После застолья Вадим отвёз меня на кладбище. Я стояла у могилы, заваленной подвядшими цветами и венками, и думала только об одном: «Раз мы нашли друг друга на этом свете, на том-то мы обязательно встретимся с тобой, мой любимый».
— Слушай, Вадим, как-то жутко тут, среди мёртвых…
Но Вадим ответил, что нужно бояться живых, потому что мёртвые уже ничего плохого сделать не могут. А ещё добавил, что я просто обязана жить, хотя бы ради твоей памяти. Это, конечно, так, но как же будет уныла и печальна моя жизнь, посвящённая только памяти твоей, жизнь, в которой тебя уже нет… Конечно, я постараюсь. Ты же всегда твердил, что я сильная и у меня всё получится. Я постараюсь справиться, только в моём сердце навсегда останется холодная осень.
Вернувшись домой, я окончательно поняла, что больше в этой квартире жить не могу. Слишком много здесь пережито. Помнишь, как мы с тобой спорили, где у нас будет камин, стоит ли соединять кухню со столовой? А ещё я всегда мечтала иметь жилище с высокими потолками, под четыре метра. Мы с тобой смеялись, мол, впору достраивать второй этаж. А помнишь, как мы сидели в ванне, брызгались душистой пеной и строили планы на светлое будущее? В этой квартире ванная комната с большим окном, за ним растёт величественный тополь. Тебе всегда нравилось это дерево. Смех, слёзы, наши надежды, победы и разочарования — всё видели эти стены. Господи, как же больно это вспоминать! Как же больно…
Поправив непослушную прядь волос, я равнодушно глянула на мужчину, наклонившегося к окошку регистратуры поликлиники, где я работала.
— Я вас слушаю, — повторила я.
Мужчина смотрел на меня так, словно увидел привидение, и упорно молчал.
— Гражданин, что вы молчите? К какому врачу собрались?
— Я?!
— Ну не я же. Вам карточку или к врачу записать?
— Полина?..
Я улыбнулась через силу и почувствовала, какой натянутой получилась моя улыбка.
— Да, Полина, и что? А откуда вы знаете моё имя?
Я спросила и тут же покосилась на стоящую у стекла табличку с фамилией и именем дежурного регистратора. Узнать моё имя проще пареной репы, нужно только знать буквы и уметь читать.
— Полина…
— Да я уже черт знает сколько лет Полина. А вы, между прочим, гражданин, очередь задерживаете. Если решили со мной познакомиться, сразу говорю: напрасно тратите время. Знакомство с больными не входит в круг моих служебных обязанностей.
— Полина, ты что, меня не узнаёшь?
— А мы разве знакомы? — Я пристально разглядывала приставалу и поймала себя на мысли, что, по всей вероятности, он меня с кем-то перепутал.
— Полина, это я, Вадим.
— Вадим?!
— Ну да.
— Вы ошиблись. Скорее всего, вы меня с кем-то путаете, — отрезала я. — Проходите, гражданин, не мешайте очереди…
— Полина, да что с тобой произошло? Ты что тут делаешь?
– Как что? – опешила я от бестактного вопроса. – Я с вами на «ты» не переходила. Если вы до сих пор не поняли, что я тут делаю, то я тут, между прочим, работаю регистратором. Вы посмотрите, сколько народу собралось! Это вам поликлиника, а не бюро знакомств. Сюда люди за медицинской помощью идут, а не мозги компостировать так, как это делаете вы.
Люди, стоящие в очереди к окошечку регистратуры, моментально меня поддержали и стали наперебой требовать, чтобы гражданин отошёл от окна и не отвлекал сотрудницу.
— Полина, я друг Виктора! Ты меня что, совсем не помнишь?! — перекрикивая доносящийся из-за спины шум, раздраженно настаивал мужчина.
— Какого ещё Виктора?
— Твоего мужа.
— Моего мужа? Знаете ли, а я не замужем.
— Но ведь была же.
— Не была, — покачала я головой.
В этот момент закончилось терпение у разбушевавшейся очереди, и мужчину просто оттолкнули от окошка.
— Странный какой-то… — заключила я и посмотрела на наклонившегося к окошку взъерошенного дедулю. — Слушаю вас. Вам карточку?
Очередной рабочий день пролетел незаметно. Ближе к вечеру в регистратуру заглянула Варвара, медсестра из хирургии.
— Полинка, тебя главный врач вызывает.
— Зачем? — Я бросила взгляд на часы. — Не знаешь, что ему надо?
— Откуда мне знать? В кабинете у него мужчина представительный сидит. Одним словом, тебя ждут.
— Знать бы, зачем вызывает… — Я встала со стула. — На ковёр или на чашку чая? К чему готовиться?
— На чашку чая у нас главный врач не вызывает. Он привык без нас чаевничать, — хмыкнула Варя. — Да не волнуйся ты. Главное, чтобы зарплаты не лишили, а остальное пережить можно. Кстати, я заметила, настроение у главного хорошее. Так что не переживай и давай топай. Ни пуха ни пера.
— К черту, — вздохнула я и направилась к кабинету главврача.
У двери кабинета я прислушалась, но ничего не услышала и, собравшись с духом, деликатно постучала. Услышав вежливое «войдите», я переступила порог.
Первым, кого я увидела, был незнакомец, создавший сегодня у моего окошечка толкучку.
— Полина, заходи и присаживайся, — строгий главный врач ласково мне улыбнулся и указал на свободный стул.
Я села на кончик стула и застыла с прямой спиной, глядя на главврача. Тот кивнул на незнакомца:
— Узнаёшь этого человека?
— Нет, — я качнула головой. — Я уже сегодня этому товарищу объясняла, что не знаю его.
— А он утверждает обратное. Его зовут Вадим. Ну, припоминаешь?
— Пётр Борисович, господин то ли сумасшедший, то ли меня с кем-то путает, но уверяю вас, я никогда не видела его раньше.
Незнакомец протянул мне снимки, лежащие рядом с ним на столе.
— Взгляни, пожалуйста. Мне кажется, это ты ошибаешься. Посмотри, на этой фотографии я тебя даже обнимаю. Разве это не ты? Только на снимке ты блондинка. А сейчас шатенка.
— Да, это я, — пришлось признать. — А это кто? — Я ткнула пальцем в стоящего рядом мужчину.
— Твой муж.
— Муж?!
— Ну да. Это Виктор. Твой любимый человек.
— Любимый?!
— Ну да. А что тебя удивляет?
— Извините, — грустно покачала я головой. — Я и не знала, что была замужем. А дети у меня есть?
— Детей нет. Не успели вы завести детей, хотя хотели.
Я рассматривала одну фотографию за другой и почувствовала, как глаза затуманила влага слёз.
— А где он сейчас, этот мужчина?
— Какой мужчина? — не сразу понял Вадим.
— Ну, мой… муж.
Я почему-то с трудом выдавила из себя это слово. Мне было тяжело называть человека, которого я первый раз видела, своим мужем.
