— Что дальше?
— Возьми его в руки, — командовал Серый Лис. Платон с опаской взял артефакт, будто это был пышущий радиацией кусок чистого плутония.
— Подожди немного.
С полминуты Слюна Мамбуту не менялась. Но вот в центре пузыря затеплился белый огонек, который постепенно рос. Артефакт словно бы разогревался от внутреннего огня, но горячим при этом не становился — по-прежнему был чуть тепленьким.
— Теперь подумай о том, что ты хочешь «воссоединить», и посмотри на объекты сквозь эту фигню.
Археолог подумал о тапке и пасте, нацелил на них Слюну Мамбуту. Ничего не произошло. Поначалу. А затем Платон вздрогнул: тапок и тюбик вдруг шевельнулись и через мгновение стали единым целым.
— Я это представлял как-то иначе.
Кнутсен и Рассольников принялись рассматривать новую вещь и попытались ее разорвать. Она являла собой тугой плотный разноцветный комок. Местами комок оказался шерстистым, местами — пластиковым, а кое-где влажным и липким. Это было одновременно и тапок, и тюбик, и паста «Жемчуг Особый» (для элегантных мужчин).
— А если бы я соединил тебя с переборкой? — вдруг осведомился Рассольников, глядя спецагенту в глаза.
— Хороший вопрос, — улыбнулся в ответ Кнутсен. — Но ты ведь не убийца.
— Нет, конечно. Но в жизни всякое случалось… Порой или ты — их, или они — тебя.
— Значит, тебе нетрудно меня понять.
До глиссеров осталась тысяча километров. Они мчались, не открывая огонь. Быть может, экипажи знали, что на борту кораблика бесценные артефакты, и получили приказ захватить их в целости и сохранности? Да и новенький гиперпрыгун эскадре уж точно бы не помешал.
— Ну что, приступим? — спросил Платон и сам себе ответил: — Слушаюсь, товарищ командир.
— Снова активизируй ее, затем выйдешь в открытый космос, поймаешь в конус слипания оба глиссера и-и…
— Выходить не надо, — вмешался «Сынок». — Я открою «окно» в переборке здесь, в рубке. Надевайте скафандры. Я загерметизирую люк — и можно начинать.
Археолог во второй раз подпрыгнул, приземлившись на пузырь со Слюной. Они с Кнутсеном влезли в скафандры, а кораблик разверз дыру. Рассольников поочередно поглядел на глиссеры сквозь артефакт. «Сынок» выводил их изображения на экран переднего обзора.
Затем Платон вытянул правую руку с пузырем, нацелив его в усеянное звездами небо — где-то между летящими космокатерами. И начал думать о них, снова и снова прокручивая перед глазами картинку: два глиссера бросаются навстречу друг другу, превращаясь в серебристый комок. Он мысленно молился, чтобы они слиплись. Вытянутая рука его дрожала, и «Сынку» приходилось корректировать прицел.
По сути, археолог в точности повторил процедуру, но космокатера слишком долго не слипались. Археолог решил уже, что ничего не выйдет, и кораблик возьмут на абордаж.
— Не дрейфь, — единственное, что произнес Серый Лис.
Теперь глиссеры можно было разглядеть без всякой оптики, и Платон снова посмотрел на них сквозь пузырь. Они были уже совсем близко, и вдруг их швырнуло друг на друга. Через доли секунды космокатера слиплись. Видно, пересекли некую критическую черту, а до того расстояние было слишком велико, а радиус действия артефакта ограничен.
— Ура-а-а!!! — завопил Рассольников, едва не оглушив Кнутсена.
— Ка-пу-ут! — вторил ему кораблик.
— Не жалко парней? — поинтересовался Серый Лис, когда они замолчали.
— Если б я мог, я бы… Но у нас не было другого выхода. Разве не так? — буркнул Платон.
— Все так, — вздохнул спецагент.
ГЛАВА 28
СПАСЕНИЕ УТОПАЮЩИХ
Строго секретно
Командующему операцией «Укол» лейб-адмиралу Киндерглассу
ШИФРОГРАММА
Нападение ойроцатской эскадры отбито. 27 вымпелов из 32 уничтожены. Остальные корабли ушли на Цан-Ойроцат. Наши потери — семь вымпелов. Флагман получил сильные повреждения и потерял ход.
В разгар битвы с Бочасты стартовал малый биомеханический гиперпрыгун без опознавательных знаков. Два брошенных в погоню глиссера были уничтожены с применением оружия неизвестного типа. Другие корабли Лиги находились вне досягаемости и вели бой. Нарушитель ушел в гиперпространство.
Командир Седьмой эскадры Коллективного военного флота Лиги Миров лейб-коммодор Трускавец
Документ без номера (тахиограмма)
* * *
«Женщина на гиперпрыгуне — дурная примета, уходящая корнями к старинным предрассудкам земных моряков. Страховая фирма „Ллойд“ располагает статистикой, которая свидетельствует: звездные суда терпят бедствие вдвое чаще, если в их экипаж входят особи женского пола…»
Документ 28 (статья из словаря звездного фольклора)
«Сынок» удирал с Бочасты как прирожденный контрабандист или матерый алиментщик. Трудно поверить, что это малое дитя. Уж больно резво скакал он по гиперпространству и ловко заметал следы. Генетическая память — страшная сила. Что бы стало с родом человеческим, рождайся мы на свет божий, помня все, что делали наши предки, и умея все, что умели они? Бесконечная череда Гитлеров, Эйнштейнов, Гагариных и Джеков-Потрошителей. И ни одного нормального ребенка. Ни одного «агу» на сто миллиардов рыл… Выйдя из первого гиперпрыжка, кораблик позвал Платона в рубку.
— Папа, смотри: там что-то очень маленькое. Подает сигнал «SOS» на радиочастотах. Выходит, тахи-онного передатчика нет. Значит, их никто не спасет.
Археолог глядел на экран радара: крохотная желтая точка. Спасательная шлюпка, прогулочная яхта или такой же гиперпрыгунок. И, скорей всего, это ловушка. Примитивная, рассчитанная на сентиментального черного археолога. Но он, Платон Рассольников, — мудр. Его на мякине не проведешь. Он будет осторожен, он наплюет на терпящих бедствие и отправится спасать ублюдочных созданий, которые похожи на бочонки на тонких ножках.
— Что тут у вас? — просунул голову в люк спецагент.
Кораблик не стал блокировать вход в рубку. Он был умным мальчиком и понимал: если Серому Лису чего-нибудь сильно захочется, Лис не остановится ни перед чем — прожжет дыру в переборке или выстрелит из боевого станнера, парализуя нервные центры.
— У нас тут про-бле-ема, — протянул Рассольников. Он был уверен: Кнутсен предложит не поддаваться на провокации и немедленно делать ноги.
Однако Серый Лис не спешил высказаться и чего-то ждал. «Сынок» дал увеличение на объект. Терпела бедствие яхта — некогда белоснежная одноместная «птичка» под флагом планеты Гиибс. На месте гипердвижка зияла дыра с обгорелыми краями. Яхта изрядно закоптилась от пожара, но в ней теплилась жизнь.
«Еще одна чичипата», — удивился археолог.
— Довольно натурально…— протянул Кнутсен. — Ничего не скажешь: со вкусом сделано.
