И кредитной карточки не было, а уж ее-то он точно из бумажника не вынимал, потому что снял почти всю наличность.
Егор пошарил по карманам, где обычно оставались какие-то деньги, и тоже ничего не нашел. Зато при вторичном осмотре бумажника обнаружилась небольшая записка:
«Я забрала деньги и карточку, ты не умеешь с ними обращаться. Сбрось мне код карточки эсэмэской».
Ощущение было такое, словно кто-то ни с того ни с сего изо всей силы саданул ему под дых. Молитвенное отношение Иды к деньгам было для него уже не новым, но ему и в голову не могло прийти, что можно поступить вот так — исподтишка.
И записка эта — наглая, хамская…
И когда успела? Значит, дождалась, пока он заснет, встала, обшарила все карманы, оставила записку и с чистой совестью улеглась спать. До сих пор она все-таки держалась в рамках благопристойности, ограничивалась только жалобами на вечную нехватку денег «для достойной, нормальной жизни». Но вот так…
Курить хотелось нестерпимо, да и есть после двух часов дороги — тоже. Обычно, если позавтракать по каким-то причинам не удавалось, он наскоро перекусывал возле метро. Сегодня это оказалось невозможным.
Кроме того, предстояло почти четыре часа дожидаться обеда, а где взять сигареты — вообще непонятно. «Стрелять» чужие Егор терпеть не мог и никогда этого не делал. Но и отказаться от курения вообще было, мягко говоря, проблематично.
Егор глянул на часы, понял, что если простоит здесь еще минут пять, то точно опоздает на работу, чертыхнулся сквозь зубы и пошел брать штурмом только что подошедший к остановке автобус. Спасибо, что Ида не конфисковала заодно и проездной билет. А ведь могла…
Пока автобус тяжело полз от остановки к остановке, Егору вдруг пришло в голову, что в поступке Иды вообще нет никакой логики. Если он увольняется из «Ники», то его кредитная карточка сотрудника автоматически аннулируется. И при расчете он получит немного: последнее поступление денег было лишь вчера. Тогда зачем это демонстративное обшаривание карманов?
Он подходил к фирме и сердце болезненно сжималось: может быть, это в последний раз. Уволится, никогда больше сюда не придет, не увидит этого дома, где так весело справляли новоселье всего пару лет тому назад.
И зачем? Чтобы получать больше денег? На другую карточку, которая мгновенно попадет в руки Иды, иначе не миновать очередного скандала. Как глупо…
Егор машинально поздоровался с девушкой на ресепшен, кивнул еще кому-то знакомому, потом еще и, наконец, добрался до своего кабинета. Снял куртку, уселся за стол, на автопилоте включил компьютер.
Потом зачем-то открыл ящик и обнаружил там… полпачки сигарет. Когда он их туда положил, почему это сделал — Егор не помнил.
«Перст божий, — с усмешкой над самим собой подумал Егор. — Маша бы именно так и сказала, хотя и не в восторге от моего курения. Что ж, очень может быть. Потому что сейчас у меня все мысли вертятся вокруг табачной палочки. А покурю, глядишь, что-нибудь дельное в голову придет. Работать-то все равно не могу…»
По дороге в курилку он столкнулся с Генеральным директором, который неожиданно обрадовался этой встрече:
— О! На ловца и зверь бежит. А я как раз собирался к вам заглянуть. Вы сейчас куда?
— Покурить, — стиснув зубы, ответил Егор.
Меньше всего ему сегодня хотелось сталкиваться с кем-нибудь из начальства.
— Тогда пойдем ко мне. Покурите у меня на балконе.
Егор так изумился этому неожиданному приглашению, что даже не нашелся, что ответить и молча пошел за генеральным директором.
Он впервые попал в этот кабинет и с немалым любопытством оглядывал обстановку. Уютно. И интересно. Аквариум очень красивый — самому давно хочется что-то подобное завести, очень в работе помогает.
Егор заметил иконы, хотел было перекреститься, потом сконфузился, подумал, что это было бы слишком уж нарочито. И вообще: зачем директор его пригласил? В последний день работы…
Может быть, сейчас и подать заявление? Непосредственно, так сказать.
Но Иван Тимофеевич такой возможности ему не дал. Открыл дверь на застекленный балкон, где стояла пепельница и лежала зажигалка, и предложил:
— Курите. Сам недавно бросил, так что все понимаю… А потом поговорим.
Егор, который уже ничему не удивлялся, послушно прикурил от директорской зажигалки. Но затягивать процесс не стал и через пару минут вернулся в кабинет.
— Присаживайтесь, — предложил ему Иван Тимофеевич — Поговорим о несбыточных мечтах.
— Простите? — не понял Егор.
Иван Тимофеевич рассмеялся.
— Это такая фигура речи. На самом деле я хотел обсудить с вами вот что. Вы в курсе, разумеется, что в ювелирной промышленности «металлом тысячелетия» объявлена платина?
— Что-то читал, — неопределенно отозвался Вадим.
— Отлично. А о том, что появились новые технологии ее обработки, знаете?
Егор покачал головой.
— Я вам дам английский журнал… Вы ведь английский знаете?
— Более или менее. Читаю, во всяком случае, почти свободно. А разговаривать давно не приходилось.
— Ничего, понадобится — и этому научитесь. Прочитайте статью в журнале и подумайте о разработке принципиально новой коллекции.
— Платиновой?
— Совершенно верно. Золото уже всем приелось, а хочется чего-то оригинального. К тому же платина лучше сочетается с бриллиантами, вы согласны?
— Абсолютно.
— Чудесно. Значит, я вас попрошу в ближайшие две-три недели набросать эскизы. Женские модели, мужские, подарочные… ну, сами знаете. Название придумаем после. Посмотрите в Интернете, что уже сделано зарубежными коллегами. Повторять за ними, понятно, ни к чему…
Егор вспомнил, как накануне рассматривал изделие одной швейцарской фирмы. И ведь вчера же ему приходили какие-то идеи, а он даже наброска не удосужился сделать.
Ничего, сейчас придет к себе, хорошенько пороется в Интернете, прочитает статью, а там уже можно будет и к наброскам приступать. Две-три недели на предварительное обдумывание — времени больше, чем достаточно.
— Мы договорились, Егор? — услышал он голос Ивана Тимофеевича.
— А?
— Вы беретесь за эту работу?
— Конечно! Извините, я задумался, с чего начать, и…
— Тогда идите и спокойно думайте, — улыбнулся Иван Тимофеевич. — Или хотите выкурить еще сигарету?
— Да некогда сейчас курить! — почти невежливо отмахнулся Егор. — Пойду к своему компьютеру.
Иван Тимофеевич хотел еще напомнить ему про сегодняшнюю дискотеку, но что-то удержало. Когда он столкнулся с Егором в коридоре, то увидел, что дизайнер по-прежнему мрачен. Но после разговора о новой платиновой коллекции выражение его лица совершенно изменилось и, судя по всему, настроение тоже.
