– Но Гермесов сон, – напомнил один из его товарищей. – Из него однозначно следует, что Его Могущество еще жив. Хотя неизвестно, где он находится. Может быть, не в Библиотеке.
Лотта отошла от Себастьяна и села за кухонный стол напротив Сынов Могущества.
– Неужели юдиты никогда не могли… – Не в силах подобрать нужное слово, она помахала рукой в воздухе. – Внедрить одного из ваших – ну, вы понимаете. В число сотрудников. Чтобы шпионил.
– При проверке подающих заявление, – сказал главный Сын, – применяют квазителепатические зонды. Мы уже пытались, и не раз. И всегда с одним и тем же успехом: посылали живого человека, а получали обратно труп.
– Ну разве нельзя было притвориться, что он написал какую–нибудь книгу? – спросил Себастьян.
– Этот вариант отдали тебе, – резко бросил главный. – Гамбит, который мы готовили несколько месяцев. А потом из–за вмешательства итальянцев его отдали тебе. И это отнюдь нас не обрадовало – нас, Сынов. Знаешь, Гермес, возможно, твоя неудача и обескуражила Рэя Робертса, но нас она отнюдь не обескуражила. Мы питаем огромное уважение к возможностям и хитроумности Библиотеки; по указанию Робертса мы убьем кого угодно, чтобы отомстить за Анарха, но, по нашему, сугубо частному мнению, ты не имел ни малейших шансов.
– Я даже и не пытался, – хрипло сказал Себастьян.
– Да какая там разница – если то, что ты заметил, это был и вправду симулякр. Или у них было под рукой более хитрое оружие, готовое к применению, как только у тебя появится хоть тень надежды на успех. Насколько охотно они согласились на детант? Мол, ты уходишь живым, забираешь с собою жену, но оставляешь Анарха?
– Они мне это и предложили, – сказал Себастьян.
– Типичная ловушка, – покачал головою Сын. – Чтобы заманить нас, чтобы мы пошли в самоубийственную атаку. Все сразу, вся наша команда. А Анарха они тем временем куда–нибудь там увезли – ну, скажем, в один из своих филиалов на побережье, в Орегоне. Или в любой из других филиалов, разбросанных по ЗСШ, а их ведь больше восьми десятков. – Он снова задумался. – А может, в какой–нибудь частный дом какого–нибудь искора. Или гостиницу. Гермес, а ты знаешь кого–нибудь из иерархии Библиотеки? Ну, там искора? Библиотекаря? В смысле, что лично знаком.
– Я знаю Энн Фишер, – сказал Себастьян.
– Да, – кивнул Сын. – Дочь заведующей Библиотекой и исполняющего обязанности председателя Совета. А насколько близко ты ее знаешь? Будь максимально точен, от этого может зависеть многое.
– Забудь на время про свою жену, – вступил другой Сын. – Это гораздо важнее.
– Я был с ней в постели, – сказал Себастьян.
– О, – задохнулась Лотта. – Значит, она мне говорила правду.
– А вот мне так нет, – сказал Себастьян.
– Наверное, – убитым голосом сказала Лотта; она зарылась лицом в рукав, потерла лоб пальцами, а затем вскинула голову и взглянула на Себастьяна в упор. – Можешь ты мне хотя бы сказать, почему…
– Для выяснения этих вопросов у вас есть весь остаток вашей жизни, – оборвал ее главный Сын. – Ты сможешь выманить Энн Фишер из Библиотеки? – спросил он у Себастьяна. – Под каким–нибудь там предлогом. Чтобы мы могли ее прощупать телепатическими зондами, у нас они тоже есть.
– Смогу, – сказал Себастьян.
– И что ты ей скажешь? – спросила Лотта. – Что хочешь снова лечь с нею в постель?
– Скажу, что Сынам Могущества поручено нас убить и что я прошу для нас с тобой убежища в Библиотеке.
– Звони ей сейчас же, – сказал главный Сын и указал пальцем на дверь в гостиную, где стоял видеофон.
Себастьян послушно пошел в гостиную.
– У нее есть квартира, – повернулся он, не дойдя до двери. – Рядом с Библиотекой. Вот туда она меня и приводила. Думаю, это место она мне и сейчас предложит.
– Да какое угодно, – махнул рукою Сын. – Лишь бы могли ее сцапать и прикрепить наш зонд.
Подвинув к себе видеофон, Себастьян набрал номер Библиотеки.
– Тематическая публичная библиотека, – сказал безразличный голос телефонистки.
Себастьян повернул аппарат так, чтобы в поле зрения камеры не попал никто из четверых, сидевших у него на кухне.
– Я хочу поговорить с мисс Энн Фишер.
– Представьтесь, пожалуйста.
– Скажите ей, что ее спрашивает мистер Гермес.
Экран потух и через несколько секунд снова зажегся. Теперь на нем было лицо Энн Фишер.
– Привет, Себастьян, – сказала она без малейшей тени эмоций.
– Меня собираются убить.
– Сыны Могущества?
– Да.
– Ну что ж, Себастьян, – пожала плечами Энн, – ты сам же во всем и виноват. Не смог разобраться с приоритетами. Ты пришел в Библиотеку, ворвался на наш этаж, а затем, вместо того чтобы попытаться вывести Анарха – а ведь юдиты дали тебе экипировку, мы ее быстро опознали, – вместо этого ты…
– Послушай, – резко оборвал ее Себастьян, – я хочу с тобой встретиться.
– Ничем не могу тебе помочь. – Голос Энн звучал безразлично, ей совершенно не хотелось входить в его положение. – После того, что ты натворил в…
– Мы хотим получить убежище, – сказал Себастьян. – В Библиотеке. Я и Лотта.
– Да? – Энн картинно вскинула брови. – Ну что ж, я могу запросить Совет, такое иногда бывает. Но только не питай больших надежд. Я очень сомневаюсь в положительном ответе, ты его ничем не заслужил.
Лотта вошла в поле зрения камеры, взяла из руки Себастьяна трубку и сказала:
– Мисс Фишер, мой муж хороший организатор. Я уверена, что он бы мог вам пригодиться. Мы с ним собирались обратиться в ООН, чтобы иммигрировать на Марс, но Сыны Могущества уже здесь, мы будем убиты, даже не успев получить паспорта и медицинские справки.
– А что, – заинтересовалась Энн, – Сыны Могущества уже как–нибудь на вас выходили?
– Да, – сказал Себастьян, забирая обратно трубку.
– А ты, случаем, не знаешь, – спросила Энн жестким, холодным голосом, – нет ли у них каких планов относительно Анарха?
– Они рассказали мне одну вещь, – осторожно сказал Себастьян.
– Да? И что же это за вещь?
– Я скажу, – твердо сказал Себастьян, – когда мы с тобою встретимся. Либо здесь, у меня, либо в твоей квартире.
Энн Фишер немного помедлила, прикинула что–то в уме и в конечном итоге решила:
– Через два часа я буду готова тебя принять. У меня. Ты запомнил адрес?
– Нет, – сказал Себастьян и вытянул руку; один из Сынов быстро вложил в нее блокнот и карандаш.
Энн задиктовала свой адрес и повесила трубку. Себастьян секунду посидел и встал, с трудом распрямив одеревеневшие ноги. Сыны смотрели на него и молчали.
