— Умер.
— Он что, болел?
— Его убили.
— Боже, кошмар какой. За что?
— Хороший вопрос, — усмехнулся Вадим. — За что людей убивают? Наверное, за то, что они кому-то мешают. Он бизнесом занимался, а это опасное занятие, знаешь ли…
Я протянула снимки Вадиму и вопросительно посмотрела на Петра Борисовича. Тот, словно не замечая моего взгляда, полез в стол, достал бутылку коньяка и позвонил секретарше, чтобы та принесла рюмки.
— Ну что, ребята, я считаю, за такое дело нужно выпить. Полиночка, прости, но я Вадиму всё рассказал.
— Вы о чём?
— О том, как ты устроилась на работу в нашу поликлинику. Один мой приятель, хирург из института Склифосовского, попросил об одолжении. Сказал, что ты, попав под машину, перенесла операцию, потеряла память и чудом осталась жива. У тебя не было документов, о тебе написали в газете и рассказали по телевидению в надежде, что смогут опознать, но это не дало результатов. Врачи надеялись, что память потеряна частично, что сохранятся хотя бы детские или отдельные воспоминания, но этого не произошло. Ты помнила только, что тебя зовут Полиной, и ничего больше. Амнезия — страшная и коварная штука. Человек утрачивает способность воспроизводить информацию, полученную в прошлом. Так вот, Полиночка, ты долго находилась в больнице, и, когда пришла пора выписки, мой друг попросил принять тебя на работу без документов и помочь с жильём, хотя бы временно. Тебе некуда было идти. Конечно, я нарушил закон, но мы все его иногда нарушаем, потому что помимо закона у меня есть и человеческие понятия. Я оформил тебе санитарную и трудовую книжки, записав туда первые попавшиеся фамилию и отчество. Сначала ты мыла полы, затем стала потихоньку помогать в регистратуре. Ты была тихой, славной девушкой. Жила у моей престарелой родственницы, за которой ухаживала. А сегодня как гром среди ясного неба! Нашёлся человек, который открыл глаза на твоё прошлое! Я думаю, за это надо выпить. Эй, а чего ты плачешь?
— Извините, — я промокнула платочком слёзы.
— Радоваться, деточка, надо! Понимаешь, радоваться! Ты можешь себе представить, как распорядилась тобой судьба? Ты же раньше на шикарной машине ездила и в дорогих магазинах одевалась, а потом пришлось грязной тряпкой в поликлинике орудовать и пациентам карточки выдавать.
— Да мне это несложно, — тихо произнесла я и заёрзала на стуле. — Я ведь и машину-то водить не умею.
— Научишься, — рассмеялся Пётр Борисович. — Ты у нас теперь как младенец. Тебе многому придётся учиться и всё с нуля познавать.
— А раньше ты классно водила машину, — заметил Вадим. — Лихачила порой.
— А теперь даже не знаю, где в машине педали, — улыбнулась я.
Вадим поднял рюмку и проникновенно посмотрел на меня.
— Знаешь, после убийства мужа ты словно сошла с ума. Из дома практически не выходила, не желала со мной общаться. А однажды я приехал к тебе на квартиру, а мне открыли дверь незнакомые люди. Сказали, что они теперь новые хозяева. Ты продала квартиру, и больше тебя не видели. Я очень долго тебя искал. Навестил твою мать, но она не знала, где ты. Исчезла без следа. Я ездил на могилу Виктора, в надежде там тебя встретить, но напрасно. Ты не появилась на кладбище даже в годовщину смерти. Это было странно, потому что я помнил твои слова: «Могила мужа — единственное место, куда мне хочется приехать». Я почувствовал, что с тобой что-то случилось, но не знал, где тебя нужно искать. Я нанял частного детектива. Подумать только, он тебя нашёл! Правда, искал очень долго и нашёл совершенно случайно. Оказалось, его жена пользуется услугами этой поликлиники. Она тебя опознала потому, что муж показал ей твою фотографию. Так что мне хочется поднять тост за внимательную жену моего детектива. А ведь она тебя могла не узнать! Но тот, кто пишет сценарии там, сверху, сделал так, чтобы она пришла в поликлинику, заглянула в окошко регистратуры и внимательно всмотрелась в твоё лицо.
— А я хочу выпить за то, что хорошо кончается. Правда, для Полины всё только начинается, — поддержал Вадима Пётр Борисович. — За Полину! Амнезия — не до конца не изученная болезнь. Дай бог, чтобы к тебе вернулась память. А не вернётся, так и жалеть не о чем. Никогда не поздно начать жизнь с чистого листа. И вообще хорошо, если бы из нашей памяти исчезало всё плохое, а осталось только хорошее.
Выпив по рюмке коньяка, мы улыбнулись друг другу и взяли по кусочку нарезанного яблока, лежащего на тарелочке.
С этого вечера для меня началась совершенно новая жизнь… Я нежно расцеловала Петра Борисовича и поблагодарила за то, что он меня приютил.
— Знаешь, а мне, если честно, жалко с тобой расставаться, — растрогался Пётр Борисович. — Ты же хорошая, дисциплинированная работница. Большая умница. Мы все без тебя будем скучать. Обещай, что ты нас не забудешь и обязательно навестишь.
— Обещаю.
Вадим достал из кармана конверт и положил перед Петром Борисовичем.
— Это вам в знак бесконечной благодарности.
— Да что вы, это лишнее… — засуетился главврач и моментально сунул конверт в карман своего медицинского халата.
– Это никогда не бывает лишним, – успокоил его Вадим.
На пороге поликлиники меня провожали все, кто ещё не успел уйти домой. Вадим распахнул передо мной дверцу черного джипа. Я невольно ойкнула:
— Твой?
— Мой, — кивнул Вадим.
— Дорогой, наверное.
— А я на дешевых машинах не езжу.
— А я на таких и не ездила никогда.
— Смешная ты, ей-богу! Раньше бы на такие мелочи и внимания не обратила. Ну что, садишься?
— Сейчас, я только с девочками попрощаюсь. — Я подошла к своим сослуживицам. — Дорогие мои, мне пора. Обещаю, что никогда вас не забуду и обязательно навещу. Спасибо за всё. Извините, если что не так…
— О чём ты говоришь, — обняла меня за плечи Варвара, моя сменщица. — Мы все к тебе очень привыкли, нам будет тебя не хватать. Тебя все любят! Слу-у-шай! Какая машина у твоего кавалера! Высокий класс!
— Это не мой кавалер.
— Да? А кто?
— Вадим — друг моего мужа.
— А друг холостой?
— Понятия не имею.
— Может, познакомишь как-нибудь? — Варвара явно сделала охотничью стойку.
— Если он захочет, то обязательно познакомлю.
— Постарайся, чтобы захотел. — Варя украдкой взглянула на Вадима и мечтательно вздохнула. — Ох, мне бы такого мужчину! Такие крутые, наверное, в холостяках-то не ходят. Таких ловят, когда они находятся ещё на взлёте.
— А откуда ты знаешь, что он уже в полёте? — влезла в разговор регистраторша, значительно старше Вари.
— Такая машина…
— А при чём тут машина?
— Шикарная… Блеск! Сразу видно, немалых денег стоит.
