. Одна мысль об этом испортила бы всю ее поездку. Рита чувствовала себя спокойной, только когда всем было хорошо. Поэтому она остановилась и достала телефон.
— Родной, это я, твоя рыбка, — она чмокнула телефон, — ты будешь без меня скучать?
Телефон вел себя странно. Рита сказала еще несколько слов, прежде чем поняла, что говорит с пустотой. Связи не было.
Она понажимала кнопочки, которых было много, но все непонятные. Телефон был жив, мигал огоньками, но молчал, не издавая даже привычных гудков.
— Сломался, как всегда, — слегка огорчилась Рита. — Не нужно было швырять его в стену. Сегодня куплю новый.
Она бросила телефон на пол и придавила ногой. Телефон хрустнул, как большое противное насекомое. Будет знать, подумала Рита.
И тут она увидела нечто странное. Наружные экраны шлюпки давали хороший круговой обзор, поэтому корабль чужих, атакующий станцию, был прекрасно виден. Внутри голубого купола шестьдесят восьмой происходило что-то страшное. Рита замерла, не понимая, что происходит, затем включила оптику. Картинка приблизилась, заняв весь экран. Рита зажала себе рот рукой, чтобы не закричать. Через минуту до нее дошло, что надо удирать.
Она включила автопилот, шлюпка дернулась, но не сдвинулась с места. Потом она поняла, что нажала на кнопку дважды. Рита стала колотить по кнопке, а следом и по всем остальным. Наконец прибор заработал. Шлюпка подключилась к струне и мгновенно исчезла в могильной черноте облака. Через час она будет на шестьдесят седьмой, а потом, не останавливаясь, сразу же направится к шестьдесят третьей. Но далеко ей всё равно не уйти.
* * *
Когда с людьми было покончено, Бойд сам спустился на шестьдесят восьмую. В большом зале полный разгром. Он зашел в кабинет начальника. Здесь уже всё убрали, и лишь пятна крови на стенах и на полу напоминали о том, что произошло совсем недавно. Один из людей оставался до сих пор жив. Это был тот, кто попытался спрятаться под колпаком защитного поля, что спасло его от металлических мошек, но, конечно, не могло спасти от Бойда.
Человека ввели в комнату.
— Ты, кажется, хотел спрятаться от меня? — спросил Бойд. — Ты посмел думать, что от меня можно спрятаться? Я накажу тебя за эту дерзость.
— Никогда не думал, что Беспалый устроит такую мясорубку, — почесал затылок Гурвиц. — Он человек аккуратный. Я ждал, что он пришлет одного профессионала, а не десять бородатых громил. Где он нашел вас таких? И какого черта было убивать столько невинных людей, если вам нужен только я? Зачем такая бойня, идиоты? Когда уже вы научитесь работать?
— Только ты? — удивился Бойд. — Ты считаешь, что ты можешь быть нужен мне?
— Слушай, я тебя куплю, — сказал Гурвиц. — Ты мне подходишь. Сколько Беспалый тебе заплатил, чтобы ты меня убрал? Двести тысяч? Триста тысяч? Полмиллиона? Больше он бы за меня не дал, я его знаю, он жлоб. Я дам тебе миллион. Я тебя нанимаю. Миллион вкусно пахнет, правда?
— Не знаю никакого Беспалого, — сказал Бойд. — Ты принимаешь меня за человека с Земли. Я никогда не был на этой планете.
— То есть ты прилетел сюда не за моей смертью?
— Я не оставляю в живых тех, кто видел меня, — отрубил Бойд.
— Ерунда, лишний миллион никому не помешает, — сказал Гурвиц. — Ради лишнего миллиона можно поступиться принципом, даже таким полезным принципом.
— Это не принцип, это древний закон, обязательный для всех воинов Аштарры, — размеренно и почти торжественно произнес Бойд.
И тут Гурвиц понял. Его зрачки расширились, а лицо словно окаменело. Он побледнел, задергалась жилка у правого глаза. На лбу выступили капли пота. Гурвиц увидел свою смерть. Он помолчал немного, а затем плюнул Бойду под ноги.
— За это я повешу тебя на твоем собственном языке, человек, — пообещал Бойд.
— Воин Аштарры! — Гурвиц плюнул еще раз и рассмеялся. — От тебя воняет, волосатая ты скотина! Вся твоя Аштарра не стоит волоска в заднице грязной обезьяны!
— Зря ты так сказал, — Бойд говорил тихо и медленно. — Аштарра — лучшее, что было в этой Вселенной. Ее можно только любить. Ею можно только восхищаться. Аштарра божественна, она великолепна. Этого нельзя не понимать.
— А я плюю на нее!
— Ты не знаешь, о чем говоришь. Ты посмел обидеть меня, и ты заплатишь за это, но не смей так говорить об Аштарре.
— А я смею. Вся Аштарра дерьмо, если у нее такой воин, как ты.
Бойд сжал кулаки и подошел ближе. Но человек не испугался. В этот раз Гурвиц плюнул ему прямо в лицо; плевок повис на черной бороде. Бойд поднял руку и сломал человеку шею. Потом отшвырнул тело в сторону. Этот человек был умен. Он сумел провести самого Бойда, он сумел умереть так просто. Бойд рассвирепел. Он ударил кулаком по столу, и стол рассыпался. Бойд начал крушить всё, что оставалось в комнате. Он вырвал трубу, идущую вдоль стены, и из отверстия вырвался раскаленный пар. Пар ожег ему руку, но это только сильнее разозлило Бойда. Он ударил трубой в стену и провалил тонкую перегородку. Он бушевал еще несколько минут, ломая всё и выкрикивая древние мантры гнева. И, наконец, гнев его утих.
