И Валера стал ждать удобного случая. Когда можно будет запрыгнуть в проходящий мимо вагон. Местом своей дислокации он выбрал подвальное помещение отдельно стоящей камеры хранения. Туда, по всей видимости, до него лазили бомжи, да только недавно прошел рейд, и всех их «загребли». А вот ходы и лежбища бездомных остались. Валера смог найти путь в подвал и там вполне сносно устроиться.
Вечером следующего дня он наблюдал такую сцену.
На станции притормозил товарный поезд. Со сцепки между вагонами спрыгнул мальчишка. Мелкий, тощенький, в замызганной одежонке. Приземлившись, он начал озираться. Валера сразу понял, что тот ужасно голоден. И дело было даже не в том, что парень оказался очень худ. Иванов-младший просто почувствовал, что тщедушный незнакомец мечтает о провианте. Причем Валера знал, что тот хочет чего-то мучного. Булочки с маком или рогалика. Нет, ясно, что мальчик не откажется от любого съестного продукта. Но хочет именно рогалик…
Как тот украл именно его, Валера не успел заметить. Видел он только, как за пареньком гонится охранник, следящий за привокзальной территорией. Причем вор не выпускает изо рта добычи. Валера высунулся из убежища и поманил воришку пальцем. Паренек тут же брызнул в его сторону.
– Забирайся, – шепнул ему Валера, а когда мальчик спрыгнул в яму, накрыл его сверху брезентом.
Охранник промчался мимо, но вскоре вернулся. Мальчишки подглядывали за ним в щелку.
– Все, можно вылезать, – сказал Валера.
– Спасибо, пацан.
– Да не за что.
– Ты че? Если б не ты, меня б ща замели. И ладно б по ушам надавали, так в детдом бы вернули… А я туда не хочу.
– А чего хочешь?
– Вольной жизни. Такой, как у тебя!
Эх, знал бы он, как ошибался!
– Меня, кстати, Гошей зовут, – представился мальчишка.
– Меня Валерой.
– А ты че тут, в подвале, кантуешься?
– Ага…
– Нормально?
– Да я недавно тут. Из дома сбежал. В Москву хочу податься.
– На фига? Я оттуда утек.
– Я вырос в Подмосковье, там мне хорошо было…
– Туда нельзя. Там тебя живо заметут и в приемник отправят. Че, думаешь, я в глушь подался? Тут настоящая воля…
– А тебе сколько лет?
– Тринадцать.
– Правда? А я думал не больше одиннадцати.
– Другому бы я за это рыльник начистил, – процедил Гоша. – Задолбали уже, все меня ребенком считают! Но ты меня выручил, так что живи… Самому-то сколько?
– Столько же.
– Ну и ты щеглом выглядишь, – окончательно успокоился Гоша и закурил. Вторую сигарету он протянул Валере. Тот, помявшись несколько секунд, ее взял. – Эх, портвешка бы сейчас, – мечтательно протянул Гоша, прикурив. – Жаль, денег нет…
– У меня есть, – признался Валера, поднеся сигарету к зажженной спичке. – Только не продадут нам…
Втянув дым, он закашлялся. Горло раздирало. В грудной клетке клокотало. Слюна стала горькой. А едкий дым, казалось, проник даже в желудок. Это было так ужасно, что Валера отшвырнул сигарету, решив, что больше никогда не будет курить, хотя давным-давно мечтал попробовать.
Гоша захохотал.
– Неужто первый раз?
– Ага…
– Не понравилось?
Валера замотал головой.
– Никому не нравится первый раз. Ни курево, ни винище, ни трах…
– Чего?
– Трах. Не знаешь, что ли? – Валера покачал головой. – Ну, секс, блин.
– А… – Мальчишка сглотнул. Девочки его в последний год стали очень интересовать (больше женщины, молодые учительницы), но о сексе он и думать не смел. – То есть у тебя он уже был?
– А то!
– И как?
– Да так… Ничего особенного.
Валера сразу понял, что мальчишка врет. Но виду не подал. А Гоша между тем продолжал расспросы:
– А ты откуда утек? Тоже из детдома? Или у тебя семья есть?
– Отец.
– Бухает?
– Нет, совсем не пьет.
– И чего ж ты тогда деру дал из дома?
– Долгая история, – вздохнул Валера.
– А мне торопиться некуда, рассказывай. А я пока пожру. Попить есть что?
– Лимонад.
– Не портвешок, конечно, но тоже сойдет. Наливай и рассказывай…
Валера открыл пластиковую бутылку с лимонадом, наполнил им два стаканчика и начал свой рассказ.
Гоша слушал Иванова внимательно. И хотя его лицо не отражало никаких эмоций (только дергалось постоянно – у мальчишки был нервный тик), но Валера каким-то непонятным образом понял, что тот ему сочувствует. Когда он закончил свое повествование, Гоша сказал:
– В Москву тебе точно нельзя. Там тебя в два счета поймают, упекут в приемник, а потом вернут отцу.
– Только не это, – испуганно выпалил Валера. – Он меня не простит за побег. – Мальчик представить не мог, что ему конкретно грозит за проступок, но знал – наказание будет невероятно суровым. – Обратного пути для меня нет. – И растерянно: – И что же делать?
– Подумать надо, – важно ответил Гоша.
– Может, тут останемся? Здесь тепло, хорошо. Денег у меня немного есть. На первое время хватит. А потом можно пироги воровать у торгашей. В паре ведь это делать легче.
– Тут нам тоже нельзя оставаться. На вокзалах вечно облавы. Заметут в два счета. Тем более отец твой стопудово уже в розыск подал.
– А где не заметут?
Валера смотрел на Гошу с надеждой и… обожанием! Привыкший к тому, что за него вечно принимает решения отец, он разучился делать это самостоятельно. Побег – это единственное, до чего он додумался сам, но теперь, когда он совершен, Валера совсем потерялся и не знал, что предпринять. У него даже были мысли вернуться, пока не поздно, к отцу. И если бы не Гоша, он, пожалуй, так бы и сделал. Но вот радость – у Валеры появился друг, который все решит за него…
– Надо в лес уходить, – сказал Гоша. – Там нас сроду не найдут.
– Это как сказать…
– В смысле?
– Менты не найдут, а отец мой запросто. Если он сам меня искать вздумает, то и в лесу отыщет. Он знаешь как хорошо его изучил?
– Ну а в ближайших деревнях есть какие-нибудь заброшенные дома? Да чтоб на отшибе…
– Я ближайших деревень не знаю. Я далеко отсюда жил. В пятнадцати километрах.
– Это разве далеко! По московским меркам не расстояние.
– Да, но там транспорт ходит. А тут редко. Я, к примеру, чудом поймал машину, чтобы сюда добраться. И мне еще помогло то, что погода хорошая, дороги не раскисли. Когда пойдут дожди, в наши края вообще не проберешься. Только пешком.
