В скале были промыты ущелья; ущелья заросли кустарником; кустарник был совершенно сухим; в стенах ущелий были пещеры; зверюшки, похожие на зайцев, прятались там.
Они дошли уже средины спуска. Кристи поскользнулась на камне и схватила Орвелла за плечо. Он поддержал ее, потом прижал и поцеловал. Кристи не удивилась.
– Почему твоя стрелочка все время показывает на меня? – спросила Кристи. с женской непосредственностью переходя на «ты».
Орвелл посмотрел на прибор цели.
– Ты это заметила еще на Земле?
– Точно.
– Этот прибор показывает на то, что мне больше всего нужно, – ответил Орвелл.
Кристи приняла это как комплимент. Он еще раз поцеловал ее в губы. Дальше они пошли обнявшись.
– А что означает вторая стрелка? – спросила Кристи немного погодя.
Он снова поцеловал ее в губы и только после этого обьяснил:
– Это прибор опасности. Если стрелка красная, значит, опасность близка.
– А если так, как сейчас?
– Сейчас опасность равна нулю.
– А вдруг у этой штуки сядут батарейки? Она же на батарейках, правильно?
До Хлопушки был целый час спуска и, следовательно, не меньше полутора часов подьема. Прибор опасности все так же показывал ноль. Прибор перестал работать.
Перестал еще несколько часов назад. – У этой штуки сели батарейки.
– Ну не замерзай, поцелуй еще раз, – сказала Кристи.
17
Бат и Икемура спустились в оружейный отсек. Даже если не учитывать реликтовый меч и два оставшиеся Зонтика, оружия здесь было достаточно, чтобы взорвать небольшую планетку, с Луну, примерно, величиной. Меч хранился в специальной капсуле, которая открывалась в ответ на прикосновение. В ответ на прикосновение одного из четырех человек: Орвелла, Икемуры, Бата и Гессе. Еще вчера в эту компанию входил и Коре.
Перед тем, как получить доступ к мечу, человек проходил тяжелый двухгодичный тренинг. Причем не каждый этот тренинг выдерживал. Так в свое время не выдержал Фил, близнец Бата. Меч был слишком опасной штукой, чтобы давать его плохо подготовленному человеку.
Меч нужно было держать в кулаке, регулируя большим пальцем выброс нити.
Направление нити регулировалось движением той точки, в которой пересесались оси глаз. В автоматическом режиме меч, взятый в руку, рассекал пространство и вещество, полностью повторяя движение взгляда. Искусство владения мечом заключалось во овладении непроизвольными движениями глаз. Известно, что даже если человек смотрит в одну точку, его глаза постоянно движутся. Неподвижный глаз просто теряет чувствительность. При взгляде на предмет, глаз мгновенно ощупывает его, проходя по очень сложной ломаной линии. Взгляд движется скачками, которые неподконтрольны сознанию. Поэтому обычный человек, взявший меч, в долю секунды изрезал бы на мелкие клочки любой увиденный предмет или пейзаж; эти клочки бы вдавились один в другой, образуя кошмарное месиво. А если такой человек взглянет под ноги, он просто разрежет горную породу под собой и провалится в магму, под оглушительные аплодисменты землетрясения.
Сейчас меч был рядом и каждый из них мог просто протянуть руку и взять абсолютное оружие.
– Я чего-то не понимаю, – сказал Бат, – вот вчера, во время связи…
– Что вчера?
– Вчера мы говорили с Зонтиком. И, как только ты упомянул реликтовый меч Зонтик сразу убрался. Он испугался.
– Ну и что? Я бы тоже испугался на его месте.
– Но Зонтик не мог знать о мече. Это секретная информация, а его память блокирована.
– Согласен, это еще одна загадка вчерашнего для. Если бы мне было нечего делать, я бы насчитал еще десять.
– Я думаю вот что, – продолжал Бат, – мне не верится, что Коре так просто пропал. Этот Зонтик, он вел себя точно так же, как вел бы себя сам Коре. Он даже ругался так же. Даже интонации был теми же. Я понимаю, что перегрузка есть перегрузка, но все же…
– Если Коре жив, – сказал Икемура, – то ты можешь это проверить. Ты же из его команды. Ты должен помнить что-нибудь такое, что знаете только вы вдвоем.
– Я подумаю, – сказал Бат, – я уже придумал: однажды… Нет, я скажу это только ему. Это должно быть тайной. Я напомню ему такую вещь, от которой настоящий Коре взбесился бы.
– Вот и хорошо, – сказал Икемура, – если Зонтик взбесится и сегодня, значит Коре жив. Лучше попробовать прямо сейчас. Разозли его посильнее.
– А командир? Если Зонтик действительно кинется на нас?
– Командир сейчас развлекается с девочкой на морском бережке. Там желтый песочек, там белый прибой с брызгами солнца, а трусики в горошек сброшены так небрежно, что потом придется их хорошо искать. Насчет горошка это я для большей поэтичности. И не беспокойся за него. У него есть такая штука, которая спасает от любой опасности. Правда нам он эту штуку не дает, жадничает.
– А это точно?
– Это точно.
Бат ушел.
Икемура подождал немного, потом прошел один пролет по лестнице вверх и убедился, что никого нет. Вернулся в оружейный отсек. Положил руку на капсулу с реликтовым мечом. Зачем-то громко застучало сердце.
– Вы уверены, что хотите взять меч? – прозвенел мелодичный, но чуть неестественный женский голос.
В серьезных случаях машина всегда переспрашивала по нескольку раз.
– Да.
– Если вы уверены, то скажите об этом снова.
– Да.
– Пожалуйста, еще раз.
– Да. – На этот раз он помедлил: не всякому дано без колебаний сжигать мосты.
– Пожалуйста, вы можете взять реликтовый меч. Должна ли я запомнить вашу личность? – поинтересовалась механическая дама.
– Нет.
Он взял меч – маленький, удобно помещающийся в ладони – и капсула закрылась. Никто ничего не видел. Никто и ничего.
18
Бат вызывал Зонтик.
На первый вызов Зонтик не ответил, а на второй выругался. Бат улыбнулся: да, это точно шеф.
Евгения возилась, выстраивая какую-то схему на экране. Не страшно, пусть послушает. Она не дура, даже может подсказать хорошую идею иногда. Славяне, говорят, все умные, от того и живут плохо.
– Алло, шеф?
– Кто говорит?
– Это Бат, из вашей команды. Я так рад, что вы живы! Вы не представляете, как мы переживали вчера!
– Заткнись, – сказал Зонтик и выключился.
Бат нажал кнопку вызова снова.
– Шеф, я хочу вам рассказать кое что. Вы помните наши сборы на Кавказе, два года назад?
– Ну?
