– Что ты сказал? – спросила Оксана.
– Здесь ничего нет: ни направления, ни расстояния, ни времени. Здесь даже нас нет.
– Как?
– Но ведь ты меня не видишь?
– Зато я тебя прекрасно слышу. Ты где-то совсем рядом.
– Или на расстоянии в миллиарды миль. Наши тела остались на Земле, умирать.
– Значит, мы не на Земле?
– Мы даже не в нашем мире. Мы в другом мире, в лучшем из миров. Или застряли на пути из худшего в лучший.
– Мы мертвы?
– Теоретически, да. Но скоро оживем.
– Это тот свет, замогильный?
– Думаю, это или он, или что-то очень похожее на него. Я уже был здесь однажды и, кажется, видел здешнее существо. Оно похоже на вытянутый шар и слегка светится. Было и другое, о котором я бы предпочел не вспоминать.
– Может быть, это была душа?
– Может быть. Давай посмотрим. Подойди ближе.
Он почувствовал, как нечто приблизилось.
– Это ты?
– Я.
– Здесь не нужно тратить сил на передвижение, – сказал Коре, – здесь достаточно пожелать и пожелание сбывается. Старайся желать осторожно, очень осторожно.
– Зачем ты это сказал? Мне захотелось представить тигра.
– Только попробуй. Уши оторву.
– Мне кажется, мы здесь не одни, – сказала Оксана.
– Конечно, не одни. Целый мир для двоих – это расточительство.
– Кто-то ходит вокруг меня!
Коре почувствовал то же самое. Было похоже на шорох собачих лапок по сухому снегу.
– Это души, – сказал он. – Надеюсь, что это всего лишь души. Им интересно на нас посмотреть.
– Тогда здесь есть… Бог?
– Мы бы его увидели. Я думаю, что Бог не стал бы плавать в полной темноте, он придумал бы что-то получше.
– Давай посмотрим?
– Давай.
Перед ними появился слабо светящийся купол и отростком ввиде трубки; отросток уходил вверх. Они приблизились к поверхности купола и будто наткнулись на преграду. Преграда была прозрачной. Внутри купола что-то двигалось.
– Что там? – спросила Оксана.
– Не знаю. Например, души, которые собираются взлететь на небеса. Я бы хотел посмотреть на этот мир повнимательнее. Но у нас мало времени. Еще чутьчуть, и мы окажемся… Не знаю, где мы окажемся.
– Мне было больно, – сказала Оксана.
– Я знаю. Почему они сделали это?
– Они странно себя вели. Они задавали вопросы, но не слушали моих ответов.
Они просто играли комедию. Мне так показалось. Что бы я ни отвечала, они меня били.
– Сейчас ты думаешь об этом спокойно.
– Очень спокойно. Я поняла: здесь, где мы оказались, нет страха и боли.
– Здесь нет земных страха и боли, – сказал Коре, – но наверняка есть здешние, местные. Страх и боль будут даже в раю, иначе райские жители деградируют до уровня кусочков жирной слизи.
– Никак не могу привыкнуть. Мы на том свете.
– Временно, надеюсь. И нелегально.
– Во что ты меня втянул?
– Извини. Но это вышло само собой. Я надеялся, что тебя это не коснется.
– Что не коснется?
– Тот аппарат, который ты взяла с собой, имеет слишком большую ценность.
Некоторые считают, что он более ценен, чем жизнь одного человека, тысячи человек или даже сколь угодно большого количества человек. Носить такую штуку в своей сумочке – это все равно, что выставить напоказ кольцо с огромным бриллиантом и пойти ночью в самый бандитский район.
– Почему же ты позволил мне носить его в сумочке? Теперь они его отобрали.
– Он все равно не работал.
– Ты подсунул мне фальшивый бриллиант?
– Что-то вроде этого.
Вдали появилось фиолетовое мерцание, окруженное зеленоватым ореолом.
Мерцание приблизилось – зеленоватые кольца одновременно и сжимались и расширялись: больше всего это было похоже на земное ощущение, когда ты видишь левым глазом одну картинку, а правым – другую. Светящийся кокон проплывал мимо.
– Как ты думаешь, кто это?
– Я не думаю, а знаю. Это человек, который только что умер.
– Что означают эти зеленые круги?
– Может быть, это его неутихшая боль. Эй, ты нас слышишь?
Свечение проплывало молча.
– Не слышит.
– Или не может ответить. Я думаю, это тот человек, который ушел из жизни сразу же вслед за нами и находился рядом с нами в момент своей смерти. Например, это может быть бедняжка Иша, искусственно выращеный гений. Я сорвался с крючка и ушел. Теперь Иша стал ненужен.
– Куда он плывет?
– К реке Стикс или к ее логическому эквиваленту.
– А мы?
– А нам в другую сторону.
– Мы сейчас вернемся в жизнь?
– Да. Но мы там не встретимся. Нас будут разделять континенты и столения.
Я даже не смогу положить цветы на твою старую могилку, потому что могилка окажется в Осии. Тебе так ничего и не говорит имя «Кельвин»?
– Нет.
– Даже сейчас?
– Даже сейчас.
– Тогда куда же он делся?
– Ты меня спрашиваешь?
– Я еще одного не поняла, – сказала Оксана, – если моя машинка не работала, то как же я?
– Только потому, что ты была рядом со мной. У моей радиус действия почти два метра.
– Значит мы сейчас расстанемся навсегда?
– Хотелось бы, – ответил Коре, – но есть еще один вариант. Нам предстоит провисеть здесь еще некоторое время. Скажем полчаса. За эти тридцать минут они успеют соориентироваться и включить что-нибудь из своей аппарутуры. Возможно, они задержат нас или просто вернут. Может быть, они собьют нас с цели и мы попадем куда угодно, в произвольную точку пространства-времени. Может быть, выпрыгнем в вакуум в соседнем скоплении галактик триллон веков спустя. Может быть, мы навсегда останемся здесь.
– То есть умрем?
– То есть умрем.
– А если нас вернут?
– Тогда ты умрешь сразу, а я немного погодя.
– А какие шансы?
– Пятьдесят на пятьдесят, я думаю. На всякий случай давай договоримся. Если мы попадем не домой и если мы останемся живы и если тот мир будет хоть немного похож на наш – мы встретимся…
И он назвал место и время.
44
День Воздушно-Военного Флота прошел вполне успешно. Население еще раз выразило свою беззаветную преданость идее и стемление отдать за нее все и даже жизнь, если потребуется. Население еще теснее сплотилось, – во сяком случае, так было сказано в праздничном выпуске отеческих указаний. Согласно тех же указаний, во всех городках и селах необьятной Осии прошли народные гуляния. Народ гулял, пил, согласно традиций, и как мог проявлял обязательный патриотизм. В городе зарегистрировалась альтернативная патия «Народное Движение», которая обменялась мнениями с партией неальтернативной и выяснила, что мнения полностью совпадают.
