Вода закипела, Леша собрался запустить в нее пельмени, но услышал звонок.
Выругавшись сквозь зубы, пошел открывать. Сомнений в том, что это явилась Настя, у Назарова не было. Караулит она его, что ли?
– Привет, сосед! – прочирикала Настя, едва перед ней распахнулась дверь. – Глазам не поверила, когда свет в твоем окне увидела. Ты ж должен был дежурить.
– Подменился по состоянию здоровья.
– А что с тобой?
– Давление подскочило.
– О, я тебя понимаю! У меня тоже частенько подскакивает. Я знаю, как с этим бороться, и могу помочь.
– Не надо, Настя, я сейчас поем и лягу.
Но она не собиралась отступать. Вчера она проявила понимание и решила, что хватит, не каждый же день!
– Давай я хоть накормлю тебя?
– Настя, я не ребенок, чтоб меня кормить, – сухо проговорил Леша. Он не хотел обижать соседку, но что ему оставалось? Он устал, плохо себя чувствовал, жрать хотел, но больше всего – остаться в одиночестве.
– Хорошо, я не навязываюсь, – поджала губы Настя. – Спокойной ночи.
– И тебе. – Он хотел уже закрыть дверь, но соседка, как оказалось, не собиралась так просто уходить:
– Вот, значит, как, да? – взвилась она. – Трахнул, и все? Стало неинтересно?
Напоминать Насте о том, что инициатором секса была именно она, смысла не было. Назаров молчал. Но это Настю разозлило еще больше.
– Чего онемел-то, сердешный? Скажи уж что-нибудь!
– Иди домой, Настя, не позорься.
– О как! – Она подбоченилась. – Я, значит, позорюсь? А ты нет? Так вот знай, горе-любовник, что как мужчина ты полный ноль. Слабачок! Вот я и решила тебя подкормить, вдруг, думаю, сила появится…
Назаров даже не обиделся. Во-первых, потому, что понимал – в Насте говорит обида, это она заставляет женщину унижать мужчину, который ее отверг, а во-вторых, он был уверен в себе. Леша знал, что он если и не искусен в сексе, то вынослив. Никак не слабачок.
– Спасибо тебе, Настя, – не смог сдержать улыбку Леша. – За все. А теперь прощай.
И захлопнул дверь.
На миг ему стало легче – отделался. Но потом плохое настроение вернулось. Пельмени Леша засыпал в воду нервно, если не сказать, зло. Причем про кубик забыл, пришлось кидать его после. А он почему-то плохо растворялся, и Назаров уже не хотел этих чертовых пельменей…
Тут затрезвонил мобильный. Леша зарычал. Когда Настя попросила его дать ей свой номер, он проявил слабость и дал. Теперь придется пожинать плоды этой слабости.
– Да! – рявкнул он, взяв трубку. Номер был незнакомый, и звонить мог кто угодно, поэтому пришлось ответить. Но Леша почему-то был уверен, что звонит Настя.
– Здравствуй, Леша, еще раз, – услышал Назаров.
– Привет, только что расстались. Что ты еще забыла мне сказать?
– Ты меня с кем-то перепутал, Леша. Это Милана Черемушкина.
– О, Милана… Прости. Добрый вечер.
– Судя по твоему тону, не такой уж добрый.
– Еще раз извини.
– Я рада, что мы снова встретились.
– Взаимно. – Леша отправился с телефоном в кухню. Как и ожидалось, пельмени переварились. Одни распухли, другие уже развалились.
– Чем занимаешься?
– Собираюсь ужинать.
– То есть ты отработал?
– Ага.
– Что на ужин?
– Переваренные пельмени, – хмыкнул Леша.
– Божественно! – рассмеялась Милана. – А может, ну их, пельмени? Пойдем в кафе поужинаем?
– Извини, не хочу. Устал.
– Я заеду за тобой. Тебе останется только выйти из подъезда и сесть в машину. Или пригласи меня к себе. Я привезу китайской еды. Или ты любишь итальянскую?
И что Назарову оставалось делать? Он не мог отшить еще и Милану. Тем более что она не навязывала себя в качестве любовницы, а предлагала дружбу. А дружбой он всегда дорожил!
«А еще мне ее по-прежнему жаль, – поймал себя на мысли Леша. – Для меня она почему-то остается той толстой девочкой, нуждающейся в понимании…»
– Если хочешь, приезжай, – сказал он. – Но везти ничего не надо. Ты, как я думаю, в это время не ешь, а с меня хватит и пельменей.
– Говори адрес.
Леша продиктовал.
– Отлично, буду через полчасика. Жди!
Назаров отключился, бросил телефон на подоконник (широченный, только он радовал его). Вылив в тарелку содержимое кастрюли, Леша сел за стол. Смотреть на пельмени было страшно. Да и бульон выглядел странно. Но Назаров заставил себя похлебать его и съесть «фрикадельки».
Закончив трапезу, он помыл посуду и прибрался на кухне. В комнате, к счастью, было и так чисто, и даже кровать не пришлось заправлять, он только разгладил на ней покрывало.
Приведя квартиру в порядок, Алексей хотел посмотреть телевизор, включил его, но тут раздался звонок домофона.
Приехала Милана.
– Привет еще раз! – воскликнула она, когда Леша отпер ей дверь.
Он улыбнулся в ответ.
– С пустыми руками в гости не приходят, поэтому я принесла вот что! – Лана продемонстрировала огромную коробку, на которой была нарисована пицца. – Европейская. Надеюсь, ты ее любишь?
– Я всякую люблю, спасибо и заходи.
Милана переступила через порог. В прихожей сразу стало так тесно, что Леше пришлось отойти к туалету. Милана разулась и направилась к кухне.
– Может, в комнату лучше? – спросил Леша.
– Люблю сидеть на кухне. Там уютнее.
– Тогда пойдем.
Он провел Лану в кухню. Когда он оказался рядом с ней, уловил винный запах. Это удивило Назарова. Он-то думал, что Черемушкина не пьет.
– Могу я попросить чаю? – спросила Милана, усевшись на табурет возле окна. Леша тоже любил это место. С него открывался чудесный вид.
– Конечно.
Назаров поставил чайник и сел напротив Ланы.
– Пиццу-то ешь, а то обижусь, – улыбнулась она.
Леша не стал ломаться – открыл коробку. Пицца оказалась порезанной, он взял кусок и вцепился в него зубами.
– Вкусно, – сказал он, прожевав. После чудовищной баланды ему хотелось поесть чего-нибудь более приличного, и пицца пришлась как нельзя кстати. Она на самом деле была вкусной, хотя и успела остыть.
– Приятно смотреть на мужчину, который ест с аппетитом.
– Да, поесть я люблю. Только не всегда получается.
– Почему?
– Днем иной раз так забегаешься, что некогда пообедать.
– А работу сменить не думал?
