— Поначалу было трудно, — признался Тарас, — конечно, это не дисциплинированные с детства спартанцы, а настоящие животные. Но за время тренировок я привел их в разум. И теперь на каждом корабле есть по восемьдесят бойцов, готовых отдать жизнь за Спарту. Правда, им приходится иногда платить… ведь они все-таки не спартанцы.
— Клеандр должен был решить этот вопрос, — спокойно отмахнулся царь от разговора о финансах, — а кроме того, можешь пообещать им часть добычи в случае победы над врагом. Для бывших пиратов это понятный язык. Очень скоро нам пригодятся все эти корабли и те солдаты, которых ты обучил. Даже мало будет. Для Греции, как и для самой Спарты, наступают новые времена.
Метров двадцать они прошли молча. Леонид впал в задумчивость, а Тарас не торопил его, понимая, что сейчас решается его судьба и царь готовится сказать ему о новом приказе.
— Ты уже знаешь, что Ксеркс напал на Афины? — резко остановившись, спросил Леонид.
При этом царь внимательно посмотрел Гисандру в глаза, словно хотел прочесть его тайные мысли.
— Пифий сказал мне о том, что персам удалось обойти афинский флот и высадиться с армией недалеко от города, — подтвердил Тарас, — и о том, что Агенор почти со всей армией покинул поле битвы. Но я ничего не знаю о том, что происходит здесь, рядом с Дельфами. Ведь с тех пор, как я был вынужден… бежать из Лакедемона, я не получал новостей о войне.
— Здесь не случилось никаких больших и славных сражений, чтобы ты мог сожалеть о том, Гисандр, что не принял в них участия, — пожал плечами Леонид, — мы по-прежнему надежно держим горные проходы, хотя и малым числом воинов, но успешно отражаем персов. Так будет и дальше, тем более что Ксеркс, разъяренный нашим упорством, перебросил отсюда большинство своих войск под Афины. Именно там скоро состоится главная битва, которая может во многом решить исход этой войны.
— Вторая армия Лакедемона, что должна была прибыть сюда вместе со мной, задержана. Клеандр уже сообщил вам об этом? — вставил слово Тарас, уже не удивлявшийся, что спартанский царь получал вести из метрополии так быстро, словно общался со своими информаторами по телефону.
Лицо царя побагровело, а кулаки сжались. Похоже, эту новость он еще не получал. И Тарас сразу же пожалел о том, что затронул тему, но, к счастью, царь злился не на него.
— Я припомню это моим недругам, когда настанет день, — проговорил он, скрипнув зубами, — но они жестоко ошиблись, если думали испугать меня. Я удержу проходы в горах столько, сколько потребуется. Людей мне хватит. Призову в армию фокидян, что сейчас отсиживаются за моей спиной. А теперь, когда прибыли твои корабли, мы переправим туда еще и несколько баллист. Персы вновь ощутят на себе силу «гнева богов». В конце концов эфоры выпустят сюда вторую армию, а потом пожалеют о том, что задержали ее. Но сейчас…
Царь резко остановился и развернулся, посмотрев в сторону моря. Они дошли по берегу до того места, где кончался пирс и начинались голые холмы, постепенно переходящие в скалы. В паре стадий от берега виднелся островок, вернее скала, такой маленький, что на нем едва умещалось несколько деревьев, отчаянно цеплявшихся за жизнь среди камней.
— Забудь про Дельфы, Гисандр, и предоставь это мне, — закрыл тему Леонид, вновь поворачиваясь к нему.
Услышав такой приговор, Тарас даже выдохнул. Он не хотел показываться на глаза остальным спартиатам, не определившись со своим статусом. Быть беглецом или без вести пропавшим — на Итаке это одно. А здесь, пусть даже возле царя, ему не хотелось так жить. И Леонид, почувствовав его настроение, поспешил рассказать о том, какое новое испытание приготовил ему и что ждет «беглеца», ставшего таким по его приказу, в ближайшем будущем.
— Грядет большая битва за Афины, но я не могу пока сам принять в ней участия, — начал царь, — без меня Дельфы падут и персы хлынут во внутренние области Греции. И, хотя сейчас они уже топчут Аттику и скоро будут под стенами Афин, их еще можно остановить. Поэтому я помогу Фемистоклу или хотя бы сделаю вид.
Успокоившись, Леонид медленно зашагал в обратную сторону вдоль триер.
— Завтра на рассвете ты, оставив здесь три корабля, отправишься со своим флотом в обратное плавание вокруг Пелопоннеса и через несколько дней будешь вблизи Афин. Там ты разыщешь Фемистокла, который, как я слышал, не слишком надеется удержать крепость на суше и больше надеется на свой флот. Он уже приказал вывести всех жителей частью в соседний город Трезену, что в Арголиде, частью на остров Саламин. И сейчас, пока идет это бегство, сам стоит с кораблями у Саламина, ожидая нападения персов.
— Разве теперь Фемистокл командует флотом? — уточнил Тарас, припоминая, что у Артемисия главным был спартанец Эвривиад. — Он отказался подчиняться нам?
— Нет, — наклонил голову Леонид, — на словах все так и осталось. На официальный разрыв он не идет, и мы на одной стороне. Но на деле Эвривиад управляет лишь горсткой кораблей союзников и наблюдает за тем, что творит Фемистокл, готовясь к решающему морскому сражению, отказавшись, похоже, биться с персами на суше.
«Я бы тоже так поступил на месте Фемистокла, когда речь идет о спасении своего города, — невольно подумал Тарас, — не хочется подчиняться тому, кто ничего не понимает в морском деле. Особенно когда все зависит именно от флота».
— Но что мне делать, когда я встречусь с Эвривиадом? — вслух спросил он, вновь вспомнив о своем статусе призрака.
— Возможно, ты с ним не встретишься, — медленно проговорил Леонид, размышляя о чем-то, — на днях эфоры должны были отозвать его в Спарту, чтобы допросить.
— Отозвать главнокомандующего перед самым сражением? — вновь удивился Тарас. — Впрочем, это похоже на эфоров. Они живут по своим законам.
— Эфоры очень хотят узнать от него все о моих приказах на войне, — ответил Леонид, загадочно усмехнувшись, — а насчет Афин они не слишком беспокоятся. Это не спартанский город. В крайнем случае они хотят, как всегда, пересидеть наступление персов за Истмом.
— Но это же… — Тарас чуть не выругался на глупость официальных властей, но вовремя сдержал слова, готовые слететь с языка, вспомнив, что рядом с ним стоит один из представителей этой власти. — Персов Истм не остановит. У них большой флот, который может проделать тот же маневр со Спартой, что и с Афинами.
— Расскажешь это эфорам, если выживешь, — вновь усмехнулся царь, — а встречи с Эвривиадом не бойся. Даже если столкнешься с ним, скорее всего, он не знает о твоем «исчезновении». Все это время он был на Эвбее, а не в моей армии. Во всяком случае, пока сражение не закончится, ты обязан подчиняться только Фемистоклу. А после победы тебе больше будет некого бояться.
Тарас с удивлением воззрился на царя, не совсем понимая, к чему тот клонит. Но больше никаких объяснений не получил.
— Итак, ты спартанский командир флота, который прибыл к месту предстоящего сражения за Афины со своими кораблями, — закончил вводную Леонид.
— А если к тому моменту, как мы доплывем, Ксеркс уже возьмет Афины? — осмелился предположить Тарас. — Там ведь почти равнина. Никто не сможет преградить его войску путь до самого Акрополя. Что делать тогда?
