— Вот мы здесь, — сказал робот. — На планете цветов. Я дарю тебе всё это: лужайки цветов, поля цветов, океаны цветов. Сколько времени тебе нужно, чтобы мне изменить?
— Ну не знаю, я не хочу этого делать, потому что люблю только тебя, — ответила Рита.
— Так говорят все женщины, и всё равно изменяют. Так сколько времени тебе нужно?
— Это зависит от того, насколько мужчина доступен. Иногда уходят годы, чтобы его завоевать.
— Я даю тебе несколько дней, — велел робот. — Если успеешь, хорошо. Если не успеешь, я убью тебя из небезосновательной ревности. Я не буду тебя душить, это слишком просто. У меня есть много интересных методов.
Он поиграл лезвиями и улыбнулся.
— Мы бродяги, — рассказывал робот полчаса спустя. — Мы прилетели на Рикки за цветами. Моя девушка обожает цветы. Правда, рыбка? Но мы неаккуратно сели и сломали один из излучателей. Вы не поможете нам с ремонтом?
— К сожалению, нет, — сказал Денисов. — Мы улетаем через два часа.
— Тогда возьмите нас с собой.
— Это слишком опасно.
— Но вы же не бросите нас здесь? Рыбка, ты же не хочешь остаться здесь безо всякой надежды улететь?
— Хочу! — ответила Рита.
— Не обращайте внимания, — сказал робот. — Она сама не знает, чего хочет. Слишком долго была в одиночестве и отвыкла от общения. Мы летим с вами, это решено. Моей рыбке нужно мужское общество.
— Но двое наших людей остаются на Рикки, — сказал Денисов. — Вы можете рискнуть и остаться с ними.
— Нет, — сказал робот. — Я не могу слишком долго жить на одном месте. Это скучно. Мы бродяги, нам нужно пространство, перемена мест. Ведь на этой планете нет космопорта. Если мы останемся, то уже не сможем улететь. Это ужасно. Правда, рыбка?
Рита неуверенно кивнула.
— Вот видите, она не возражает. К тому же у меня есть дела там, наверху. Дела, которые я не могу отложить. Мы не останемся здесь.
* * *
Кеша проснулся. Ему приснилось что-то важное, но он никак не мог вспомнить что. Он встал и вышел из каюты. Было тихо. Он пошел по коридору к светящемуся шарику, который висел в темном конце коридора, у стены.
— Ты опять здесь? — спросил Кеша. — Что тебе нужно?
— Я пришла попрощаться.
— И только?
— Нет. Хочу тебя предупредить. Та женщина, которая называет себя твоей матерью, вовсе не твоя мать.
— Знаю. Как я могу не знать этого? Ее приставили ко мне на Земле. Она специалист из медицинского центра. Я называю ее матерью, потому что привык к ней и потому что это удобно. Не вызывает подозрений.
— Опасайся ее.
— Ее? Почему?
— Не знаю, — замигал огонек. — Я говорю то, что чувствую. Не верь ей. Она тебя ни капли не любит.
— Хорошо, я учту. Как там наши? С ними всё в порядке?
— Смотря что называть порядком. Если вы уйдете вовремя, то мы их не тронем. Прощай.
Кеша открыл глаза и понял, что до сих пор спал. Было ли это просто сном? Корпус корабля вибрировал. Корабль готовился к старту. Дверь открылась.
— Ты здесь? — спросила Йец. — Отлично. Здесь и оставайся, не путайся под ногами. Через пятнадцать минут взлетаем, если это можно так назвать. Лучше лежи и не вставай. Если для тебя это в новинку, то будешь чувствовать себя не очень хорошо. Твоя мать в соседней каюте. Какая-то она странная. По-моему, она волнуется о тебе только на словах.
— Она просто стесняется своих чувств. Она всегда была такой.
— Да? Ладно. Встретимся после прыжка, если повезет.
Йец закрыла дверь.
Денисов колдовал у экранов, изредка нажимая ту или иную клавишу.
— Что ты делаешь? — спросила она.
— Еще раз проверяю то, что тысячу раз проверено и в проверке не нуждается.
— Волнуешься?
— Да. Может быть, это последние минуты нашей жизни. Я хотел тебя попросить. Вдруг мы больше никогда… Собственно говоря, компьютер может объявить нас мужем и женой. Прямо сейчас.
— Земляне все такие романтики?
— Я не романтик, я просто схожу с ума. Ты разве не видишь, что я схожу с ума?
— Да, вижу, — сказала она. — Но это ничего не меняет. И вообще, не тяни.
Если всё готово, то нажимай кнопку. Хочешь, я тебя просто поцелую. Несколько минут еще есть.
Минуты прошли, и он нажал кнопку.
ЭПИЗОД ВТОРОЙ: БЕЗЫМЯННЫЙ МИР
Единственный экран обзора, который удалось установить за последние сутки, показывал мертвую тьму, простреленную яркими точками незнакомых звезд. Денисов колдовал над панелью компьютера, настраивая программу. Мигали разноцветные линии и время от времени замирали в трехмерной диаграмме, совершенно непонятной постороннему глазу.
— Что там? — Йец была рядом.
— Ничего хорошего.
— А точнее?
— Ориентироваться сложно. Ни одной знакомой звезды. Нас выбросило из спирального рукава. Мы сейчас где-то на границе галактического диска. Это может быть наша Галактика, а может быть и любая другая. Скоро об этом узнаем. В любом случае, еще никто из людей не забирался так далеко.
— Ну и как? Чувствуешь себя первооткрывателем?
— Издеваешься?
— Нет, я серьезно, — ответила Йец.
Денисов нажал клавишу, и диаграмма исчезла, сменившись потоком цветных линий. Потом обернулся к ней:
— Да. Откровенно говоря, да. Мы здесь первые. Приятно открывать новые земли, даже если никто и никогда о твоих открытиях не узнает.
— Даже если никаких земель поблизости нет, — уточнила Йец. — Сколько до ближайшей звезды?
— Сейчас уточню. Шестьсот световых лет! Впечатляет?
— Еще бы!
— Вот именно. Возможно, нас даже выбросило за границу Галактики. Это не просто пустота, это самая пустая во Вселенной пустота.
— Теперь ты такой же бедный бездомный, как и я, — сказала Йец. — Ты скоро поймешь, что это значит.
— Знаю. Я служил в дальнем патруле.
— Нет, я говорю не о расстоянии, а о потерянном доме. Мне до сих пор снится родина. Я мало что помню, но всё узнаю. Цвет, запах, звук. Посмотри, например, на эту авторучку. Ты ничего особенного в ней не видишь. А я любуюсь ею. Только потому, что когда-то дома я держала в руках предмет точно такого же цвета. Я не помню, что это была за вещь, но мозг реагирует на этот оттенок. Мое тело здесь, но я осталась там. И оттого, что я никогда не вернусь… От безнадежности можно опьянеть или сойти с ума. А что касается твоего предложения… Я слишком долго была в рабстве, чтобы стремиться туда снова. Когда я думаю о мужчине как о самце, меня просто тошнит. Может быть, когда-то это пройдет. И если тебя это утешит, когда я думаю о тебе, меня тошнит немного меньше. Что дальше делать будем?
