— Мы что, добрались? — двенадцатилетняя Малышка Лу пробежала вперед, ухватившись за рамку голографического курсового монитора на передней панели. Дети сейчас были большой редкостью на этой планете. Позади, среди тюков с пожитками, зашевелились и остальные путешественники, всего — двадцать семь душ.
Похоже, что автобус заметили. Ржавые ворота отъехали вбок, из помещения КПП не спеша вышли трое мужчин с оружием в руках. Что-то не похожи они на регулярные войска. Один из незнакомцев, одетый в черную, проклепанную металлом кожаную куртку, из-под которой на грязной майке виднелся зловещий голографический монстр, недвусмысленно помахал стволом армейской «Саламандры» налево, в сторону стоянки. Там уже находилось довольно-таки много самого разнообразного транспорта. Как гравиоприводного, так и колесного. Дверцы многих машин и грузовиков были распахнуты, вокруг них валялся всякий мелкий мусор.
Сноук тяжело опустил свой автобус рядом с роскошным, похожим на сверхзвуковой истребитель, ярко-красным «Вомбатом». От ворот подошло еще несколько вооруженных громил. Некоторые из них были одеты в потрепанный армейский камуфляж, но большинство было выряжено, как банда заправских байкеров. Вооружение их тоже было самым разнообразным. От грозных космодесантных «Саламандр» до стареньких, оснащенных автоматическим наведением пуль интеллектуальных «калашниковых». И это — тот самый, легендарный космодром?
— Всем выйти из автобуса! Режимная проверка! — Сноуку показалось, или кто-то в толпе охранников действительно заржал? — Вещи и оружие оставить в салоне!
Вот это совсем Сноуку не понравилось. Он осторожно потянул свой любимый обрез под куртку. Вовремя. Двое громил забрались сквозь раздолбанную заднюю дверь внутрь салона и принялись довольно грубо выгонять пассажиров, обводя каждого миниатюрным счетчиком Гейгера.
Сноук знал точно — у Старой Бетти в сумочке лежит дряхлый, как она сама, безынерционный «магнум» с полупустым барабаном. Ножи в группе есть у всех. Вот только толку сейчас от этого убогого арсенала!
Их быстро и довольно профессионально обыскали. Обрез Сноука нашли и отобрали сразу. Мужчин отделили от женщин и погнали к дальнему краю стоянки. Сноук услышал, как отчаянно визжит где-то позади Малышка Лу. Он попытался обернуться и сразу заработал прикладом карабина по шее. От этого удара Сноук упал руками в жидкую грязь на краю площадки. Остальные — и Толстяк Валдис, и Хмырь, и Вонючка, и Бэтмен, да и те, кто стоял подальше, понуро и молча взирали на то, что устилало дно обрамлявшего стоянку оврага.
— Просто мы после бомбежки перестали чувствовать этот запах. Он был тогда везде. Вот мы и привыкли, — внезапно онемевшими губами вымолвил интеллигентный Толстяк.
Кто-то помог Сноуку подняться на ноги.
«Что же я наделал?» — Обида, горечь и разочарование переполняли его, по заросшим щекам впервые за несколько лет покатились слезы. Ему было обидно не за себя. А за Малышку Лу, которую насиловали сейчас где-то неподалеку, за умного и доброго Толстяка и вечного оптимиста Вонючку, за всех тех, кого он всю их долгую дорогу подбадривал и подгонял. За всех тех, кого он так упорно вел к космодрому.
Расстроенный, он так и не услышал треска автоматных очередей. И его изувеченное, разорванное пулями тело скатилось вниз, на горы полусгнивших человеческих трупов, густо устилавших дно оврага.
