И обернувшись к воинам, приказал:
— Цорбал, Пирг, привяжите-ка его крепко к лодке. Да так, чтобы сам не смог развязаться.
Итао дернулся, когда его схватили двое, но немного успокоился, поняв, что его никто не душит, а лишь накрепко привязывают тело к скамье, прикрепленной к днищу лодки, и руки к стойке, поддерживающей навес.
— Готово, — доложил Пирг через некоторое время, проверив все узлы, — теперь никуда не денется.
— Они будут искать лодку жреца, — с удовольствием пояснил Чайка всем, включая самого Итао, ухмыльнувшись в бороду, — пусть ищут. Вода течет быстро. Когда его найдут, — если, конечно, он не достанется речным тварям, — мы будем уже далеко. А за наш побег его самого по головке не погладят.
И, посмотрев на примотанного к лодке пленника, добавил:
— Ты хотел казнить сегодня на празднике второго жреца ягуара Уанусуко? Думаю, что ты скоро будешь лежать с ним рядом на жертвенном алтаре, если не займешь его места. Жаль, что твой путь жреца закончился так быстро. Все. Прощай, учитель. Нам пора.
Итао застонал, услышав свой приговор, но Федор больше не обращал на него внимания. Посмотрев еще раз на себя и своих солдат, одетых как гребцы жреческой пироги, он приказал:
— Всем снять с себя накидки. В этих балахонах мы далеко не уйдем.
Финикийцы с радостью стянули с себя жреческие наряды, побросав их на дно лодки и вновь став похожими на индейцев из племени сапотеков, только светлолицых и бородатых.
— Теперь заберите оружие и оттолкните пирогу подальше от берега, чтобы ее подхватило течение, — добавил Федор, удовлетворенный видом своих солдат, которых теперь издалека можно было спутать с отрядом сапотеков, — и уходим отсюда вверх по холмам.
— Слушай, командир, а, может, возьмем эту сволочь с собой? — предложил, точнее, попросил Леха. — Как заложника. А что, перерезать ему горло мы всегда успеем. Вдруг пригодится, как живой щит, если нас догонят.
— Если нас догонят, — покачал головой Федор, — то он нас уже не спасет. Одного раза с вождей достаточно. Второй раз они Итао слушать не станут. Так что лучше бы нам не попадаться. Пусть молится, чтобы его съели крокодилы. Потому что когда он попадет в руки своих вождей, они долго будут его резать на ленты. Да и нас заодно, если поймают.
— Ладно, уговорил, — отказался от своей навязчивой идеи Леха, — отправим его в последний путь по реке.
Он навалился на борт пироги вместе с Цорбалом, Пиргом и остальными, мощно оттолкнув ее от берега. Через несколько минут течение подхватило лодку и утянуло на середину реки. Пирога жреца ягуара со своим хозяином, накрепко привязанным к скамье, в утреннем тумане казалась каким-то мистическим ковчегом, плывущим по волнам таинственной реки к неизвестной цели. Убедившись, что река приняла свою жертву, Федор отогнал эти неуместные мысли, закинул ножны фалькаты за спину и, раздвинув тростник, направился к холму, поднимавшемуся над водой метрах в тридцати. Ступая по мокрой земле, он внимательно всматривался в хлюпающую жижу, не в силах отделаться от впечатлений вчерашней ночи. К счастью, ни змей, ни крокодилов в этой трясине им не повстречалось, а вскоре они благополучно выбрались на холм и поднялись на его вершину.
Там Федор обернулся, взглянув на реку и попытавшись отыскать глазами пирогу жреца. Туман немного раздуло, и в последнее мгновение ему удалось увидеть только корму и рулевое весло лодки, уносимой течением за поросший густым лесом мыс.
— Ну вот, — удовлетворенно заметил Федор, — если нас не поймают раньше, то эта пирога собьет с толку преследователей на какое-то время. Надеюсь, нам его хватит, чтобы раствориться в горах.
Дав пару минут отдышаться своим людям, Чайка скомандовал, с удовольствием вживаясь вновь в роль командира карфагенской армии:
— Вперед, воины. Пока не рассвело окончательно, мы должны быть уже далеко отсюда.
И первым направился вверх по холму.
Примерно час они потратили на то, чтобы выйти из леса, буйно разросшегося по берегам Куаукутеры. Отряд финикийцев, которых осталось всего шестеро, старался передвигаться скрытно, прячась за складками местности. Хотя Федор отлично понимал, что обитавшие в этих местах индейцы наверняка хорошие охотники и, окажись они рядом, то быстро срисовали бы своих бородатых «сородичей». К счастью, место, где они высадились на берег, оказалось достаточно пустынным и никакого жилья за время передвижения по холмам им не повстречалось. Зато, когда они достигли самой высокой точки, поднявшись от реки, то все сразу стало ясно.
Первым поднявшись на вершину невысокого хребта, служившего разделительной линией между речной долиной и остальным миром, примыкавшим к правому берегу Куаукутеры, Чайка смог обозреть окрестности. Спрятавшись между двумя невысокими деревьями с раскидистыми кронами, чтобы не быть слишком заметным случайному глазу, он некоторое время рассматривал открывшийся перед ним пейзаж, поджидая, пока на вершину подтянутся остальные финикийцы.
— Ну и где мы? — спросил Леха, повалившись на землю в трех шагах от друга и с наслаждением потянувшись. — Узнаешь что-нибудь?
— Узнаю, — кивнул Федор, — пока идем четко по карте.
— Ясно, — ухмыльнулся Леха, — значит, внутренний компас тебя не подвел.
Увиденное Чайкой действительно почти совпадало с тем, что он прочел на карте Итао. Прямо перед ними раскинулась узкая часть долины, как бы прижатая широким изгибом реки к горному хребту. Половина этой долины была засажена маисом, а другая, примыкавшая к горам, либо стояла «под парами», либо вообще была не пригодна к земледелию. Там, на склонах горы рос только редкий лес. Но это как раз Чайку вполне устраивало. Почти посередине кукурузных полей Федор разглядел узкую желтую ленту, разделявшую долину на две неравные части. Похоже, это была одна из нескольких каменных дорог, указанных на карте. Она начиналась на далеких холмах справа, где-то в той стороне должен был находиться теперь Монте-Альбан, и тянулась через долину до тех пор, пока не раздваивалась на плоском холме в левой части видимого пространства. Там, за холмом, угадывалось какое-то военное поселение сапотеков, обнесенное крепостной стеной. Видимо, к нему и дальше, в сторону Тихого океана, и вела эта дорога. А ее ответвление уходило в сторону гор, за которыми, согласно карте и размышлениям Федора, начиналась горная страна, уже не подвластная сапотекам. Именно там проходил край карты и, как надеялся Чайка, владений сапотеков. Кто там жил, он узнать не успел. Может быть, и никто. Горная страна была обширна и могла быть заполнена только скалами и снегом, ведь все пригодные для обитания человека долины в этой местности были заняты и разработаны сапотеками. А может быть, там тоже обитали воинственные племена, и можно было угодить из огня да в полымя.
— И все же нам туда, — подумал вслух Федор, озадачив Ларина и Пирга, находившихся поблизости.
На самой дороге движения пока не было заметно.
— Вон, видишь те горы, с другой стороны? — спросил Федор, указав в нужном направлении рукой. — Там еще небольшая седловина по центру. Нам туда.
