Ольга на мгновение смешалась с толпой веселых гостей, которые хоть и не были пьяны, пели дифирамбы виновнику торжества. Девушки, получившие бриллиант, восторгались изысканностью лотереи. Одна кричала, что чуть не проглотила камень. Другая выкинула устрицу на поднос с пустыми раковинами, а когда сообразила, что в ней было, собственноручно перерыла полсотни ракушек в поисках сокровища. А потом всем рассказывала, что никогда в жизни так не забавлялась. Брось она устрицу в помойное ведро, точно не постеснялась бы залезть в него по локоть, стоя на коленях и не смущаясь высокомерных взглядов завистниц, которым не досталось бриллианта. К счастью, пока ни одна из гостей не проглотила камень. Ольга вспомнила несчастных шахтеров, которые специально глотали камни в надежде, что это не обнаружат охранники, сканирующие на выходе из шахты, как в аэропорту, всех работников. Но даже если им везло и охранники ничего не замечали, несчастные все равно умирали от внутреннего кровоизлияния. Ольга отбросила страшные мысли, которые никак не вязались с беззаботной толпой гуляющих миллиардеров.
Вдруг она увидела, что Спиридон наконец покинул свой «пост» перед подносом с устрицами и встал возле пары из Ботсваны. Этот негодяй пялился на мадам Кама, будто это седьмое чудо света. Ольга подошла к трио и взяла мужа под локоть. Она ему явно помешала, но все-таки он ее представил:
— Надеюсь, все идет хорошо, дорогая? Позвольте мне представить вам….
— Нас уже представили. Так вы муж Ольги Романовой?
Это было жестоко со стороны господина Кама. Спиридону снова указали на его место мистера Сестры Большого Босса. Ольге даже стало немного жаль мужа, который напрягся так, будто проглотил стрелу. Его любовница, Валентина Кама, не бросила на своего мужа даже легкого укоризненного взгляда, она просто улыбалась Ольге, будто была счастлива с ней познакомиться.
Ольга решила про себя, что та либо хорошо притворяется, либо она настоящая стерва. Они обменялись банальностями по поводу великолепия приема, и мадам Кама последовала за Спиридоном, который живо рекомендовал ей съесть как минимум одну из устриц Белон, выставленных неподалеку, потому что в некоторых из них можно обнаружить «настоящее сокровище». Он взял её за руку, чтобы препроводить к столику устричника. Ольга и доктор Кама пошли следом. Ольга отметила, что служба безопасности пары находится совсем близко и ни на секунду не отводит от них взгляд. Доктор был столь галантен, никто не мог бы расценить его присутствие как тягостное.
— У них очень строгие инструкции, — с извиняющимся видом улыбнулся он Ольге, кивая на охрану. — Поверьте, я сожалею о тех неудобствах, которые это может вам доставить.
— Значит, вы в опасности? — спросила Ольга заинтригованно, следя глазами за мужем и красавицей Валентиной.
— Похоже, что один конкурент вашего брата решился посягнуть на мою безопасность и безопасность моей семьи.
— Это ужасно, но… почему?
— Речь идет об очень больших деньгах, — снова улыбнулся доктор Кама. — Об алмазах, если быть более точным.
Лоик Леско, устричник, сразу узнал женщину, которую сопровождал этот чернявый. Он мгновенно нашел устрицу, помеченную крестом, и дрожащей рукой протянул ей. Она благодарно кивнула.
— Откройте, вы будете удивлены! — сказал чернявый, добавив в голос как можно больше меда, и положил руку ей на плечо.
— Знаете, господин Кузнецов, я не очень люблю морепродукты, — отказалась девушка, фотография которой была у него в кармане.
Ее ответ позабавил Лоика. Чернявый этого не предусмотрел. Именно в тот момент свет погас, погрузив дворец и парк в кромешную темноту. Луна же еще раньше спряталась за тяжелым облаком, предвещавшим бурю. Возгласы удивления пронеслись по дворцу.
Рюфоль
Повстречав всего несколько пар, которые слонялись в безлюдных аллеях этой части парка, Рюфоль и сопровождавшие его люди прошли метров пятьсот, так и не встретив ни одной живой души. По гранитным ступенькам, которые объединяли между собой террасы, покрытые огромными стеклянными теплицами, они спустились уже почти к самому морю. По причине праздника теплицы были лишь слабо освещены изнутри и составляли великолепную картину для прогуливающихся. Но Рюфолю это было безразлично, он думал не о прогулке. Когда они дошли до последней террасы, стало совсем темно. Возгласы наверху дали ему понять, что отключение электричества должно было предвосхитить какой-то сюрприз, призванный удивить весь этот миллиардер-ленд.
— Вы прибыли, господин Романов ждет вас в розарии, — охранник указал ему рукой на темную теплицу в ста метрах ниже.
«Ага, в розарии», — подумал Рюфоль.
Небо еще больше потемнело, а ветер гнал высокие облака, которые скользили, как фантомы. Луна появлялась на слишком короткие мгновения, чтобы капитан мог различить того, кто ожидал его внутри. Для храбрости он нащупал пистолет. Охранник уже опередил их: он вошел в теплицу и оттуда донесся запах роз, такой сильный, что казался почти удушающим.
— Мы выращиваем здесь семьдесят два вида роз, невероятно, не правда ли?
Это не был голос Виталия Романова. Это больше походило не на голос, а на дыхание или шелест. Рюфоль попытался определить, откуда идет звук, ожидая проблеска луны. Но безуспешно. Голос продолжал тем же тембром:
— Я говорю о запахе. Меня интересует в розах, что их выращивают исключительно для того, чтобы срезать. И потом, знаете, у каждого сорта свои шипы. То есть здесь находятся семьдесят два способа уколоться.
— Окей, ботаник, а вы не хотите показаться?
Первый фейерверк разукрасил небо. Помещение теплицы осветилось тысячами красок. В конце центральной аллеи осталась фигура, на которую не попали яркие разноцветные отблески. Она осталась темной и прямой. Рюфоль медленно приблизился, оставаясь на уважительной дистанции к тому, что показалось ему сумасшедшим стариком в кресле.
— Как видите, достаточно было попросить. Ну, господин Рюфоль, вы хотели со мной поговорить о чем-то, что касается моего внука.
Капитан полиции понял, что напротив него Сибиряк, о котором ему рассказывала Иванова. Он мог бы объявить хозяйке «Мусоргского», что тот жив. Похоже, не в лучшей физической форме, но все-таки жив. Рюфоль предполагал, что это не стало бы для нее хорошей новостью. Тем временем фейерверки участились и удвоили свое великолепие, перемежаясь взрывами в форме пионов и пальм.
— Будьте так любезны сказать мне, где находится копия К7, которую вы прячете под своей позорной курткой, и кто вам перевел ночной бред Виталия.
Рюфоль молчал, ожидая удобного момента, чтобы покончить с этим маскарадом. Шорох сзади потонул во взрывах фейерверков. Он не сомневался, что Сибиряк здесь не один. Тем не менее, внимательно осмотрев теплицу, Рюфоль никого не увидел. Скорее всего тень, отбрасываемая от розового куста, скрывала кого-то за его спиной.
— Та женщина из забегаловки, где встречаются все предатели нашей родины, это она?
