— Давайте закроем вопрос, посылать ли новое сообщение на Землю, — сказал он. — Кто из вас считает целесообразным послать такое сообщение?
Таковых не оказалось.
Глава VI
Сияющие пещеры
Честь и бесчестье.
Жизнь и бессмертье.
Что между ними?
Только клинок!
1
«Аристон» бесшумно и торжественно поднялся с поверхности Ириды, взяв курс к побережью. Через полчаса он опустился рядом с горной грядой, под которой располагались подземные пустоты. Океан встретил земной звездолёт умеренным волнением.
Группа Эдны Корн вышла из звездолёта. Люди остановились перед океаном и замерли, как каждый давно не встречавшийся с морем. Великий океан Ириды мало отличался от земного собрата. Та же бесконечная равнина изумрудно–лазурного цвета, пронизанная солнечным светом, вернее, светом звезды Барнарда, с колоссальным могуществом и покоем уже миллиарды лет била о земную твердь волнами. Та же бездна, пугающая и пленяющая одновременно подобно бесконечности космоса. И тот же вечный и страстный зов бездны, давно и навсегда покоривший сердце человека, заставляющий людей из века в век, из тысячелетие в тысячелетие уходить в неё всё дальше.
И всё же отличие было, и весьма существенное. В широтах Троана было много солнечных дней, солнце сияло и сейчас, пронизывая океан светом, но это был не свет земного Солнца. Вновь кроваво–красным огнём, как и на Луоне, светило заливало поверхность, но здесь оно ещё и проникало в глубину. И от этого жутковатого сияния казалось, что в океане кровь, много крови. «Солнечный луч в крови», — вновь вспомнила Эдна. Они с Мидори встали рядом. Они обе любили море.
Мгновения занимал этот странный ритуал приветствия, но как же он, оказывается, был важен. Люди смотрели на океан через прозрачный молекулярно изменённый силикол гермошлемов скафандров, казалось бы, полностью изолирующих их от внешнего мира, но чувствовали — океан тоже смотрит на них. Эдна и Мидори соприкоснулись плечами, как они всегда делали в минуты волнения, и всматривались в бушующую бездну в надежде найти в её бесконечности верные ответы на свои им самим до конца непонятные вопросы. Мудрость страны — родины Мидори — учила, что самое важное постигается не умом, а душой. Ум же подобен листику, раскрывающемуся каждую весну и опадающему каждую осень, как и человеческая жизнь.
Гляжу, опавший лист Опять взлетел на ветку, То бабочка была — так сказал в незапамятные времена мудрец страны Мидори, уже тогда не умом, а душой поняв, — именно эта маленькая бабочка дарит надежду на бессмертие. Обе женщины очень остро это почувствовали здесь, на планете смерти. Не научное понимание, подаренное человечеству в двадцать первом веке спирально–асимметричной научной парадигмой, а именно понимание душой. Эдна почувствовала, что она поднялась на новую ступеньку в постижении и совершенствовании мироздания.
Наконец главное произошло: мир Ириды внезапно перестал быть чужим. Только сейчас люди до конца поняли — их дом не только Земля, но и Вселенная, и их долг наводить и поддерживать достойный порядок в доме. Порядок, позволяющий дому становиться лучше, чище, прекраснее.
Над океаном неожиданно поднялось несколько десятков радужных шаров величиной с футбольный мяч. Они переливались всей гаммой цветов и были очень красивы. Шары закружились в странном танце. Танец завораживал взгляд. Затем они выстроились в фигуру, похожую на большое ожерелье. Сначала они висели неподвижно, а затем вспыхнули ослепительным светом. Настолько ослепительным, что земляне, не сообразившие опустить светофильтры, в прямом смысле на миг лишились зрения. Вдруг с шаров сорвалась молния и ударила в землянина, ближе всего стоявшего в полосе прибоя. Грохот разряда был сильным.
Скафандр высшей защиты выдержал разряд, а СДФ мгновенно ударили по шарам лазерными лучами. Шары начали сдуваться и медленно опускаться в воду. СДФ были запрограммированы на поиск агрессивных форм жизни, и поэтому три из них сразу кинулись в океан за образцами шаров. В воде на роботов обрушился мощный электрический удар, но их броня выдержала, и по почти не видимым в воде шарам вновь ударили лазерные лучи. Вскоре несколько пронзённых шаров СДФ доставили на берег, а люди пришли в себя.
