Лиз вспомнила фотографии, которые хранились у Джоша. Если следовать логике миссис Виндхем, он тоже был хорошим парнем. В конце концов, у него было то же лицо, сразу вызывающее доверие, Джош был не менее обаятельным.
— Джо рассказал мне, что Наталии нужно место, где можно остановиться, поручился за нее, и конечно же я согласилась. Любой друг Джо… — И женщина одарила Лиз широкой улыбкой, необъяснимым образом подбодрившей девушку.
Очевидно, Джо еще не сказал хозяйке, что Лиз вовсе не его друг. Потому ли, что думал, будто ей тоже нужно место, где можно остановиться? Возможно, считал, что Джош ее подвел и кто-то должен о ней позаботиться, как о Наталии и щенках?
Лиз предпочла бы, чтобы Джо воспринимал ее не так, как свою подругу и соседку. Ей бы хотелось, чтобы этот мужчина не считал ее кем-то вроде выброшенной на улицу дворняжки, как та собака, которую он назвал ее именем.
— А к нему когда-нибудь приезжают посетители из города?
— Я не замечала, хотя периодически он одалживает у меня машину и отправляется куда-то.
— Куда?
— Обычно он уезжает на день куда-нибудь, куда сложно добраться на велосипеде. Однако Джо всегда возвращает машину вымытой и с полным баком горючего. А когда я спрашиваю, понравилась ли ему поездка, отвечает, что прекрасно провел время. Может, у него есть девушка, о которой мы все не знаем. — Взгляд миссис Виндхем вновь метнулся к Лиз. — А он не к тебе приезжал до того, как ты прибыла сюда?
— Нет.
Скорее всего, Джо все же ездил к родным. Они всегда были очень близки. Разумеется, он хотел видеться с ними так часто, как только возможно.
— Это бы прекрасно объясняло то, что его никогда не интересовали местные женщины, — протянула задумчиво пожилая леди, — если бы у него уже была прелестная женщина в Атланте, или Августе, или еще где-нибудь.
Это было вполне возможно, скрепя сердце пришлось признать Лиз. Девушка что-то пробормотала о времени, подхватила босоножки и направилась к своему дому. Джо был взрослым мужчиной, который в Чикаго вел весьма активную жизнь — и профессиональную, и личную. Вряд ли тот выстрел мог навсегда отвратить мистера Сальдану от женщин. Если верить отчетам, целая шеренга девушек выстраивалась возле его палаты в больнице, и все были преисполнены сочувствия и жаждали о нем позаботиться. Скорее всего, у него действительно где-то имелась подружка, и Лиз не было до этого никакого дела.
Шагнув через порог, девушка запустила одной туфлей через всю комнату с такой силой, что та ударилась о кухонный шкаф.
Разумеется, ей не было никакого дела до его личной жизни.
Часы на стене кафетерия показывали почти девять часов, когда Джо начал выключать свет. Он собирался уйти из магазинчика еще три часа назад, когда Рейвен взмолилась, чтобы он дал ей на сегодня выходной, чтобы можно было съездить на концерт в Августе с «потрясающим парнем», который и превратил ее в нормальную девушку. Решив, что его ассистентка выдержит такой ритм одну неделю — максимум две, а потом парень неминуемо ее бросит, Джо дал согласие. Пятнадцать часов работы — не самое страшное в жизни.
Джо положил деньги в рюкзак, перекинул его через плечо, выкатил велосипед на аллею и остановился только для того, чтобы запереть дверь. Банк всего в двух кварталах отсюда. Подумаешь, дорога домой займет чуть больше времени…
Он пересек дорогу и оказался на Оглторп, прислушиваясь к разговорам и шагам последних посетителей ресторана «Элли Дели» на другом конце квартала. Вечер выдался прохладным, не очень душным. Как бы Джо ни тосковал по Чикаго, вечера в Джорджии ему были бесконечно дороги.
Он ехал по площади, когда со стороны парка раздался знакомый звук — то ли лай, то ли визг. Похожие вопли Джо слышал каждый вечер, пытаясь заставить Плохую Пси… то есть Элизабет зайти в дом после вечерней прогулки. Или снимая ее со своего дивана. Или заставляя отойти от двери, где она спала, когда нужно было идти на работу. Может быть, если ему повезло, дворняжка сбежала от Наталии и нашла нового хозяина, которому очень не захочется с ней расставаться.
— Элизабет! — позвал строгий голос из темноты. — Играй, как положено, или я больше не поведу тебя на прогулку!
Не повезло.
По дорожке шли маленькие, тонкие ножки, иногда спотыкаясь, а потом из кустов появилась собака. Таща Лиз за собой, мерзкая псина устремилась к Джо, заставив его резко свернуть, чтобы избежать неминуемого столкновения. Он едва не упал с велосипеда. Однако собаке все было нипочем — никакого виноватого выражение на счастливой морде. Когда Джо выровнялся, она лишь прыгнула на него, испачкав передними лапами чистые джинсы, и принялась вылизывать ему лицо.
— О, смотри, Элизабет, наш папочка! — мило произнесла Лиз, немного отпуская поводок.
Джо нахмурился, отпихивая собаку.
— Что вы обе здесь делаете?
— Устраняем излишек энергии.
— А где Наталия?
— Была с нами, но, к сожалению, у Медвежонка нет выдержки Элизабет, и Наталии пришлось забрать его домой.
— Она что, опять унесла его на руках?
— Когда мы только разделились — нет, но, полагаю, стоило нам оказаться за пределами видимости, как она тут же подхватила его на руки.
— Господи, какая же она наивная!
— У нее просто слабость к Медвежонку. — Лиз притянула собаку к себе и улыбнулась. — Полагаю, я начинаю питать те же чувства к Элизабет. У нас так много общего.
Да, Джо с легкостью мог назвать пару схожих черт. Однако он оставил свои мысли при себе.
— Полагаю, вы еще не успели достаточно поработать. Она выглядит вполне энергичной.
— Мне кажется, эта собака остается настороже даже во сне. Куда направляешься?
— В банк. — И Джо кивнул на красно-бело-синюю вывеску «Фиделити Мьючл».
Когда девушка и Элизабет одновременно повернулись в ту сторону, он спрыгнул с велосипеда, снял шлем и повесил его на руль.
— Длинный выдался денек, верно?
— Это точно.
— А у меня был свободный и легкий день. Скрасив тебе утро, я вернулась домой и побеседовала с миссис Виндхем, пока она сажала целую тележку цветов.
Девушка широко улыбалась, как человек, услышавший целую кучу интересных новостей. Но только не о нем. Последний раз с ним происходило что-то интересное два года назад, когда его пытались убить. Здесь, в Коппер-Лейк, он жил как монах.
— Ты знаешь, Наталия — не единственная из тех, кто называет нашу хозяйку старой сплетницей.
— Как вы недобро отзываетесь о милой старушке! Между прочим, я нашла некоторые ее слова весьма интригующими.
— Например?
— Она уверяет, что ты всегда подбираешь брошенных. Наталия, щенки, теперь еще и я… — Лиз пожала плечами, словно мысль о том, что ее посчитали кем-то вроде его дворняжки, совершенно ее не огорчила. А вот его немало огорчила мысль, что эту девушку считают в какой-то степени принадлежащей ему. — Кстати, она интересуется, не гей ли ты.
