Министрество Рыбного Хозяйства выразило удовлетворение и заплатило авансом.
66
Он вернулся в монастырь, снова прошел по направлению стрелок (стрелки тоже светятся лишь в подреальности, – подумал он, – в материальном мире они могут быть просто слегка нацарапаны на стене), спустился в подвал. Стоя перед дверью он вспоминал о словах, когда-то сказанных Кельвином – о том, что если нарисовать чертика там, то здесь он оживает. А если нарисовать там? Надо будет попробовать, только… Он услышал подозрительный шорох за дверью, но не обратил на него внимания – просто хотел додумать мысль.
…Он очнулся привязанным к кровати. С кровати был сброшен матрас и стальные пружины больно впивались в тело сквозь рубашку. Кровать была самая обыкновенная, казарменная, пружинная – значит, это место служило лишь для нерегулярных ночевок.
Левый глаз ничего не видел, но судя по ощущениям, опух и заплыл кровью.
Кололо в груди, похоже, сломанно несколько ребер. К счастью, справа. Веревка крученая, шелковая. Очень прочная. Ящики шкафа лежат пустые, аккуратно сложенные на столе. Их содержимое выворочено на пол уродливой грудой.
– Ну как? – спросил высокий человек со свиным лицом. Удивительно, но в лице нет жестокости, а ведь это он так меня…
– Не очень хорошо, – ответил Коре. – Могло бы быть и лучше.
– А будет хуже, – сказал человек-свинья. – Где?
– В кармане куртки.
Высокий человек сунул руку в карман и вытащил прибор; посмотрел на подозрительно.
– Опять подделка?
– Подделка.
– Нет, врешь, это он. Я так и знал, что сам с тобой справлюсь. А еще говорили, что чемпион. Знаю я таких чемпионов.
Он подошел к столу, положил на стол чемоданчик, открыл и стал копаться.
– Ты что делаешь? – спросил Коре.
– Глушитель надо надеть. Нельзя же без глушителя.
– А кто тебя здесь услышит?
– Никто не услышит. Но с глушителем привычнее.
– У меня еще есть записи.
– Да нашел я твои записи, не волнуйся.
– Там не все, я много держу в голове.
– Врешь. Там столько, что наши ребята обойдутся и без твоей головы. Тем более, что в голове сейчас будет дырка.
– Ты уже многих так?
– Четверых.
– Так много?
– Двоих по ошибке. Ваших тут много шляется. Сволочи вы.
Он уже приладил глушитель.
– А прибор все-таки подделка, – сказал Коре. – Женщину вы уже прикончили.
Теперь меня. А он ведь не сработает.
– Ты бы не носил подделку в кармане.
– Женщина носила подделку в сумочке.
Человек-свинья засомневался.
– Как включить? – спросил он.
– Я же сказал – подделка.
– Сам заговоришь или помочь?
– Сам, – согласился Коре. – Но он все равно не заработает. Ключ в положение «0». Теперь полоборота назал и на тройку.
– Раскрылся!
– Раскрылся. Но это просто пружина. Ты его все равно не включишь.
– Дальше!
– Дальше набираешь 883, ключ на единицу и два нуля единица на клавиатуре.
Если сработает, ты услышишь шум. Но он не сработает.
Коре почувствовал, как поплыла комната, как наполнилась шелестящими звуками, свет стал меркнуть, мерцая. Гул наплывал волнами, казалось, что громче всего звучало пространство за окном. Он очутился в темноте, такой плотной, будто его вплавили в смоляную глыбу. И снова стало светлеть.
67
Число 883 было его личным кодом. Два нуля единица означало, что он ушел примерно на час в прошлое. Удобное изобретение. Когда-нибудь оно распространится и каждый начнет исправлять свои ошибки, возвращаясь в прошлое.
И там же делать новые. Отличный будет балаган. А глаз все так же не видит.
Правой рукой можно двигать, но с осторожностью. Если я вернулся на час назад, то сейчас человек-свинья сейчас ждет за дверью. Он уверен, что сможет справиться в одиночку. Пусть попробует.
Знакомый быстрый звук за дверью. Сейчас эта свинья стоит и думает, что застала меня врасплох. Пускай думает. Петли двери под правую руку. Это удобно.
Он толкнул дверь и сразу нырнул, уворачиваясь от удара. Затем ударил снизу вверх, локтем. Туша рухнула на пол.
Коре осмотрел комнату. Все то же самое, что и час спустя. Матрас сброшен с кровати, ящики вынуты из шкафа и сложены аккуратной стопкой на столе. Их содержимое валяется на полу.
Он порылся в груде вещей и нашел веревку. Потом перетащил тело на кровать и привязал его. После этого набрал воды и полил тело. Оно открыло глаза.
– Тебя как зовут?
Тело молчало.
– Я спрашиваю имя!
– Паша.
– Так вот, Паша. Тебя разве не предупреждали, что со мной опасно связываться? Тебе разве не говорили, что я чемпион? Говорили?
– Да.
– А ты понадеялся на свою хитрость и на пистолет с глушителем, который лежит в твоем чемоданчике. Правильно я говорю?
– Да.
– Тогда немного полежи связанным. Помолись, если умеешь.
Коре взял чемоданчик и положил на стол. Чемоданчик был с кодовым замком.
– Код!
– Не знаю.
– Сам скажешь или помочь?
– 22-44-66.
Он открыл чемоданчик и взял папку. Кажется, тут все. Действительно, было глупо держать эти записи просто в ящике стола. Всегда надеешься, что ты хорошо спрятался. Никогда не веришь, что это может произойти именно с тобой. Не веришь даже тогда, когда это произошло.
Он сходил в умывальню, взял таз и бросил в таз пачку бумаги. Потом выдавил на бумагу два тюбика жидкости от волос. Бросил спичку. Жидкость вспыхнула бесцветным, почти невидимым пламенем. Бумага под огоньком оставалась целой.
Значит, ошибся – бумага с этой гадостью горит дольше, чем просто бумага – сгорает медленно, как фитиль у свечи. Ничего, подождем. Он снова вернулся к чемоданчику и стал накручивать глушитель.
– Ты что делаешь?
– Глушитель надо надеть. Нельзя же без глушителя.
– Не надо!
– Но почему же не надо? Ты же собирался проделать дырку в моей голове.
Теперь я проделаю в твоей. По-моему, справедливо.
– У меня есть деньги! Много!
– У меня тоже. Правда, немного, но хватает. Кстати, о деньгах. Я возьму вот это (в чемоданчике лежали триста современных рублей неизмятыми двадцатками).
