«Оч-чень интересно! – решил Язон. – Кажется, у меня нашелся собеседник».
– Меня зовут Язон. Как твое имя, малыш?
Шарик снова подпрыгнул, затем начал перебирать хрупкими ножками, пританцовывая на месте.
– Сложное, трудное, тебе не вымолвить. Ты звать мрин, просто мрин, всегда мрин. Я есть/быть единственный мрин на этот корабль. Ты понимать корабль? Корыто, посудина, лоханка для странствовать среди звезд. Ты удивляться?
– Нет. Мой не из каменного века, – с усмешкой заметил Язон. – Мой понимать корабль, а еще понимать, что у всех владеющих разумом должно быть имя. – Он на секунду призадумался и предложил: – Я назову тебя Непоседой. Годится?
Меховой мячик издал восхищенный писк.
– Высокий честь, сэр, дон, сударь! Давая имя, становиться близкий, как… арргх!.. как это на ваш наречий?.. да, друг! Еще ближе – дядя, папа, дедушка!
Он приподнялся на нижних конечностях, подпрыгивая и приплясывая от восторга. Искренность чувств Непоседы не вызывала сомнений – Язон ощущал исходившие от него волны доброжелательности и приязни. Может быть, это создание тоже было телепатом?
Отложив этот вопрос на потом, он вымолвил:
– Рад, что доставил тебе удовольствие, сынок. А теперь скажи-ка, кто такие руги?
– Дети Великой Пустоты, мой сэр с два большой великолепный глаза. Руги лететь в этот галактика и обитая здесь потом навеки. Странствовать здесь среди звезд, делать керр’вадак и брать у хадрати… как это?.. дань, налог, контрибуция!
– Не на тех хадрати наткнулись, – помрачнев, буркнул Язон.
– Что поделать! Руги есть/быть руги, мы есть/быть хадрати. Руги приказать, мы служить.
– Выходит, я – хадрати и ты – хадрати?
– Да, так есть, мой драгоценный сэр.
Язон внимательно осмотрел пушистый шарик с колыхавшимся на вершине глазным щупальцем.
– Но мы не очень-то похожи друг на друга, верно?
– В прежний галактика было много разный хадрати, – сообщил Непоседа. – Много разный народ, раса, племя. Хадрати не есть/быть народ, а есть/быть статус. Позиция в галактический общество, элемент иерархии. Ты понимать?
Язон помрачнел еще больше.
– Понимать, еще как понимать! И что же, у ругов только один этот корабль?
– Нет. Этот первый в ваш галактика для… – Совсем человеческим жестом Непоседа поскреб мех под ротовым отверстием, задумался и пискнул: – Для рекогносцировка, вот! Другие корабли – много, много! – идут в ваш галактика. Корабли и Рой.
– Рой?
– Да, сэр, дающий имя. Рой, стадо, стая, толпа. Но Рой – лучше всего. Самый близкий из понятий.
– Это корабль, только большой?
– Отчасти. Правильней выражаться, сооружение. Конструкция! Руги в ней обитать.
– А скажи-ка мне, приятель…
Сотни вопросов вертелись у Язона в голове, но он вдруг резко оборвал фразу и с подозрением уставился на Непоседу. Странно! Ментальное чувство подсказывало, что собеседник не лжет и не пугает, скорее – полон доброжелательности. Даже почтения, дьявол его побери!
– Ты почему мне это выкладываешь, дружок? – с расстановкой произнес Язон. – Это ведь информация секретная – и про корабль, и про Рой, и про намерения ругов. Или я что-то понял не так?
– Так, – успокоил его собеседник. – Нет секрета, досточтимый сэр. Все хадрати должен знать о ругах. Знать, бояться, не оказывать сопротивлений. Сопротивлений – нехорошо! Солнце взрываться, планета гореть, хадрати гибнуть – убыток!
Язон почувствовал, как струйки холодного пота ползут по спине. Святая Мария Альтаирская и все ее угодники! Взорвать звезду! Неужели такое возможно?
– Ты не преувеличиваешь? – поинтересовался он. – Это правда?
– Правда всегда есть/быть правда. Истина! Руг, хадрати всегда говорить правда.
– Не всегда. Можно сказать такое, что не является истиной. Например, что мое имя не Язон, а Виндино Румпельштицхен, диктатор Поргорсторсаанда.
Присев на хрупких ножках, Непоседа издал странный звук, напоминавший икоту, и втянул до половины стебель с глазом. Кажется, он был ошарашен, и у Язона мелькнула мысль, что концепция лжи, то есть сознательного искажения информации, повергла его собеседника в ужас.
– Но ты ведь сэр Язон! – пискнул пушистый шарик. – Ты так сказать! Если говорить иначе, то…
Вверху что-то лязгнуло, и Язон, вскинув взгляд, увидел полыхнувшие на потолочном куполе огни. Проклятье! Как он мог позабыть, что их беседа записывается компьютером?
– Информацию принять к сведению! – проскрежетал над его головой металлический голос. Непоседа испуганно вздрогнул и сжался, вдвое уменьшившись в объеме.
– Нельзя искажать истина, – пробормотал он, вибрируя от страха. – Тех, кто искажать, допрашивать ку’рири… очень, очень плохо! Плохо, нехорошо, мучительно, мой неосторожный друг!
– Этот ку’рири делает больно? – спросил Язон. – И ты в нем побывал?
– Нет! Я только видящий… видящий других хадрати, толкующий их говорение… В ку’рири они сказать истина, но поздно! Шерсть с них лететь клочьями!
«Устройство для пыток?.. или детектор лжи?..» – с холодной злобой подумал Язон и прикоснулся к волосам.
– Как видишь, шерсти у меня немного, и не хотелось бы ее потерять. Ты это серьезно про шерсть?
– Это… это есть/быть идиома, – пискнул Непоседа и, стремительно перебирая ножками, покатился к открывшемуся в стене проходу.
Язон вытянул руку, словно собираясь поймать пушистый шарик, но тут же отдернул ее, поднялся и, разминая ноги, начал мерить камеру неторопливыми шагами. Идиома, вертелось у него в голове, идиома… словосочетание, смысл которого не совпадает со смыслом составляющих слов… Что же в таком случае истина? Эти слова или все выражение в целом?.. Хорошую мысль подал Непоседа! Если ее развить и доработать, может получиться толк! Если вспомнить об эвфемизмах, гиперболах и парадигмах, о сленге киллеров с Арктура, жаргоне центаврийских шулеров, ненормативной лексике планет Славянского Союза…
Он покосился на потолок. Кажется, Непоседа назвал этот компьютер Памятью?.. Ну, Память так Память! Искусственный интеллект с большим самомнением… Но уж извилин у него поменьше, чем у Язона динАльта! И у него, и у ругов, отродьев Пустоты! И эти извилины, надо думать, не столь хитроумно изогнуты, чтоб отличить правду от лжи… Тем более, что истина и ложь – всего лишь два полюса, пара логических абстракций, между которыми бродят смутные тени фантазий, вымыслов и полуправды…
Задрав голову, Язон уставился в потолочный купол и спросил:
– Сколько слов моего языка зафиксировано в Памяти?
– Три тысячи двести шестьдесят четыре, – отозвался компьютер. – Информация продолжает обрабатываться. Цель – построение грамматики.
