Говоря это, она разувалась. Света пыталась ее остановить. Показывала, что не стоит и можно идти обутой, но Лана не слушалась. Наконец она скинула босоножки и направилась в туалет. Проводив ее взглядом, Света обессиленно опустилась на корточки. Неужели пронесет? Тут ей на глаза попались кроссовки Леши. Как же она не подумала о них? В первую очередь нужно было убрать их…
Схватив кроссовки, Света вскочила и кинулась к шкафу. Зашвырнув обувку внутрь, она захлопнула дверку и облегченно выдохнула. Все, теперь точно пронесло!
– Света, можно попросить у тебя полотенце? – услышала она голос Леши. Он высунулся из-за двери, едва ее приоткрыв. – Воду отключили, я стою весь в пене…
И тут из туалета появилась Лана. Выскользнула из-за двери и…
– Леша! – ахнула она, чуть ли не нос к носу столкнувшись с ним. – Но что ты тут?..
И замолчала. Потому что все поняла.
– Привет, – поздоровался с ней Леша. Он был немного смущен, но не шокирован.
Милана не ответила. Выйдя из туалета, она бросилась в прихожую, схватила свои босоножки и вылетела за дверь. Босая! Света бросилась за ней следом. Также необутая.
– Лана, постой! – крикнула она.
Но Милана не собиралась останавливаться. Она неслась по ступенькам вниз, чуть не падая. Света нагнала ее, схватила за руку, развернула к себе.
– Уйди! – прорычала Лана.
– Давай поговорим, прошу…
– О чем? – Глаза Черемушкиной стали совершенно дикими.
– Ты знаешь…
– Нет, не знаю! Я вчера говорила с тобой, но ты, видимо, не слышала… Так зачем сейчас начинать?
– Прости меня, – только и смогла выговорить Света.
– Нет, ни за что! – Лана отшвырнула ее руку от себя. – А ты что думала, скорчишь эту свою мину раскаивающейся болонки, и я сразу растаю? Только ты не в ботинки мои нагадила и не сосиску с тарелки украла… Ты мужчину моего украла! А это подлость, которая не прощается.
– Я ничего у тебя не крала.
– Да? Тогда как это назвать? Я вчера тебе душу излила. Рассказала, что люблю Назарова, а ты…
– И я!
– Что – и я?
– И я его люблю.
– Не выдумывай! Ты его только вчера узнала.
– Ну и что? Неужели это важно, как давно ты знаешь человека? Чувства вспыхивают мгновенно. Разве нет? Ты сама мне рассказывала…
– Нет, не надо! – Лана рубанула ребром ладони воздух. – Не сравнивай нас! А особенно наши чувства.
– Почему?
– Да потому что мое – большое и чистое, а твое… – Она едва не задохнулась от возмущения. – Да что я тут распинаюсь перед тобой, голой? Вот! – Лана рванула полу Светиного плаща, распахивая его. – Вот какое твое! – И ткнула пальцем в ее обнажившийся лобок. – Ты шлюха, Света! Вернее, б…!
– Не смей обзывать ее, – раздался ледяной голос Назарова. Он вышел из квартиры, одетый, но разутый. Не нашел кроссовок, наверное. А тапки Светы ему были малы.
– О, рыцарь, – криво усмехнулась Милана. – И почему они всегда достаются шлюхам?
– Не унижай себя, Лана.
– Я унижаю ее, если ты не заметил!
– Нет, себя. – Леша подошел к Свете и обнял ее. – Пойдем домой.
Но Света не уходила. Она стояла и смотрела на Милану со слезами. Все гадости, что та ей наговорила, не обидели Зарубину, хотя и задели. Пусть как хочет обзывает ее, пусть выпустит свой гнев, пусть даже ударит… Но простит!
– Милана, пожалуйста, – прошептала она, всхлипнув. – Прошу, не держи на меня зла…
Черемушкина резко развернулась и побежала вниз. Света хотела броситься следом, но Леша придержал ее за плечо:
– Не надо, оставь ее сейчас… – Он развернул Свету и повел в квартиру.
Там он усадил ее к себе на колени и гладил, плачущую, по волосам до тех пор, пока она не уснула. Когда это произошло, Леша уложил ее в кровать, а сам лег рядом. И проспал с ней до утра.
С рассветом он поднялся. Светланы в кровати уже не было. Леша отправился на ее поиски.
– Доброе утро, – поздоровался он с хозяйкой квартиры, сидящей с чашкой чая у кухонного окна.
– Привет…
– Как ты? – поинтересовался Назаров, подойдя и чмокнув Свету в затылок.
– Плохо, – честно ответила она.
– Давно встала?
– Нет, только что. И это удивительно, потому что обычно я очень мало сплю. Максимум часов пять. Сегодня же на удивление долго не просыпалась. А еще говорят, что угрызения совести мешают крепкому сну… – И грустно хмыкнула: – Вранье это, оказывается!
– Свет, не грызи ты себя, ладно?
– Не могу…
– Хочешь, я поговорю с Миланой? Объясню ей все?
– Нет, нет, не надо! – замотала головой она. – Будет только хуже… – Она с усилием ему улыбнулась. – И давай больше не будем об этом, хорошо?
– Как скажешь…
– Будешь чай?
– Выпью.
– А поешь?
– Спасибо, не хочу. Да и некогда. Мне ж еще домой надо перед работой заскочить. – Заметив, как нахмурилась Света, он спросил: – А ты поедешь в офис?
– Конечно. Чтоб написать заявление об уходе.
– Свет, не пори горячку. Возьми пока отпуск. Обе успокоитесь за это время, подумаете.
– Нет, Леша, я увольняюсь.
Назаров не знал, что ему еще сказать и сделать, чтоб если не переубедить, то хотя бы немного успокоить Свету. Но понимая, что нет таких слов и действий, которые облегчат муки совести, он промолчал. И ушел в ванную умываться.
Когда он вернулся в кухню, на столе уже дымилась кружка с чаем. Выпив его, Леша поцеловал Светлану на прощание и пообещал вечером позвонить. Она отстраненно кивнула в ответ. Ее мысли было в тот момент далеко.
Глава 4
Феофанов зашел в приемную Миланиного офиса и с удивлением уставился на сидящую на Светином месте Аллочку.
– А где Зарубина? – спросил он, забыв поздороваться.
– Я теперь за нее, – ответила Аллочка.
– Светке новую должность дали?
– Нет, она уволилась.
– Да ты что? – Сергей очень удивился. Он думал, что Света, даже если ей предложат директорское кресло и зарплату в десятки тысяч евро, не уйдет от Черемушкиной. – И куда она ушла?
– Не знаю, – Аллочка покачала кудрявой головой. – Ничего не сказала. Пришла утром, настучала на компе заявление, распечатала, отнесла Милане, та его тут же подписала, и Света собрала вещи.
– М-да… Странно.
– И не говорите.
– Милана у себя?
