В дверь ударили и она вылетела, грохнувшись и перевернув стол. Стол накрыл человека. Снова повезло. Робот стоял в центре термоядерного взрыва.
Вспышка была такой сильной, что четыре ножки стола, сделанного здесь же, на Бэте, из натурального дерева, всыхнули как четыре факела. Б2 на мгновение ослеп и замер, его волосы и одежда на нем горели. Огонь раздувался сияющим кошмаром, выпуская ветвистые щупальца, и нарисованные камни мгновенно лопались, как будто были начиненны динамитом изнутри, и нарисованные осколки камней мгновенно превращались в нарисованные фонтаны горящих капель. Стены погасли, не расчитанные на такое напряжение.
Вообще говоря, видеокраска на обыкновенных стенах в обыкновеннй комнате не должна была выполнять боевую команду «огненный шторм», но Самурай знал, что ему везет, и привык пользоваться своим везением. Только не стоит пользоваться им слишком много – рано или поздно оно подводит. Он рванулся к шкафу и схватил биту – она лежала так удобно, как будто только и ждала его ладони. Он почувствовал себя воином, настоящим самураем, который выходит один на один на заведомо смертельный поединок и радуется от предчувствия собственной славной смерти. В конце концов, бита может быть оружием не хуже древнего меча – он размахнулся и ударил стоящего неподвижно робота. Удар пришелся точно в переносицу.
Б2 взмахнул руками и плашмя упал на спину. Падая, ударился затылком о каменный порожек. Снова везет, – подумал Самурай. Он подбежал и стал колотить битой по лицу лежащего Б2. Каждый удар оставлял небольшую вмятину.
Робот поднялся. Сейчас он был совершенно лыс, гол и в бурых пятнах ожегов.
Лицо распухло и превратилось в сплошную рану. Но он не был серьезно поврежден.
Робот поднялся и пошатнулся.
– Я пришел выполнить приказ, – сказал он.
Икемура отступил к окну.
– Какой приказ?
– Я получил приказ вас убить.
– Ты меня застрелишь?
– Нет, я убью вас за полторы сотых секунды.
– Неужели? – сказал Самурай и взялся руками за подоконник, приготовившись выпрыгнуть. Пока везет. Судя по тому, как робот стоит, чуть расставив ноги и покачиваясь, у него слегка поврежден центр равновесия. Он даже не решается сделать шаг. – Неужели? И как же это можно сделать?
– Я вырву вам позвоночник, – сказал Б2, – если двигаться очень быстро, то на втыкание пальцев уходит всего семь тысячных секунды и еще столько же на рывок. Вырывать нужно в грудной части, потому что все ребра должны лопнуть одновременно. Это самая безболезненная смерть, потому что самая быстрая. Но почему-то она не слишком нравится людям.
Он сделал шаг вперед и снова покачнулся.
Человек-кузнечик гулял по двору, удивленный тем, что никому от него ничего не нужно. Он было погрыз остатки костей, которые притащил с собой, но кости уже начинали плохо пахнуть и человек-кузнечик оттащил их под дерево и закопал.
Потом ему стало скучно и слегка захотелось есть. Можно было войти в дом и полакомиться человечинкой, но человек кузнечик не решился – недавно он получил очень боезненный удар от не слишком сильного, с виду, человека, который нес другого человека на руках. А есть все же хотелось. Человек-кузнечик сел под окном (минуту назад из окна вырвался прямоугльник света, такого сильного света, что от него свернулись и потемнели листья двух яблонь); сел под окном и стал наблюдать за происходящим в комнате. Кто-то с кем-то разговаривал, но чуловек-кузнечик не понимал смысла слов. Окно было на втором этаже. Вот один человек подошел и стал спиной к окну, взялся за подоконник. Это уже интересно, – подумал человек-кузнечик, – если бы прыгнуть повыше, я бы его укусил. Нет, я больше не буду есть людей, слишком больно они дерутся.
Самурай кувыркнулся назад и выпал из окна; пружинно приземлился на ноги, как кошка. Как быстро двигаются эти люди, – подумал человек-кузнечик и погнался за Самураем. Самурай вилял между деревьями, используя легкость своего тела.
Каждый раз, когда человек-кузнечик прыгал, Самурай бежал по прямой, а потом делал резкий бросок в сторону, всегда в неожиданную сторону. Человек-кузнечик никак не мог попасть. Он так увлекся погоней, что почти забыл о том, что собирался не трогать людей.
Яблоневый сад закончился, Самурай споткнулся, покатился по земле и лег на спину, выставив вперед руки с растопыренными пальцами. Поэтому человек-кузнечик вначале откусил руки, а уже потом принялся за все остальное. Руки были костлявы.
В следующий раз начну со спины, – подумал человек-кузнечик.
Б2 подошел к окну и увидел, как Икемура убегает от кузнечика, петляя, как заяц. Оружия у человека не было.
– Теперь ему не уйти, – сказал Б2 вслух, чтобы проверить звучание своего голоса. Голос звучал сносно. Хуже всего то, что удары битой что-то повредили внутри черепной коробки. В черепе Б2 имел такие системы, которые не подлежали ремонту. По возвращении на Землю Б2 разберут, вынут из него все полезные внутренности, а оболочку поставят в какой-нибудь школе для малопрограммированных, чтобы обучать их на наглядном пособии. С этим уже ничего не поделаешь. Поврежденный робот никому не нужен. Б2 имел инстинкт самосохранения, поэтому он пожалел, что не принял мер предосторожности. Зато теперь он отличается от Б1 и сможет играть с ним в шахматы, и не всегда в ничью.
Он нагнулся и поднял с пола старинную книгу. Как ни странно, огонь книгу ничуть не повредил. Б2 полистал книгу, но не смог прочесть. Он, как и большинство этих ужасных существ, называющих себя людьми, владел единственным стандартным шрифтом.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
КОСМОДРОМ
80
Рустик выстрелил совершенно точно: так, чтобы не убить и так, чтобы помешать человеку бежать дальше. Сейчас капитан лежал ничком у большой песчаной ямы, а к нему медленно подбирались мелкие боевые машины fggf3. Их было примерно десять или больше. Обзор был прекрасным и Рустик чувствовал себя примерно как зритель на лучшем эротическом шоу сезона или на самой интересной казни.
Рустик взглянул на горизонт и увидел, что приближается облачный фронт.
Что-то блеснуло среди туч, будто дальнее стеклышко. Там ничего не может быть. Он снова стал следить за капитаном и за машинами, которые приготовились на капитана напасть.
Теперь этот человек поплатится за все. Если бы не его приказ, Рустик бы сейчас уже купил приглянувшийся дом, вместе с обстановкой, нанял служанку или двух и занялся каким-нибудь безопасным спортом. Все это было бы на Земле – на Земле, куда он больше не вернется. Пускай этот человек поплатится за то, что он сделал. Я ведь предупреждал их. Я ведь придупреждал, что буду подчиняться лишь до тех пор, пока у них будет хватать сил держать меня в узде.
Вдруг ему показалось, что все это уже случалось – когда, где, как, с ним ли вообще? Боевые аппараты приближались.
Картинка на Земле на мгновение замерла, никто не желал умирать, никто не желал делать первый шаг. Капитан приподнялся и встал на четвереньки.
