— Насколько мне известно, идея освоения космического пространства является прерогативой федерального правительства, — сказал я.
Ну, скажем, моя модификация этой идеи, — поправился Барроуз, — Я рассматриваю данную проблему с точки зрения законов рынка.
— Я вас не понимаю, мистер Барроуз, — вмешалась Прис. — Какую проблему?
— Ваше представление о симулякре, настолько похожем на человека, что не отличить одного от другого, и, с другой стороны, мое намерение поместить его и ему подобных в двухкомнатный домик на Луне, этакое современное ранчо в калифорнийском стиле, и назвать их семейством Эдвардсов.
— Вообще–то это была идея Луиса! — воскликнул Мори. — По поводу Эдвардсов!
Он бросил на меня отчаянный взгляд:
— Скажи ему, Луис!
— Ну да, — пожал я плечами. По крайней мере я так считал. Нам надо выбираться отсюда, подумалось мне. Нас загоняют в угол, причем чем дальше, тем безнадежнее.
Рядом сидел Линкольн и тихо прихлебывал свой «Том Коллинз».
— Как вам джин? — поинтересовался Барроуз.
— Ароматный, — кивнул Линкольн. — Но он затуманивает восприятие.
И я подумал: «Это именно то, что нам надо. Затуманить восприятие».
Глава 10
На этом мы решили сделать перерыв и расстаться до утра. На прощание я протянул руку Барроузу:
— Приятно было познакомиться.
Аналогично. — Он попрощался за руку со мной, а затем с остальными участниками встречи. Линкольн в это время стоял поодаль со своим обычным, немного грустным видом… Барроуз проигнорировал его, не соизволив ни пожать руку, ни просто пожелать спокойной ночи.
Спустя короткое время мы вчетвером шагали пустынной улицей к офису «МАСА». Воздух, свежий и прохладный, приятно холодил легкие и прочищал мысли. Очутившись в родном офисе в своей компании мы тут же извлекли бутылочку «Старого Ворона» и смешали себе по доброй порции бурбона с водой.
— Кажется, мы влипли, — констатировал мой компаньон.
Остальные молча согласились.
— А что вы скажете? — обратился Мори к симулякру. — Каково ваше мнение о Барроузе?
Этот человек похож на краба, — ответил Линкольн, — который движется вперед, ползя боком.
— В смысле? — не поняла Прис.
— Я знаю, что он имеет в виду, — вмешался Мори. — Барроуз нас так опускает, что мы теряем всякую ориентацию. Мы перед ним как младенцы! Несмышленыши! И мы с тобой, — он горько кивнул в мою сторону, — мы еще считали себя коммивояжерами. Куда там! Нас пристроили уборщиками. Если нам не удастся отложить обсуждение вопроса, то он наложит лапу на нашу компанию. Получит все и сейчас!
— Мой отец… — начал я.
— Твой отец! — отмахнулся Мори. — Да он еще глупее нас. Господи, и зачем мы связались с этим Барроузом! Он теперь не отстанет от нас, пока не получит того, что хочет.
— Но мы не обязаны вести дела с ним, — заметила Прис.
— Давайте прямо завтра скажем ему, чтоб он возвращался в Сиэтл, — предложил я.
— Не смеши меня! Мы ничего не можем сказать ему. Он завтра постучит к нам в дверь рано утром, как и обещал, сотрет нас в порошок и выкинет на помойку, — накинулся на меня Мори.
— Ну так гоните его прочь! — разозлилась Прис.
— Мне кажется, — попытался я объяснить, — что Барроуз сейчас в отчаянном положении. Его грандиозная спекуляция, я имею в виду колонизацию Луны, трещит по всем швам, разве вы все этого не видите? Это не тот могущественный, успешный человек, которого все привыкли видеть. Он вложил все, что имел, в свои участки на Луне. Затем поделил их, выстроил чертовы купола, чтобы обеспечить воздух и тепло, отгрохал конверторы для преобразования льда в воду — и после всего этого не может найти людей, готовых поселиться там! Мне, честно говоря, жаль его.
Все внимательно слушали меня.
— Весь этот обман с поселениями симулякров является последней отчаянной попыткой спастись. План, порожденный безысходностью. Когда я впервые услышал про все это, я подумал: вот смелая идея! Прекрасное видение, являющееся людям типа Бар–роуза, а не нам — простым смертным. Теперь же я совсем в этом не уверен. Мне кажется, его гонит страх, причем, такой страх, который лишает способности рассуждать. Ведь эта идея с лунными поселенцами абсолютно безумна. Смешно надеяться обмануть Федеральное правительство, его вычислят в момент.
— Как? — пожал плечами Мори.
Ну, начать с того, что Департамент здоровья проверяет каждого потенциального переселенца. Это обязанность правительства. Как он вообще собирается отправлять их с Земли?
— Послушай, — сказал Мори, — это не наша забота. Мы не знаем, как Барроуз собирается реализовать свою схему, и не нам судить об этом. Поживем — увидим. А может, и не увидим, если откажемся вести с ним дела.
— Вот уж точно, — согласилась Прис. — Нам бы лучше подумать, что мы со всего этого можем получить.
— Мы ничего не получим, если его поймают и посадят в тюрьму, — сказал я. — А такое развитие весьма вероятно. И, на мой взгляд, Барроуз этого заслуживает. Я вот что скажу: нам надо отделаться от него. Никаких дел с этим человеком! Все слишком рискованно, ненадежно, бесчестно и попросту глупо. У нас самих хватает идиотских идей.
Тут раздался голос Линкольна:
— А нельзя ли устроить, чтоб мистер Стэнтон был здесь?
— Что? — переспросил Мори.
— Думаю, наша позиция укрепилась бы, если б мистер Стэнтон был здесь, а не в Сиэтле, как вы говорите.
Мы переглянулись. Действительно, за всеми этими переживаниями Стэнтон как–то забылся.
— Он прав, — сказала Прис. — Мы должны вернуть Эдвина М. Стэнтона. Он со своей стойкостью будет нам полезен.
— Точно, железо нам не помешает, — согласился я. — Стальной стержень. Без этого мы чересчур гибкие.
— Ну давайте попробуем вернуть его, — предложил Мори. — Хоть сегодня ночью. Можно нанять частный самолет, добраться до аэропорта Си–Так, дальше машиной до Сиэтла и разыскать Стэнтона. Таким образом, утром, когда нам предстоит встреча с Барроузом, он будет уже здесь, с нами.
— Да мы с ног собьемся, — возразил я, — И, потом, это займет у нас несколько дней. Стэнтон может быть вовсе не в Сиэтле, а где–нибудь на Аляске или в Японии. Теоретически он вообще может оказаться на Луне, в одном из барроузовских городов.
Мы задумчиво прихлебывали бурбон, все за исключением Линкольна: он отставил свой стакан в сторону.
— Вы когда–нибудь ели суп из кенгуриного хвоста? — спросил Мори, и мы все уставились на него.
— У меня здесь есть где–то баночка. Если хотите, можно разогреть на плите — это фантастика! Я могу сейчас приготовить.
— Я пас, — отказался я.
