— Так было раньше, — сказал Денисов.
— Так было во времена моего детства. Но планета умерла, и вместе с ней умерла система защиты. Сейчас Тибер может захватить кто угодно.
— Точно, вы теперь беззащитны, как овечки, — согласился Денисов. — Военные звездолеты могут посыпаться с неба в любой момент. Подумать только, дать заключенному вилку! Здесь даже не нужны звездолеты. Я бы захватил эту планету с ротой хороших солдат. Черт, мы же висим на волоске. Только я одного не понял: почему твои мирные добрые тиберианцы преспокойно вырезают своих неугодных сограждан? Здесь какая-то неувязочка.
— Пока не знаю, как объяснить. Есть, правда, одна догадка.
— Давай.
— Понимаешь, полностью искоренить человеческую агрессию невозможно. Агрессию и жестокость нельзя убить, ее только можно загнать в угол. Ограничить. Лучшие умы нашей планеты бились над этим. Сколько ни меняй гены, сколько ни переставляй атомы в хромосомах, звериные инстинкты всё равно вылезают наружу. Пришлось остановиться на полумерах. У всех нас есть гены жестокости. Но у тех детей, которые зачаты молодыми родителями, эти гены спят. Они не включены. Поэтому на Тибере запрещено заводить детей после тридцатилетнего возраста. Мужчин стерилизуют в тридцать лет, а женщин — в двадцать девять. После этого возраста сексом заниматься можно, но уже нельзя родить ребенка. Если бы кто-то обманул эту систему и зачал ребенка в старшем возрасте, ребенок бы имел ничем не ограниченные агрессивные инстинкты. Такой человек чувствовал бы себя на Тибере, как волк в стаде овец. Возможно, что произошло что-то вроде этого. Система дала сбой. Кто-то взял заточенную вилку и воткнул в живот своему беззащитному соседу. И почувствовал себя королем.
— Жаль, — сказал Денисов.
— Кого жаль?
— Тебя, конечно. Жаль, что ты стала такой, какая ты сейчас. То есть такая ты мне нравишься больше. Но жаль добрую девочку, которая родилась на планете добрых людей. Девочку, которая так и не смогла вернуться.
— Не надо об этом, — ответила она.
* * *
Вскоре появился офицер, тот самый, который допрашивал Денисова, если только это можно назвать допросом.
— Не помешаю? — Он извинился и попросил разрешения войти.
— Ничуть. Садитесь и чувствуйте себя как дома, — пригласила Йец. — Как там ваш товарищ, который получил пулю?
— Его ранение неопасно.
Он сел на стул. Камера ничуть не напоминала камеры земных тюрем. Здесь была мягкая кровать и несколько довольно удобных предметов мебели. Единственное окошко забрано решеткой, но это не портило впечатления. Не имелось ни глазка в двери, ни камер наблюдения.
— Я думал о ваших словах, — сказал офицер. — Вам известно, какую роль играет Терра, или, по-вашему, Земля, что одно и то же, в нашей истории?
— Ему почти ничего не известно, — ответила Йец. — Там, на Земле, вообще ничего не знают о других обитаемых мирах.
— В самом деле?
— Точно, — подтвердил Денисов, — когда я был там в последний раз, была известна только Рея, планета, населенная человекоподобными дикарями. А что?
— Дело в том, что у всех человекоподобных рас Галактики общий предок, и этот предок жил на Терре.
— То есть на Земле?
— Да. Люди всех известных планет возникли примерно около восьмидесяти тысяч лет назад. Это легко проверить анализом ДНК. Сотни человеческих рас и пород были искусственно выведены на Терре, а потом ими постепенно была засеяна Галактика. Но нашими предками были люди Земли.
— Насколько я знаю, у нас тоже было много человеческих пород, — сказал Денисов. — Неандертальцы и всякие австралопитеки. Но потом появился человек разумный, то есть мы, а остальные расы постепенно вымерли. Но как возник человек разумный, неизвестно. Загадка науки. Может быть, вы знаете?
— Все человеческие породы выведены искусственным путем. Мы не знаем, кто это сделал и зачем. Нашими предками были всего три генетически измененные особи: два самца и одна самка. Об этом тоже говорит анализ ДНК.
— Но какое отношение это имеет ко мне? — спросил Денисов.
— Вера, вот что важно, — сказал офицер. — Вера. Все наши боги живут на Терре, то есть на Земле.
— Почему?
— Потому что там мы были созданы. Наши люди верят в Терру и верят в то, что спасение придет именно оттуда. Об этом говорят священные книги всех наших религий. И если сейчас появится человек с Терры, настоящий человек с Терры, и действительно попытается нас спасти, то…
— Я понял. В таком случае, поддержка людей у меня будет. Хорошая новость. Но для начала нас должны выпустить отсюда.
— Хочу спросить… — замялся офицер, — действительно ли Терра так ужасна, как вы ее описывали?
* * *
За дверью послышался грохот, затем дверь распахнулась от сильного удара. В камеру ввалились пятеро: трое мейрсов, которые едва пролезли в дверной проем, и два блондина.
Йец среагировала мгновенно: в ту же секунду она бросилась вперед и воткнула четырехзубую вилку в горло одному из мейрсов, нырнула вниз, проскочив под падающим телом, но уйти не успела. Денисов дал в челюсть другому мейрсу, но чудовище только наклонило голову и осталось стоять на ногах. От второго удара оно пошатнулось и стало оседать. Неожиданно блондин достал что-то, похожее на короткоствольный пистолет, и выстрелил в Денисова. Короткий хлопок, и человек повалился на пол.
— Отлично справились, — блондин выдернул вилку из горла мейрса, который корчился на полу. — Этого прикончите. Второго, — он указал на офицера, — второго, пожалуй, нужно отвести в любую тихую камеру и там повесить. Пусть это выглядит как самоубийство.
Второй из блондинов подошел к лежащему Денисову и нагнулся над ним. Глаза человека были открыты.
— Порядок, проваляется еще часа четыре. Или три, смотри, какой здоровый, — сказал он. — Что, нравится тебе лежать, человек с Земли? Полежи, отдохни, может быть, в последний раз отдыхаешь. А девчонка точно с Хи?
— Проверим. Заканчивайте здесь, и в машину.
Блондин повернулся к офицеру.
— Ты нас не послушался? Бедняжка, наверное, не знал, что у нас делают с непослушными. Сейчас тебе объяснят.
Им завязали глаза и, несмотря на то, что Денисов не мог двигаться, надели наручники. Обыкновенные, без пристегивания к шее.
— Если окажется, что ты врешь и ты не с Хи, — сказал блондин, — я прикажу своим мейрсам разорвать тебя на куски. Подключай ее!
Машина двинулась, и Йец вставили шнур в разъем на виске. Затем подключили к терминалу. Ее руки были до предела вывернуты назад и пристегнуты к вращающемуся креслу, на котором она сидела. Засветился экран. Один из блондинов водил по нему пальцем, перемещая схему за схемой.
— Ну, что там? — спросил другой.
— Пока ничего. У нее семнадцать программ, которые точно были поставлены на Хи. Нет, уже девятнадцать. Из них двенадцать боевых. Черт, а она и вправду может оказаться оттуда. Беды не оберешься. Ничего себе, какую опасную змею мы сегодня поймали. Теперь она уже никого не ужалит. Смотри, что у нее есть.