«Сколько же сюрпризов ждёт нас здесь?» — подумала Эдна.
Атлетически сложённый древнеримский воин в доспехах, вооружённый гладиусом, атаковал Мира Грома. Воин искусно владел мечом, и гладиус в его руках сверкал, как молния. Мир Гром больше месяца работал с этой программой, самой совершенной из имеющихся. Фантом древнеримского воина знал и умел применять многие приёмы фехтования, о которых понятия не имели в Древнем Риме. Цивилизация Земли вложила в него все новейшие достижения в области боя холодным оружием. Это был единственный фантом, в поединке с которым Мир иногда проигрывал, всех других он уже побеждал легко. Увлечённый Мир не заметил, как в зал вошла Сандра.
Воин сделал рискованный выпад, но Миру удалось увернуться. Он сделал быстрый шаг вперёд и взмахнул мечом. Сверкающий клинок опустился на шею воина, голова слетела с плеч и покатилась по залу. Тело воина рухнуло на пол.
Сандра зааплодировала.
Мир повернулся к ней.
— По–моему, Гром, — сказала Сандра, — вам уже нужен человек в качестве спарринг–партнёра. Насколько мне известно, эта ваша программа самая сложная.
— Кого вы мне посоветуете? — шутливо спросил Мир.
— Себя! — кокетливо прищурилась Сандра и взглянула на Мира сияющим взглядом, полным озорного вызова.
— Что ж, от такого предложения я не могу отказаться, — сказал Мир.
— Ну и замечательно, — рассмеялась Сандра. — Когда же мы сможем приступить?
Глядя в смеющиеся глаза Сандры, Мир вдруг остро почувствовал, как она ему нравится и как приятно это её столь мастерски применяемое дерзкое кокетство. Он также понял, что сейчас, глядя ему прямо в глаза, Сандра читает его мысли, как в открытой книге. Мир смутился. Глаза Сандры засмеялись ещё сильнее.
— Так когда же? — вновь с вызовом спросила она.
— Скоро не получится, — с огорчением сказал Мир. — Сейчас нужно приступать к подводным работам, и для тренировок просто не будет времени.
И в только что весёлых глазах Сандры появились тревожные огоньки.
Даг Лорин исследовал шары и пришёл к выводу, что это мутировавшая форма жизни. Странного в этом ничего не было. По Троану не было термоядерных ударов, но неподалёку находилась радиоактивная пустыня, возникшая в ходе экспериментов иридиан с частично распадавшимся ядерным горючим. За кем шары охотятся тоже вскоре выяснилось. Были обнаружены крупные ракообразные, размером с человека; они напоминали земных омаров, жили на мелководье и могли выползать на сушу. И шары, и омары представляли для человека без скафандра высшей защиты смертельную опасность. работать начали по двум направлениям. Подземоходы, сделанные по принципу ракет–кротов, начали изучение подземных пустот. Мир Гром же решил изучать подходы к подземелью из океана. Это была не самая опасная работа, но на Мире лежала ответственность за возвращение «Аристона» на Землю. Правда, это была не главная причина его незаменимости. Экипаж «Аристона» составляли лучшие пилоты и астронавигаторы, а Амор Морэ — просто живая легенда звездоплавания. Мир был пока единственным землянином, имевшим уникальную специальность — инженер аннигиляционных установок. Он тщательно изучил их, неоднократно испытал в поясе астероидов и поэтому с максимальной вероятностью мог справиться с совершенно неизученным явлением — аннигиляцией, ставшей самым чудовищным оружием в обозримой истории. Такую же подготовку имела и Эра Сон, но её квалификация была несколько иной. Допускалось, что группе землян придётся остаться на Ириде. Большой пилотируемый стрелоид остаётся в её распоряжении. Поэтому его тоже оснастили аннигиляторами. Эра знала, как применять малые аннигиляторы, но в полной мере заменить Мира она не могла.
