Многие провинциалки умело маскируются под коренных жительниц, учатся московскому говору, изучают город и одеваются соответствующе. Они носят в руках газеты либо книги, на носу очки. Всё это создаёт самое положительное впечатление.
Многим моим читательницам страшно вспоминать, как было тяжело найти приличную работу. Хотя они подходили по всем параметрам, как только упоминали об отсутствии московской прописки, им сразу под любым предлогом вежливо отказывали. Они до сих пор не понимают, какая разница — есть московская прописка или нет, ведь от этого их диплом и профессиональные качества нисколько не хуже, а московскую прописку, в конце концов, можно купить. Они считают это жуткой дискриминацией. А ещё не могут понять, почему провинциалам, устроившимся на работу в Москве, платят меньше, чем москвичам.
Многие уже сами организовали свой бизнес и стали набирать сотрудников. Они первым делом смотрят на деловые качества будущих работников, а не на прописку.
Жизнь в большом городе для провинциалов всегда связана с соблазнами и неожиданными тратами. Многие покорительницы столицы жалуются: деньги уплывают в неизвестном направлении, что влечёт за собой полнейшее безденежье. Многие начинают занимать деньги и живут в долг.
Одна моя читательница, оставшись без денег, продала все свои ювелирные украшения, а затем втайне от хозяев квартиры начала распродавать нехитрое имущество комнаты, которую снимала. Это были посуда, фарфоровые фигурки, часы, техника, старые книги и даже иконы. Конечно, девушка не получила больших денег, но чтобы продержаться некоторое время, ей хватило. Только вот когда об этом узнали хозяева, они тут же позвонили в милицию и упрятали квартирантку за решётку.
Москва далась мне сложно. Намного сложнее, чем можно себе представить. Давным-давно я села в плацкартный вагон поезда Владивосток — Москва и в гордом одиночестве поехала покорять Москву. За шесть суток, проведённых в поезде, я пугливо разглядывала своих всё новых и новых попутчиков, выходящих на различных станциях, и чувствовала панический страх. «Детка, да на кой сдалась тебе эта Москва?» — спрашивали меня недоумевающие пассажиры и ещё больше удивлялись, когда узнавали, что в Москве у меня нет ни родственников, ни друзей, ни даже знакомых. Я была одинока, но с огромной верой в себя и собственные силы. Как и множество амбициозных провинциалок, я верила в то, что я не такая, как все, что я ОСОБЕННАЯ и смогу покорить Москву.
Говорят, где родился, там и сгодился, но я твёрдо верила, что это не про меня. Что я могла предложить своему маленькому шахтёрскому провинциальному городку? Мне было в нём тесно и душно. Казалось, он такой маленький, а у меня так много идей, сил и желания свернуть горы. Только вот гор в моём городе совсем не было, а значит, переворачивать нечего.
Не нуждался во мне мой город, и поэтому я мечтала вырваться на простор. Я никогда не могла примириться с тихим и неспешным течением жизни моего городка. Остаться в нём навсегда означало обмануть себя, а это невозможно. В этом городе у меня был любимый человек, который хотел, чтобы я стала учительницей биологии, как его мама.
После окончания института она бы устроила меня работать в свою школу, не чужие всё-таки. Всё было спланировано заранее, без моего согласия. Для моего молодого человека оно и не требовалось. Я закрывала глаза и представляла свою провинциальную жизнь, которую мог предложить мне мой избранник: вот я учительница, работаю в школе. Вот рожаю ребёнка и занимаюсь его воспитанием. Вот муж начинает задерживаться на работе, выпивать, а потом и вовсе не придёт ночевать. Я плачу, не сплю ночами, выслушиваю зудёж свекрови, что удел женщины поддерживать домашний очаг и молчать, что мужчина ценит в супруге врождённую скромность и покорность. Я начинаю много есть, нервничать, полнеть и ненавидеть себя и свою жизнь, потому что мои желания никогда не отличались скромностью и я никогда не была покорной.
Я задыхаюсь от обиды и безнадёжности. А по ночам плачу в подушку. Мама всегда повторяла, что у меня есть крылья и если я сильно постараюсь, смогу взлететь и достать звезду с неба. И я понимала: если сейчас я свяжу с этим человеком свою жизнь, то как бы я ни стремилась вверх, он будет всегда тащить меня вниз и на корню уничтожит моё желание получить от жизни намного больше, чем она могла мне предложить.
Я пришла к мысли, что не хочу жить по чужому сценарию, а хочу сама написать сценарий собственной жизни. Я представляла многолюдные и шумные улицы, множество спешащих людей и верила, что смогу стать одной из них. Конечно, когда я сообщила маме, что еду покорять столицу, она схватилась за голову и расплакалась, ведь мне было семнадцать лет. Образумить меня пыталась не только мама, но и многочисленные родственники. Я знала, что в Москве выживают сильнейшие, но понимала, что Москве нужна свежая кровь, то есть провинциалы.
Говорят, большой город зажигает верой и он же эту веру отбирает. И тогда у приехавших провинциалов спадает с глаз пелена. Жестокая реальность и город, полный трудностей, хитрых ловушек и капканов. Иногда по ночам я засыпаю и вижу во сне поезд, который мчится по рельсам и уносит меня в неизведанную новую жизнь.
После шестидневного путешествия вечером я вышла на перрон Ярославского вокзала. Стало страшно оттого, что я совсем одна и некому протянуть руку помощи. Ни одной ниточки, ни одной зацепки и ни одного знакомства… Я не скрываю, что мне всегда везло на хороших людей и хорошие люди встречались в моей жизни намного чаще, чем плохие.
Первым человеком, с которым я заговорила и познакомилась в Москве, была сердобольная женщина — администратор гостиницы «Ленинградская». Увидев табличку «Мест нет», я чуть не потеряла сознание, ведь на улице уже стемнело. Заметив бледную, испуганную девчушку, женщина тут же напоила меня чаем, обзвонила все московские гостиницы и нашла мне местечко. Сидя в гостиничном номере, я размышляла над тем, что могу предложить Москве, чем заинтересовать и как здесь устроиться. Я понимала: чтобы не задохнуться в круговороте собственной жизни, я должна ежедневно дышать Москвой.
Тогда я очень сильно завидовала москвичам. Завидовала, что они живут в своих тёплых квартирах, гуляют по старым улочкам Москвы, ходят в театры и на концерты. Я мечтала стать частью этого города и, когда звонила маме в родное Приморье, пыталась убедить её, что у меня всё будет хорошо и у всё получится, я со всем справлюсь. Мама жутко переживала. Она рассказала, что мой провинциальный жених, которому я умышленно не сообщила об отъезде, кричал на весь дом и проклял меня вместе с моей Москвой.
Я понимала, что я не самая красивая девушка на свете, что у меня нет образования, богатых родителей, но всё же я верила, что хоть какой-то талант у меня есть. Я знала, что имею сильную харизму, слепо верила в себя и собственное провидение, а это уже немало.
Москва заставила меня поплакать не раз, но я чётко уяснила: столица не верит слезам и на дух их не переносит.
Я сполна нажилась в коммуналках с тараканами, крысами и пьяными соседями. Учёба, вечный поиск работы… Когда совсем было невмоготу, приходилось ночевать на вокзалах, но я всегда много работала и собирала свой успех по крупицам. Были и неудачи, и поражения, и первые победы. Была встреча Нового года с бутылкой шампанского прямо на Красной площади. Тогда мне просто негде и не с кем было праздновать. Я купила бутылку шампанского и поехала в центр. Я решила, там люди, а значит, встречать Новый год я буду не одна.
