Сломка приостановился и довольным взглядом обвел аудиторию, словно он сообщал ей самые отрадные известия.
— К делу! — нетерпеливо проговорил профессор.
— Сию минуту, Михаил Васильевич. Итак, — продолжал инженер еще торжественнее, — через две недели «Молния» превратится в инертную, холодную, мрачную массу, а всех ее пассажиров ждет верная смерть. До сих пор мы были беспечны относительно будущего и очертя голову неслись, куда только можно. Теперь подобный образ действий был бы слишком рискованным. Я знаю, что между нами найдутся, может быть, личности, — тут оратор скосил глаза на старого ученого, — которые захотят, миновав Сатурн, продолжать путь далее, к Урану, Нептуну, даже за пределы Солнечной системы. Ввиду этого я и считаю нужным заявить, что подобное предприятие было бы безумием.
Сломка поклонился слушателям и замолчал.
— Но что же нам в таком случае делать? — спросила инженера Елена.
— Исход только один: необходимо, добравшись до Сатурна, высадиться на нем, благо есть слабая надежда, что пребывание на этой планете для нас возможно, пополнить запасы электрической энергии, кислорода и питательных веществ, а потом подумать о возвращении на Землю.
На лице Гонтрана и Елены выразилось полное сочувствие плану Сломки.
Но старый ученый сидел весь красный от гнева.
— Нет-с, этого не будет! — крикнул он наконец, вскакивая со своего места. — Этого не будет-с! Понимаете вы?.. Мы высадимся, пожалуй, на поверхность Сатурна, но затем отправимся не на Землю, а на Уран.
— И на Нептун? — насмешливо спросил Сломка.
— Но послушайте, Михаил Васильевич, — заговорил Гонтран, — ведь Уран находится в 700 миллионах миль от Солнца, а Нептун — в миллиарде 850 миллионах.
— Так что же?
— Сколько времени мы потратим на это путешествие? Ведь наша «Молния» не в состоянии будет вместить достаточного количества запасов.
— Вздор! — запальчиво твердил старик.
— Наконец, когда же кончится эта бесконечная поездка, если мы будем шагать с планеты на планету?.. Да что я говорю о планетах — вы, наверно, захотите, попасть за пределы галактики! И каким способом удастся нам возвратиться оттуда на Землю?
— Способ, наверное, найдется.
— «Наверное»… Это одно предположение. И когда именно мы возвратимся? Если это случится лет через пятьдесят, когда и я, и Елена будем дряхлыми стариками?
Но Михаил Васильевич уже не слушал Фламмариона. Бормоча сквозь зубы ругательства, он бросился вон из каюты, громко хлопнув дверью.
— Нет, дорогая моя, — обратился рассерженный Гонтран к своей невесте, — твой отец прямо невозможный человек.
— Успокойся, успокойся, Гонтран, — кротко возразила ему девушка. — Что же станешь делать, если у него такой характер? Будем надеяться на счастливый случай.
— Да, — вздохнул со своей стороны Сломка, — это действительно единственная надежда. А пока не будем упускать случая высадиться на поверхность Сатурна.
Прошло еще несколько дней, старый ученый не переставал дуться на всех своих спутников, не исключая дочери. «Молния» между тем настолько приблизилась к Сатурну, что даже простым глазом можно было видеть загадочные кольца этой планеты и ее восемь спутников: Мимаса, Фетиду, Энкелада, Диона, Рею, Титана, Гипериона и Яфета. Эти кольца и луны, в их разнообразнейших фазах, представляли такое волшебное зрелище, что даже влюбленные принялись наблюдать их, поминутно обращаясь за объяснениями к всеведущему Сломке.
— Вячеслав, как ты думаешь, из чего состоят эти кольца? — спрашивал Гонтран.
— Не могу тебе сказать наверняка. Всего правдоподобнее, что они состоят из отдельных частей, настолько сближенных между собой, что кажется, будто они образуют одну плотную массу.
— Они неподвижны, эти кольца?
— О нет, они вращаются даже быстрее, чем сама планета.
— А как они образовались?
— Очень просто; когда жидкая масса еще не остывшей планеты начинает вращаться вокруг своей оси, то на экваторе ее развивается значительная центробежная сила. Благодаря этой силе от экватора планеты и отрываются кольца материи, которые затем дробятся на отдельные части, эти части в силу законов тяготения, группируются в одно шарообразное тело, и таким образом получается спутник планеты.
— Почему же отделившиеся от Сатурна кольца не превратились в шарообразные тела, а так и остались кольцами?
— Причина здесь кроется в том, что образовавшиеся ранее восемь спутников мешают своим притяжением группировке частей, из которых состоят кольца и шары.
— А, смотри-ка, Вячеслав, — заметил Гонтран, — мне кажется, что темная сторона колец тоже светится, хотя она и не освещена Солнцем.
— Совершенно верно; и земные астрономы имели случай заметить эту фосфоресценцию колец Сатурна.
«Молния» настолько приблизилась к Сатурну, что их отделяло не более двух миллионов миль. Путешественники начали уже готовиться к высадке на поверхность удивительной планеты, как вдруг неожиданный случай перевернул вверх дном все их планы.
Рано утром Сломка и Гонтран только что встали и вышли в общий зал, как заметили, что старый ученый, сидевший, по обыкновению, у своего телескопа, находится в крайнем возбуждении. Время от времени он оставлял окуляр телескопа и принимался торопливо набрасывать на страницах своей записной книжки ряды цифр.
— Что с вами, профессор? — спросил заинтересованный Сломка.
— Что со мной? Пожалуйте сюда, к телескопу!
Оба приятеля приблизились.
— Смотрите вот сюда, на созвездие Кассиопеи!
В качестве патентованного астронома Гонтран первый взглянул в инструмент.
— Видите? Видите?! — кричал Осипов, размахивая руками.
— Д-да, вижу… — бормотал Гонтран, ровно ничего не заметивший, да и неспособный заметить, так как он навел телескоп не на Кассиопею, а на Ориона.
— Новая звезда-с!
— Покажите-ка и мне! — заинтересовался Сломка.
Инженер долго смотрел в телескоп, наконец в недоумении пожал плечами.
— Гм… странно! — пробормотал он. — Действительно, какое-то новое небесное тело. Но вот вопрос: звезда ли это?
— А что же, по-вашему?
— Гм… не знаю. Мне кажется, надо подольше наблюдать это тело, приблизиться к нему и тогда…
Старый ученый, пожав плечами, снова углубился в созерцание загадочного тела, а молодые люди втроем стали любоваться видом Сатурна.
Вдруг громкое восклицание Михаила Васильевича заставило их обернуться. Старый ученый был вне себя от изумления.
— Это не звезда! Это не звезда! — воскликнул он, задыхаясь от волнения. — Это комета — или, лучше сказать, обломок кометы. И знаете какой?