Где-то в районе южного КПП застучали короткие очереди. Капитан ван Гульден перевернулся на другой бок, плотнее прижавшись к теплому телу Роуз. С севера и запада к космодрому периодически забредали обожженные радиацией, худые и безумные «зомби» из больших городов. Тогда пулеметы и лазеры периметра били взахлеб. На востоке тарны поработали «пищалками», и оттуда никто никогда не приходил. С юга… с юга в лапы банды «Грохочущие демоны» добровольно лезли бедняги, наивно поверившие в усердно распускаемые людьми Большого Джо байки о «космодроме». Гениальная для простого байкера идея, обеспечившая на халяву постоянный приток припасов, техники и свежих шлюшек. Сегодня опять кому-то не повезло.
Сам ван Гульден, единственный уцелевший из пятого батальона техобеспечения сто семнадцатого полка ПВО, дислоцированного на космодроме «Кондор», взял себе в наложницы дочку самого полковника Рейгана. А ведь редкая, надо сказать, до войны была сучка. Малолетняя избалованная стерва, так любившая покрутить своей аппетитной попкой перед подчиненными своего папаши. Папашу, кстати, ван Гульден возненавидел быстро. Этот упертый солдафон, видите ли, сразу по принятии командования гарнизоном, начал чудить и принципиальничать. Он попытался накрыть его, Гульдена, с «Грохочущими демонами», долговременный и хлебный бизнес: распространение наркоты и левого алкоголя в казармах гарнизона. Накрыть, правда, с поличным ему удалось лишь рядовых исполнителей. Но в таких маленьких и захолустных военных городках все и все прекрасно друг о друге знают. Словом, кто именно распространяет зелье среди личного состава и местной молодежи, выяснилось довольно быстро. Дело уже стремительно шло к трибуналу, пара распространителей и десантник, подсевший под завязку на боевые транквилизаторы, уже, говорят, начали давать против Гульдена показания. И в это время на орбиту планеты вышел флот захватчиков. Просто так и хочется сказать, что вовремя.
Роуз во сне слабо застонала. Хорошая девочка. Пришлось поучить ее жизни, конечно. Бил он ее первое время нещадно, бычки об ее груди тушил, да и сейчас, когда сильно выпивал, любил этим побаловаться. А для начала пристрелил собственными руками ее папашу, прямо у него в собственном кабинете, на рабочем месте. Но это все было потом. А сначала была жестокая бомбардировка с орбиты. Почему тарны на их космодром ракету пожалели — непонятно. Может, они действительно просто его не заметили? Не на развод же их тут всех оставили! А с остальной планетой у насекомых вполне прилично получилось. Разделали, как Бог — черепаху. Все стратегические объекты уничтожили. Причем на обоих полушариях, они потом пытались хоть с кем-нибудь связаться. Тщетно. А тарны дальше себе полетели.
А еще ван Гульден хорошо помнил, как из секретной шахты они поднимали наверх последний эсминец. Единственный из уцелевших в припрятанных на планете убежищах кораблей резерва. И какая грызня началась за места на этом эсминце. Когда все уцелевшие в своих персональных бункерах губернаторы, генералы и олигархи легко бросали за линией оцепления своих жен и детей. Они отчаянно предлагали капитану за место в спешно смонтированных в трюме саркофагах полные чемоданы золота. Никому не нужного золота на медленно умирающей от радиоактивных ожогов, сотрясаемой природными катаклизмами, обреченной на смертельные тиски ядерной зимы планете.
Они, конечно, уверяли, что летят за помощью. И что они обязательно вернутся за остальными. Но когда обезумевшая толпа тех, кому места на борту не хватило, — простых офицеров и солдат, их жен и детей, просто жителей окрестных городов, стекавшихся сюда, смела оцепление десантников и бросилось к трапам, то их встретили прицельные залпы скорострельных бортовых лазеров корабля. А потом эсминец «Гордый» тяжело взлетел и бросил ван Гульдена умирать на этой говенной радиоактивной свалке. Радовало его только одно — народу на «Гордый» набилось гораздо больше, чем позволяли корабельные запасы воздуха, воды и пищи. Как технарь, он это прекрасно понимал. А те, кто так отчаянно рвался сбежать с планеты, — нет. Это означало, что паукам предстоит жрать друг друга в этой банке всю дорогу. Жрать, скорее всего, в буквальном смысле этого слова.
