— Или что? — рявкнул Реймонд. — Ты никак мне угрожаешь, Билли Рей?
Уилл ответил еще тише, но так жестко, что Селина вздрогнула:
— Я просто предупреждаю. Оставь его в покое.
Он помолчал, чтобы убедиться, что его слова дошли до Реймонда, затем жестом предложил Селине и Джереду подняться на крыльцо. Когда они отошли, Реймонд насмешливо заметил:
— Выходит, в тебе наконец проснулись отцовские инстинкты? И пятнадцати лет не прошло?
Селина и Джеред замерли на ступеньках церкви. Селина не осмелилась обернуться на. Уилла. Взяв себя в руки, она поднялась на крыльцо и ввела Джереда в прохладное тихое помещение.
— Джеред, иди, сядь с дедом, — сурово сказал присоединившийся к ним минутой позже Уилл.
— Я хочу…
— Иди. Потом поговорим.
Джеред вздохнул:
— Хорошо. Спасибо, что пришли.
Селина проводила его взглядом и пристально посмотрела на Уилла.
— Ты тоже иди к своим.
— Я хочу… — возразила она.
— Селина, черт возьми…
— Не чертыхайся в господнем храме, — перебила его Селина. — Мы можем устроиться сзади.
Она прошла к заднему ряду в полной уверенности, что Уилл за ней не последует. Однако он все — таки приблизился и уселся рядом.
— Я не желаю компрометировать тебя, — зло проворчал он.
— Ты только что прошел вместе со мной по центральной улице.
— Это не одно и то же.
Она чуть отодвинулась, чтобы яснее видеть его лицо.
— Почему ты так злишься? Ты же знал, что Реймонд будет тебя кусать при первой возможности.
— Я этого ожидал, — буркнул Уилл. — И я хотел бы в ту минуту быть без…
Он умолк и отвернулся.
Он хотел бы, чтобы скандал произошел без свидетелей. Без нее. Опять его проклятая гордость.
Люди постепенно заполняли церковь. Аннелиза остановилась в дверях, равнодушно взглянула на Уилла и поздоровалась с дочерью.
— Мама, ты помнишь Уилла Бомонта? — вежливо сказала Селина.
— Уилла? — Аннелиза посмотрела на него сквозь очки. — Нет, я что-то…
— Мама, это Билли Рей, — вмешалась Викки и смерила сестру саркастическим взглядом.
— Ах да, да, конечно. Я слышала, что вы вернулись. — Она рассеянно улыбнулась. — Селина, родная, может, ты сядешь с нами?
— Нет. Я останусь с Уиллом.
— Хорошо, родная. Уилл, рада вас снова увидеть. Викки, Ричард, идемте. Преподобный Дэвис уже начинает.
Викки бросила на Селину и Уилла еще один ядовитый взгляд, Ричард последовал ее примеру, после чего они прошли вперед, к своей обычной скамье.
Селина подняла голову и увидела, что Уилл мрачно смотрит на нее. И все же ей показалось, что он доволен.
— Знаешь, я серьезно думаю, что ты подкидыш. У тебя нет ничего общего с этой семейкой.
— Я из прежних поколений, — с легкой улыбкой ответила Селина.
— То есть из нормальных, — прокомментировал он. — Итак, это Джордан?
— Да.
— Ты хотела выйти за него замуж?
— Я так думала.
— Тебе казалось, что ты любишь его?
При этих словах его голос странно дрогнул. Селина удивленно взглянула на него, но он уже смотрел прямо перед собой, так что она видела только его профиль.
— Ты что, ревнуешь, Уилл? — прошептала она.
— Я первым задал вопрос.
Селина не стала спорить.
— Ну да, мне казалось, что я его люблю. Когда я стала старше и умнее, то поняла, что это не так. — Помолчав, она добавила: — А теперь ты мне ответь.
Очень медленно Уилл повернул голову.
— Да я вскипаю от ревности, когда ты просто смотришь на кого-нибудь. Если бы я задержался здесь и узнал, что ты выходишь замуж, я бы, наверное, убил этого человека.
— Если ты здесь задержишься, не исключено, что тебе самому придется жениться на мне, — тихо ответила Селина.
— Почему? — Он вновь был мрачнее тучи. — Потому что тебя никто другой не возьмет после того, как я низверг тебя с пьедестала?
— Нет, — шепнула она. — Потому что я была с тобой. Кто же мне после этого может быть нужен?
Место, где Мелани должна обрести вечный покой, располагалось далеко от спасительной тени дубов, магнолий и платанов. Скорбящие изнывают от жары. Скорбящие? Да кто в этой толпе, если не считать злосчастного отпрыска Мелани, жалеет о том, что какая-то шлюха умерла? Эти люди, что ожидают сейчас у края могилы начала последней церемонии, собрались, чтобы засвидетельствовать свое почтение ее родителям или чтобы просто поглазеть.
Жарко, невыносимо жарко. Букеты, разбросанные вокруг гроба и на его крышке, начинают вянуть; в воздухе разливается неприятный запах. Поскорее бы окончить последние формальности, забросать Мелани комьями земли и уйти с палящего солнца. Зарыть бы побыстрее это расплывшееся, дряблое тело и позабыть о нем навсегда.
Наконец преподобный Дэвис начал говорить. Родные Мелани — Джок, его сладкоречивая жена и их подросток — внук — выглядят подавленными. Все остальные откровенно скучают.
За исключением Билли Рея. Он мрачен. Он не горюет, но он печален. Ему жаль, что Мелани больше нет.
И черт с ним. Он испортил идеальное убийство. До сих пор, однако, он никому ничего не сказал. Может статься, он и в самом деле ничего не заметил. Но с подобным человеком никогда нельзя знать наверняка. Он — препятствие, которое следует устранить.
Он стоит около Селины с таким видом, словно оказался рядом с ней по чистой случайности, словно весь город не видел, как они рука об руку явились в церковь, а затем на кладбище. Между прочим, ни от кого не укрылось, что в церкви Селина сидела рядом с ним на задней скамье, а не со своими родными на обычном месте. Скоро эта парочка отправится домой, в этом не может быть сомнений.
Накануне ночью он никак не мог насытиться. Естественно, любовники не догадывались, что находятся не одни. Билли Рей не подозревает, что в Гармонии есть человек, который интересуется им по совершенно особой причине и наблюдает за владениями Кендаллов из леса. Они трахались на веранде, как кошки, плюя на то, что их может заметить любой случайный проезжий; вот до чего этот негодяй довел беспорочную Селину.
Может быть, Билли Рей попросту не знает, что в день смерти Мелани в квартале ему на глаза попалось нечто важное. Может быть, он не понимает, что именно ему довелось увидеть. Может быть, Билли Рей уедет из Гармонии, так и не уловив связи между тем, что он видел, и гибелью Мелани.
А может быть, все это не более чем напрасные надежды. Если он сложит два и два, если он догадается…
