— История — такая хрупкая вещь, — сказала министр экономики Федерации, потягивая вино из бокала.
— Как вы думаете, мы сегодня вели себя достаточно вежливо?
— Думаю, вполне, — кивнул Отро. — Говорят, принять правильное решение достаточно трудно, но здесь этого не требовалось. И не могу не подчеркнуть, как впечатлен усилиями президента Фойритана растопить лед между нами, я на такое действительно не способен.
— Думаю, это вполне удалось мне, — сказала Вадис, кивком подтверждая свои слова. — В молодости я, помня об ужасах Нувель Рувенора, была убеждена, что калдари — это бездушные существа, которые умеют только причинять боль другим. Когда я повзрослела достаточно, чтобы думать, я узнала, как наши империалистические предки попытались взять под свой контроль суверенные владения калдари, считая вашу собственную культуру слишком примитивной для их вкусов или слишком недостойной истинной демократии…
Она намеренно повернулась к нему лицом.
— И затем я читала о войне за Калдари Прайм и о тех, кто боролся и умер с обеих сторон… о тех двух миллионах, кто потерял жизнь в Иеромонте, и о потере вашего собственного мира… один порочный цикл варварства за другим, повторяясь бесконечно, пока у нас не будет мужества положить этому конец. Вы говорите о надежде сегодня так же, как последние два поколения в течение десятилетий. И все же я чувствую, что нынешнее время — другое. Я полагаю, что наша совесть может быть спокойной, ибо мы — вы и я — сделали все, что могли, чтобы надежда не угасла. И это — только первый шаг.
— Первый из многих шагов, — сказал Отро, восхищаясь искренностью эксцентричной женщины. Он поднял бокал. — За надежду! Для меня честь работать с вами, министр Чен.
— Ваше здоровье, Отро, — ответила она, радостно чокаясь с ним. — За самую светлую надежду! И скажите, пожалуйста, где ваш главный финансовый администратор? Мне бы очень хотелось встретиться с ней!
Отро усмехнулся.
— Она должна вскоре присоединиться к нам, а завтра будет присутствовать на всех наших заседаниях за закрытыми дверями.
— Превосходно, у меня к ней несколько вопросов, которые необходимо обговорить, — какие средства она может выделить…
Наладонник Отро дико загудел.
— Готов поспорить, что это она! Пожалуйста, извините меня.
Поступивший сигнал оказался вовсе не от Милы.
— Отличный костюм, — сказал Брокер. — В нем вы похожи на делового человека.
В животе у Отро все сжалось, он отвернулся от озадаченной Вадис, стараясь побыстрее отыскать какой-нибудь укромный уголок в праздничном зале.
— Не теперь, ты, эгоистичный…
— Вы же знаете, что я предпочитаю говорить лично, — прервал Брокер. — Я практически смотрю прямо на вас. Но где ваша сестра? Не думаю, что она хотела бы пропустить такое великое событие.
Отро озирался вокруг, глядя на каждого гостя, при этом тихо ругаясь сквозь зубы.
— Покажись — рычал он. — И я лично скажу, что о тебе думаю.
— Манеры, Отро, — издевался Брокер. — Вы оделись для корректного разговора, я же, напротив… так, чтобы диктовать вам мои последние условия.
Взгляд Отро бешено скользил от человека к человеку.
— Скажи мне, где ты, сукин сын…
— Ищите «странствующего святого» в толпе.
— «Святой»? Ну и сволочь же ты… — Отро вдруг обернулся к окну, взглянув на суперавианосец Федерации.
«Нет, — подумал он. — Невозможно».
— Ку-ку, — насмехался Брокер.
— Дерьмо! — ответил Отро. — Я заставляю раскрыть карты…
— Неужели вам это не нравится? — прошипел Брокер. — Ну что ж, позвольте показать вам себя с лучшей стороны.
Изменение положения «Никса» вызвало чудовищное потрясение у гостей, когда суперавианосец стал лениво разворачиваться прямо к станции, в то время как корабли сопровождения быстро скользили рядом, торопливо перестраиваясь на ходу.
Любой, опытный в летном деле, заметил бы, что эти корабли не были готовы к маневру. Это не касалось участвовавших в празднике, никого, кроме Отро, опыт и интуиция которого подсказали, что «Никс» разгоняется.
И он, своим интеллектом капсулира, просчитал, что не было достаточного количества времени, чтобы эвакуировать людей, если…
«Этого не может быть, — думал Отро, ибо сердце его бешено забилось. — Ради всего святого… этого просто не может быть!»
— Мне говорили, что кинетическая энергия «Никса» — приблизительно четыре килотонны, — продолжал Брокер. — Я новичок по части суперавианосцев, Отро. Не уверен, что буду способен остановить его вовремя. Если, конечно…
— Я сказал вам, что не могу сделать этого! — Отро почти кричал, поскольку числа лихорадочно мелькали в голове. Экипаж «Никса»: приблизительно 2 600 человек. Команда станции и обслуживающий персонал: где-то 55 000 человек. Население станции… 250 000 человек!
Пресвятая Дева!
— Слушайте меня. Это невозможно! Вы должны понять, что деньги уже…
— Не бывает ничего невозможного. Я говорю вам, что покрою ваши затраты, отменяющие договор с другой стороной, и даже подниму свое предложение на инсорум. Я — человек слова, Отро. Отзовите вашу сделку, и я остановлю эту катастрофу.
— Вы никогда не пройдете через щиты, — сказал Отро с воспаленной головой. — Щит этой станции может противостоять…
Огни в праздничной зале необъяснимо потускнели на мгновение, затем вспыхнули с прежней силой, что вызвало движение среди толпы. Некоторые начали замечать увеличившиеся очертания «Никса» в иллюминаторе.
— Я никогда никому не говорил этого прежде, — начал Брокер, в то время как наладонник Отро почти дымился от потока чрезвычайных сообщений. — Но вы, кажется, начинаете меня сердить.
* * *
Корвин не был уверен, только ли он видел крошечную вспышку, движущуюся от станции на линейном корабле, летящем непосредственно перед «Никсом». Мгновением раньше необъявленное изменение вектора едва не привело несколько военных кораблей эскорта к столкновению друг с другом. Это было последней каплей, он понял, что другие пилоты наконец засомневались в происходящем. Что-то надо было предпринять, и беспокойство заставило его сделать объявление публично, на командном канале, где его все могли слышать.
— Суперсвятой-один, это — Эхо-шесть, запрашиваю обновленную директиву полета и инструкции эскорта.
Ответ адмирала Нуара был громким, злым шипением:
— Эхо-шесть, еще одна попытка — и вы будете отставлены от командного канала!
Корвин видел, что формирование ослабилось по мере того, как прибыли дополнительные военные корабли калдари. Он быстро подсчитал, что флот Федерации был увеличен приблизительно в пропорции три к одному. Несомненно, противники думали то же самое.
