Говорил он по-английски. Значит, хотел обсудить что-то серьезное. Вот и хорошо. Она не совсем адекватно воспринимала бы сейчас его шутки.
– Ты давно здесь стоишь?
– Порядком. Не заметил света в твоей комнате и понял, что сборы в дорогу были только предлогом, чтобы удрать. Угадал? – получив в ответ утвердительный кивок, Гарднер хмыкнул: – Все время сбегаешь… На тебе за ужином лица не было, я так и понял, что тебя опять куда-то понесет. Пришлось поискать, а то мало ли что.
Он подошел и накинул свою куртку Кристине на плечи. Только ощутив приятное тепло, она поняла, что замерзла даже в своем льняном брючном костюме. Она с благодарностью посмотрела на Алекса и пошевелила плечами, закутываясь получше.
– Подвинься, – он устроился на другом конце скамейки, вытянув ноги так же, как и она, и откинувшись на резную спинку.
– Что с тобой происходит, Пуговка? – спросил он после минутного молчания. – Почему ты такая расстроенная? Неужели из-за родителей? Да не обращай внимания. Это явно не тот случай, когда стоит тратить нервы, если вообще стоит их тратить на что-нибудь… Знаешь, сегодня утром я разговаривал о тебе со своим отцом, причем разговор начал он.
– Да? И что? – вяло поинтересовалась Кристина.
Испуг прошел, и вернулась усталость от постоянных намеков и взглядов матери, а тут еще и старшие Гарднеры, оказывается, подключились. А ведь она была о них лучшего мнения.
– Ничего особенного, точнее, ничего нового для тебя, я полагаю. У них, и правда, были определенные… хм… матримониальные планы. Пришлось в общих чертах обрисовать ему наши с тобой отношения. Надеюсь, он понял и не очень сожалеет об утраченных… иллюзиях.
– Господи, как мне все это надоело, ты бы знал, – удрученно проговорила Кристина.
– А я знаю, я же не слепой и не глухой. Да Бог с ними. Ты же не из-за этого расстроилась, правда? И не из-за речи твоей матери.
– Не из-за этого.
– Я так и думал, – кивнул он. – Тогда из-за чего? Скажи мне, может, я смогу чем-то помочь?
Кристина улыбнулась, но улыбка вышла невеселой.
– Алекс, я говорила тебе, какой ты замечательный друг?
– Может быть, не помню, – он пристально смотрел на нее, не отвечая на улыбку. – А что, это действительно так?
– Да. Какой-то девчонке с тобой очень повезет.
Алекс поперхнулся. Он скрестил руки на груди и прищурился.
– А тебе?
– Что «мне»?
Кристина непонимающе смотрела на него.
– Тебе самой повезло с ним?
– С кем?
– Хватит делать из меня дурака! – вдруг прорычал Алекс, резко подавшись вперед, так что Кристина даже отпрянула. От прежнего милого и веселого друга в одно мгновение не осталось и следа. Его глаза, которые она привыкла видеть смеющимися, хитрыми, озорными, были сощурены от гнева, на смуглых скулах играли желваки.
Она и не предполагала, что Алекс вообще способен раздражаться, ругаться или рычать, вот как сейчас.
– Если ты не хочешь разговаривать со мной, я уйду, но мне не хотелось бы прощаться вот так! Я не могу видеть тебя такой… подавленной, потому что знаю, какая ты на самом деле. Если ты не доверяешь мне, в душу к тебе я лезть не стану, но мне казалось, что ты… доверяешь. Я себе места не нахожу после той ночи, но нельзя же меня вечно казнить! Я безумно виноват перед тобой! Мне не следовало… я просто хотел… Черт!
Алекс нервно запустил руку в волосы и взъерошил свою безукоризненную прическу. Его лицо исказилось от отвращения к себе.
– Скажи, ты все еще обижаешься на меня?
– Нет, конечно, мы же уже все решили. Алекс, поверь, ты здесь ни при чем, совершенно!
– Тогда кто при чем? – Алекс прямо-таки впился в нее взглядом, от которого ей стало совсем нехорошо. – Кто виноват в том, что ты тут с ума сходишь? Скажи, если ты мне доверяешь! Ну? Тот самый Ник, который ждет тебя в Хиллвуде?
– Да я и сама толком… – Кристина внезапно осеклась и резко выпрямилась, спустив ноги со скамейки. – Как ты… Подожди… что ты сейчас сказал? Я ведь не…
– Я уже говорил, что не слепой и не глухой, – мрачно процедил Алекс сквозь зубы. – А ты, между прочим, разговариваешь во сне. Тебе что, никто до меня не сообщал этот чрезвычайно занимательный факт?
– Я?! – Кристину словно окатили ведром ледяной воды. Ее начала бить дрожь, хотя она уже успела согреться в куртке Алекса. Час от часу не легче! – Разговариваю во сне? Ты серьезно? Откуда ты знаешь?
Она вдруг вспомнила, что, когда проснулась после грозы, Алекс находился у нее в комнате. Наверное, он услышал, как она что-то говорила о Нике. Знать бы, что…
Кристина почувствовала, как краснеет. Ей показалось, что даже кончики ушей у нее запылали, хорошо, что в темноте незаметно. Она спрятала лицо в ладонях.
Кошмар! Что она могла наболтать?
По шороху она поняла, что Алекс придвинулся к ней, а потом почувствовала тепло его плеча.
– Пуговка, да не волнуйся ты, я просто услышал его имя и все, так что никакие твои сердечные и прочие тайны мне не открылись. Честно.
– Ага, – глупо ответила Кристина себе в ладони.
Он рассмеялся и обнял ее.
– Ладно, перестань, ничего такого ведь не произошло. Я просто спросил. Не хочешь, не отвечай.
– Просто спросил? Ну да, я только что убедилась, насколько это было просто… А тебе разве не все равно?
– Да нет, ты знаешь, мне не все равно. Я видел, как ты переживаешь, и, естественно, подумал, что это я виноват, что спровоцировал своим… ммм… поступком… что ты чувствуешь себя виноватой перед… ним, ну и…
Пульс Кристины постепенно возвращался в норму. Опустив голову, она разглядывала носки своих туфель. Ей и самой было не ясно, что с ней такое творится, где уж тут объяснять кому-то еще, даже такому чуткому и готовому понять человеку, как Алекс. И в то же время ей безумно хотелось хоть с кем-то поделиться, попытаться вслух выразить то, что ее мучило. Может, ей тогда и самой стало бы хоть чуточку легче? Вдруг, если она расскажет Алексу о том, что не дает ей покоя, то сможет разобраться в самой себе? В конце концов, они завтра расстанутся и вряд ли увидятся вновь. А, кроме него, она не отважится сказать о Нике ни родителям, ни Миранде, никому на свете.
Кристина не замечала, что от волнения кусает костяшки пальцев.
– Ты прости, Пуговка, что давлю на тебя и пристаю с расспросами, – проговорил Алекс, видя, что она колеблется. Он мягко высвободил ее руку, спасая пальцы. – Просто мне не хотелось бы расставаться с тобой, зная, что я все испортил, ну, пусть не все, но что чем-то тебе навредил, усложнил твою жизнь…
Кристина подняла голову и посмотрела на него. Его лицо было так близко, что она разглядела в голубых глазах желтые пятнышки, даже в слабом свете садового фонаря. А еще она прочла в них искреннюю тревогу и заботу о себе и поняла, что не сможет рассказать ему ничего. Это не его груз, не его беда, и помочь ей он не в силах.
