– Вход, – ответил Зонтик.
– Вход куда?
– Очень длинный спуск, направление не прослеживается.
– Мы сможем войти?
– Я не смогу, – ответил Зонтик.
– Какова степень опасности?
– Ответить невозможно.
– Ты сможешь открыть дверь?
– Да.
– Открой!
(Зонтик реагировал на интонацию голоса – на вопросительную или повелительную интонацию; в опасных случаях он переспрашивал, в очень опасных – действовал самостоятельно)
Зонтик выбил дверь воздушной волной. Это была дверь в постаменте большой каменной фигуры: льва с человеческой головой. Фигура была так высока, что сухой тополь доставал льву только до плеча. Я где-то уже видел такое или где-то об этом слышал, – подумал Фил, – или этот кошмар снился мне, но тогда вместо тополя была живая береза. Да, это точно был сон, я ведь никогда не видел настоящих живых берез. В том кошмаре за стеной слышались тихие звуки многих мелких существ. А что же будет здесь?
Он взял боевую винтовку и вышел из Зонтика. Дыра зияла. Он прислушался.
Тихое шуршание мелкого существа приближалось из черного ниоткуда. Он приподнял винтовку. Нет, это ошибка, шуршание не приближается и не удаляется. Он включил фонарик и осветил стены. Это скорей всего храм. Обыкновенный, такой же как на земле. Что означают эти слова?
Не убивай. не прелюбодействуй, не кради, не произноси ложного свидетельства, не пожелай жены ближнего своего, почитай отца и мать свою, не произноси имени Господа напрасно.
Обыкновенная чепуха, которая перестала что-то значить еще много поколений назад. Такое пишут и на Земле. Убивать иногда приходится. Воровать незачем.
Ложных свидетельств не требуют. Не прелюбодействовать нельзя, ведь брак не существует. Поэтому и чужие жены исчезли. Отца и мать почитают лишь те, кто их имеют. Меня женщина не рождала и отца своего я не знаю, как мне его почитать? А имя какого-то Господа? Я не знаю его имени.
Сейчас шуршание доносилось сразу со всех сторон. Фил выключил фонарик, чтобы лучше вслушаться. Он умел без промаха стрелять на слух. У дверей показалась Кристи. Ее силуэт был ясно виден на фоне светящегося неба.
– Не входи!
– Я боюсь сама!
– Здесь кто-то есть. Но это не кузнечики.
Я это помню, я все это помню, – думал Фил, – вот сейчас должна закрыться входная дверь. Раз, два, три!
На счете «восемь» посыпались кирпичи и вход частично завалило. Блеснула фотовспышка и осветила громадный черо-белый натюрморт. Фил узнал земные бытовые устройства, некоторые сильно устаревшие: роботы-мыши для уборки помещений, несколько диктофонов, стереокамеры, часы, приемники, несколько мотоциклов. Один из диктофонов работал. Фил подошел к нему.
«Это………. планета.»
«Это………. планета.»
«Это………. планета.»
«Это………. планета.»
«Это………. планета.»
«Это………. планета.»
«Это………. планета.»
Диктофон ругался площадным матом. Фил выстрелил и разнес аппарат на куски.
Фотовспышка блеснула снова и стала регулярно мигать, освещая сцену. Первыми ожили роботы-мыши.
23
Больше никто не выходил из Хлопушки. Орвел передал кораблю приказ, запрещавший кого-либо выпускать. К сожалению, не осталось прибора опасности, но был прибор цели. И сейчас пришло время его использовать. Орвелл подумал о реликтовом мече.
Прибор цели показал направление.
Орвелл спустился в оружейный отсек и пошел в том направлении, куда показывала стрелка. Стрелка привела его к капсуле. Он положил на капсулу руку.
– Вы уверены, что хотите взять меч?
– Да.
– Если уверены, то повторите еще раз. – да.
– Еще раз, пожалуйста.
– Да.
Капсула открылась; меч был на месте. Это мог сделать либо Гессе, либо Икемура. Нетрудно выяснить откуда идет опасность. Итак, ОТКУДА ГРОЗИТ
ОПАСНОСТЬ? – подумал он и посмотрел на стрелку. Стрелка показывала на его личное переговорное устройство. Более чем странно.
Орвел бросил переговорник на пол и смял его каблуком. Еще раз, ОТКУДА
ГРОЗИТ ОПАСНОСТЬ?
Он пошел по направлению стрелки и пришел к стационарному переговорнику, встроенному в стену.
Он успел расстрелять еще шесть таких устройств, прежде чем прибор цели выдохся и стрелка окончательно потухла. Потом он собрал совещание и рассказал все, что успел узнать.
– Я ничего не понимаю, – закончил он. – Я прошу вашей помощи.
– Ведь это уже второй раз? – спросил Дядя Дэн.
– Разве?
– В первой экспедиции на маяк вы уничтожили все носители информации. Теперь приходится уничтожать приемники информации. Следовательно, опасна именно информация.
Дядя Дэн был почти глуп в простых повседневных делах, но обладал редкостным даром соединять несоединимое.
– Возможно. И что же дальше?
– А дальше следует единственный, с моей точки зрения, правильный вывод: вирус Швассмана не обыкновенный вещественный вирус и не энергетический вирус тоже. Это информационный вирус. Человек заражается, получая информацию. Некую определенную информацию. Возможно, человек заражается, передавая информацию, например, сказав кодовое слово.
– Бездоказательно, – сказал Гессе. Но, если ты изложишь свои резоны…
– Что такое «резоны»? – спросила Кристи? – это из области магнитных резонансов, да?
– Я имею ввиду отрезание языков, – продолжал Дядя Дэн. – Язык отрезают для того, чтобы не сказать, чтобы не передать некую информацию.
– Какую же? – спросила Джулия.
– Прошу извинения, но я не знаю, я ведь пока здоров. И если бы я был заражен, я бы ни за что не сообщил эту информацию вам, чтобы вас не заразить.
Я бы лучше отрезал себе язык.
– Хорошо, принимаем эту версию, – сказал Орвелл. – Что произойдет, если вирус проникнет на Землю? Впрочем, я попробую рассказать сам. Прежде всего, никто не захочет умирать в одиночестве. С нашими средствами массовой информации через пару часов жимым останется только какой-нибудь Робинзон на острове.
– А кто такой Робинзон? – спросила Джулия.
– Так, мой родственник, – ответил Орвелл. – А теперь задача номер один: уничтожить все приемники информации.
– Это можно сделать централизованно?
– Думаю, можно.
К началу второго часа после полуночи все информационные системы корабля были отключены. А что же Кристи? – подумал Орвелл, – если не случится чуда, то это означает для нее верную смерть. Не думать о ней! – приказал он себе, но не думать не мог. Он расставил Ваньку и попробовал забыться.
