Первыми в сторону Селевкии устремились остатки конницы греков. Следом за ними побежали разрозненные отряды пехотинцев из разбитой фаланги, которых преследовали испанцы и добили всех, не дав им добраться до ближайшего перевала. Несмотря на это, в долине еще оставалось несколько отрядов, выстроившихся в каре и отбивавших атаки со всех сторон. На предложения сдаться они отвечали отказом.
— Они что, думают дождаться помощи? — вслух подумал Федор, проезжая мимо в сторону перевала, на котором уже хозяйничали его солдаты.
— Нескольким всадникам удалось уйти, — заметил на это Леха, — может они приведут помощь.
— Это уже неважно, — как-то отстраненно ответил Федор, обернувшись назад. — Ганнибал прибыл. А значит, наступление будет еще более стремительным, чем я ожидал. Но на всякий случай мы поставим несколько баллист на перевале.
Обернувшись назад, подобно другу, Леха заметил огромную колонну пехоты, которая появилась со стороны реки и шла, блестя на солнце наконечниками копий. Справа и слева от нее перемещалась масса конницы, там были как испанцы, так и нумидийцы. А чуть позади, где стена пыли закрыла ущелье, шествовало целое стадо боевых слонов.
Марш к Селевкии действительно оказался быстрым, но главная ударная сила — слоны — все же не могли передвигаться так, как кони. Поэтому Чайка получил приказ занять подступы к городу с конницей и пехотой и атаковать порядки противника сходу, не дав быстро сменить позицию. А слоны и остальная армия тем временем должны были подтянуться.
— Выступай вперед, — приказал Ганнибал, — первый удар мы нанесли своевременно, теперь надо закрепить успех и не дать Антиоху опомниться, даже если он уже и разгадал наш маневр.
Когда Чайка прибыл к стенам города, на берегу все еще кипел бой — пехотинцы из лагеря предпринимали одну атаку за другой, а нумидийцы накатывались волнами и тут же отступали. Но атаки были слабыми, и Антиоха это уже не вводило в заблуждение. Беглецы, похоже, побывали здесь с известием о наступлении второй армии. Поэтому когда Чайка выехал на дальний конец плоскогорья, на котором стояла Селевкия, то заметил перегруппировку войск Антиоха. Колонны пехоты, и даже слоны, уже потянулись ко второй дороге, чтобы усилить стоявшие там кордоны. До появления опасности эту дорогу прикрывало по данным разведки не больше двух тысяч пехотинцев. Теперь же туда устремилась почти вся армия Антиоха, выстроенная до того на берегу. Впрочем, она должна была вновь стать грозной силой только после того, как закончит все перестроения на новой позиции, а пока представляла собой неплохую, хоть и трудную, мишень.
— Скачи назад, пусть как можно быстрее подтащат сюда баллисты! — приказал Федор, обернувшись к одному из ординарцев.
Он жестом подозвал к себе командира испанцев. А когда всадник в блестящем шлеме с белым плюмажем появился перед ним, сдержав породистого скакуна, приказал.
— Бери всех людей и атакуй пехоту на марше. Если вмешается конница, то и ее. Выбора у нас нет, нужно как можно дольше задержать перемещения противника.
Почти то же самое он приказал командиру нумидийцев, нацелив их только на пехоту. Испанских всадников у Федора было чуть меньше тысячи и четыре сотни нумидийцев.
— А вы пока останетесь здесь, — приказал он кельтским всадникам, — пехота мне тоже понадобится до подхода основных сил.
Легковооруженные кельты везли по два человека на лошади. После того как «пассажиры» спешились у Федора оказалось еще триста всадников и триста пехотинцев. Вскоре должны были прибыть его главные пехотные силы, которые под руководством Кумаха почти бегом преодолевали расстояние от перевала до города, составлявшее километров десять. А также и артиллеристы.
Облюбовав себе небольшую скалу, возвышавшуюся над дорогой, Федор расставил вокруг нее кельтов, преградив путь врагу на случай неожиданного прорыва, спешился и стал наблюдать за атакой испанцев. Удар испанских всадников оказался мощным и был нанесен в самое нужное время. Опоздай Федор хотя бы на час и греки смогли бы достичь дороги и закончить свои перестроения. Но они не успели.
Испанцы пересекли холмистое пространство у дороги и выскочили на поле, атаковав длинный строй гоплитов, маршировавших от реки в сторону гор. Столь быстрое появление противника ошеломило греков. Антиох, судя по всему, знал о том, что воины Ганнибала переправились у самого дальнего брода и разбили его передовой отряд, но не предполагал, что они появятся здесь так быстро.
Конница Чайки обрушилась на гоплитов, едва успевших развернуться и сомкнуть строй. Они наступали двумя отрядами. В одном было пятьсот человек, и он нанес удар в самый центр колонны, рассекая ее надвое. Второй отряд испанцев, меньше числом, нанес удар в голову колонны, чтобы остановить продвижение греков, преградив путь всей армии, и отсечь от нее тех, кто уже был на дороге. Нумидийцам же достались хвост колонны пехотинцев и слоны, перемещавшиеся позади строя.
Атакованная в трех местах колонна противника остановилась и развернулась, заняв оборону. И, несмотря на то, что общая численность противника превосходила атаковавший их отряд в несколько раз, первая победа была одержана.
— Они остановились! — едва не вскричал от восторга Федор, заметив, как отреагировали греки на внезапное нападение, — остановились, не дойдя до места!
— Их больше, — спокойно заметил Леха, — но за нами преимущество внезапности. Мы атаковали их на марше и если продержать их на этом невыгодном месте до подхода основных сил… то, все может получиться.
Первый отряд испанцев, атаковавших колонну, с боем пробился сквозь строй и, окружив пехоту начал ее истребление. Это давалось нелегко, на сей раз греки бились еще лучше. Сомкнув щиты, они отбили одну за другой три атаки, но конница продолжала наседать, до тех пор, пока со стороны городских ворот не появились греческие катафрактарии. Их было человек восемьсот, но к тому моменту как они появились на поле битвы, часть авангарда греческой пехоты была уже уничтожена.
После их появления головному отряду испанцев пришлось ослабить нажим на пехоту и переключиться на конное сражение с воинами Антиоха Третьего. Две лавины тяжеловооруженных воинов сшиблись с лязгом и грохотом щитов. Но продвижение пехоты было остановлено. Второй отряд испанцев рубился с греками в самой середине их помятых и разрозненных порядков, но гоплиты все быстрее приходили в себя. Они забрасывали всадников дротиками и вскоре сумели выжать половину из них обратно в поле, заполнив прорыв своими телами и разделив конный отряд надвое. Те, кто сражался в глубине позиций, оказались в окружении и вскоре были уничтожены соединением подоспевших из города катафрактариев.
— Черт побери, — выругался Федор, — если так дальше пойдет, то я долго не продержусь. И все-таки они молодцы.
— Конечно, — подтвердил Леха, знавший толк в конных сражениях, — пехота Антиоха стоит на месте, да и всадники несут большие потери. А бой идет не там где им нужно.
— Это верно, — не стал спорить Федор, оглядываясь на горы, — и все же время работает против нас. Если сейчас не подойдут мои подкрепления и армия Ганнибала, то мы можем не успеть. У Антиоха просто больше сил.
