— Мы плывем под водой, — заметил Гонтран.
— Нет, мы только опускаемся, — возразил ему Сломка.
— Почему вы так думаете? — спросил Осипов.
Инженер молча указал на решетку, за которой не было слышно ни одного звука.
— А теперь вот мы идем и вперед, — заметил он, услышав работу насосов.
Через несколько минут, однако, насосы вновь смолкли, и судно ударилось дном о что-то твердое.
— Мы на самом дне, — проговорил Гонтран.
В каюту вошел Брахмес и молча пригласил путешественников следовать за собой на палубу.
Едва они поднялись по лестнице, как в изумлении остановились: палуба оказалась свободной от своей покрышки, а судно — стоящим у берега на песке, едва покрытом водой. Над головами путешественников вместо голубого неба, виднелся каменный свод: очевидно, они находились в каком-то огромном гроте. Толстые факелы, прикрепленные к стенам пещеры, озаряли внутренность ее красноватым блеском. На песке кроме корабля Брахмеса стояло еще несколько десятков других судов, над разгрузкой и погрузкой которых работали толпы носильщиков. Большая часть последних были венузианцы такого типа, как Брахмес, но кроме них в толпе были какие-то странные существа, походившие не то на людей, не то на животных. Эти существа вместо человеческой кожи были покрыты чем-то вроде тюленьей шкуры, ноги заканчивались круглыми плоскими ступнями, похожими на лапы уток, длинные мускулистые руки спускались почти до колен. На пальцах как рук, так и ног, находились плавательные перепонки, на плечах — круглая голова с большими глазами, широким ртом, острыми белыми зубами и слуховыми перепонками вместо ушей.
— Люди-аксолотли, — заметил Сломка, рассматривая пещерных обитателей.
Двое из них подошли к Брахмесу и начали ему что-то говорить. Капитан слушал их внимательно, затем, обратившись к профессору, проговорил несколько слов, сильно взволновавших старика.
— Брахмес говорит, что, по словам одного из этих странных дикарей недавно в Веллину прибыл какой-то человек, во всем похожий на вас.
— Шарп! — воскликнул Гонтран. — Это Шарп! Михаил Васильевич, пойдемте, разыщем поскорее этого негодяя!
Путешественники сошли с корабля на берег и углубились внутрь грота, вслед за Брахмесом и одним из пещерных обитателей. Дорогой капитан сообщил профессору некоторые сведения о загадочном подводном царстве и его жителях. По его словам, страна изобилует минеральными сокровищами, благодаря которым прочие венузианцы находятся в деятельных сношениях с обитателями Веллины. Жители Веллины — существа земноводные; будучи снабжены, кроме легких, жабрами, они могут жить и в воде и на суше.
Пока капитан беседовал с ученым, Гонтран говорил с инженером.
— Посмотри, что это за норы? — произнес он, указывая на отверстия в почве, из которых выползали подводные жители.
— Вероятно, это жилища людей-аксолотлей, — заметил инженер.
— А почему пещера, в которой мы теперь идем, не залита водой и содержит еще воздух?
— Очень просто: здесь мы имеем дело с тем же явлением, которое получим, если погрузим в воду обыкновенную рюмку отверстием вниз. Вода не наполнит всей рюмки благодаря непроницаемости воздуха.
Через полчаса ходьбы по пещерным недрам проводник остановился у входа в одну из нор и полез в нее. Тотчас же началась внутри возня и восклицания на чистом английском языке:
— Чего тебе надо, проклятая образина?
— Фаренгейт! — воскликнул Михаил Васильевич. — Джонатан Фаренгейт!
— Вы… вы… — дрожащим голосом проговорил американец, видя своих спутников, которых он давно считал погибшими. — Не ожидал вас видеть… не ожидал совсем.
Слезы, на глазах Фаренгейта красноречивее всех слов говорили, насколько взволнован американец.
Обменявшись крепкими рукопожатиями, спутники рассказали друг другу о своих приключениях.
— А что, вы не слыхали чего-нибудь о Шарпе? — спросил американца Гонтран.
Фаренгейт пожал плечами.
— К сожалению, здешние идиоты не понимают ни по-английски, ни по-французски, а выучить меня их наречию мои родители не догадались.
Когда все вернулись на судно, Брахмес предложил Михаилу Васильевичу остаться в Веллине на сутки, чтобы ознакомиться с минеральными богатствами подводной страны. Но они слишком хотели иметь поскорее сведения о Шарпе и потому торопили капитана. Прошло еще несколько дней, прежде чем судно достигло цели своего пути — Тагорти. Старый ученый проводил все время в беседах с Брахмесом, стараясь составить себе понятие о степени развития жителей Венеры. Заключение профессора было таково, что венузианцы гораздо менее земных людей ушли вперед по пути прогресса. Правда, некоторые отрасли науки и промышленности были им известны, зато о других они не имели никакого понятия. В общем, венузианцев по степени развития можно было вполне сравнить с древними халдеями, египтянами или греками.
Глава XIV
СТОЛИЦА ВЕНЕРЫ
После нескольких суток однообразного, утомительного плавания Брахмес объявил, наконец, что цель их путешествия уже недалека.
Однажды Михаил Васильевич, сидевший на носу корабля с подзорною трубой в руках, заявил своим спутникам, что он видит вдали какую-то линию. Через час последняя превратилась в холмистый берег, прорезанный глубоким заливом, в котором толпились сотни кораблей. Это и был рейд Тагорти.
Кинув якорь невдалеке от берега, Брахмес высадился на сушу и повел путешественников в город, где они первым делом должны были представиться вождю венузианцев.
Все молча тронулись по дороге от берега. Вдруг Гонтран, шедший впереди, остановился и с изумлением воскликнул:
— Что это за грибы?
— А, и в самом деле, очень похоже! — согласился с ним Сломка.
Отлогие склоны невысокого холма, подошва которого омывалась морскими волнами, были сплошь покрыты постройками грибообразной формы. Постройки были расположены с геометрической правильностью по радиусам, сходившимся у вершины, и примыкали крыша к крыше, так что образовали сплошную поверхность наподобие брони черепахи.
— Странное устройство… словно целая армия зонтиков, — заметил Фаренгейт. — Как вы объясните это, мистер Сломка? — обратился он к инженеру.
— По-моему, такое устройство крыш объясняется метеорологическими условиями Венеры, — отозвался Сломка. — Здесь выпадает много дождя, и венузианцы, вероятно, строят свои дома таким образом, что облегчить сток воды.
Услышав мнение инженера, старый ученый перекинулся несколькими словами с Брахмесом.
— Да, вы правы, — проговорил он потом, — по словам нашего проводника, венузийцы действительно строят свои дома таким образом из-за ливней, выпадающих в определенные месяцы. С этой же целью они располагают свои дома на склонах холмов и скатах гор.
— Но если дожди здесь так обильны, то улицы венузианских городов должны во время ливня представлять настоящие потоки? — возразил Гонтран.
