Хийар умолк. Радуга все еще сияла над скалой с водопадом, словно намекая, что история будет продолжена. Возможно, радуга была мостом между двумя вселенными – той, в которой обитали люди, дроми, хапторы и иные существа, и той, куда удалились даскины.
– Ты ничего не сказал про нас, – молвил Марк после недолгого молчания. – Что получили мы, Хийар?
– А как ты думаешь?
– Глупыми и слабыми нас не назовешь, значит, есть у людей ум и сила. Красота?.. Да, безусловно – многие женщины и мужчины очень красивы. Мы очень любопытны, и нам нравится странствовать. Без этих качеств мы не достигли бы звезд. И еще…
Но Хийар прервал его плавным грациозным жестом.
– Нет, рини, это не получено в дар, это ваши собственные добродетели. Бриани сказала, что дар был другим. Неужели ты, Судья, не можешь догадаться? – Марк с улыбкой развел руками, и тогда Хийар произнес: – Стремление к справедливости – вот что завещано вам! Даскины обладали этим качеством, но сделать мир справедливее и лучше не смогли. Придется вам выполнить эту работу.
Радуга погасла. Может быть, ее появление стало подсказкой, что к словам рини надо прислушаться. Может быть, подумал Марк, он неверно понимает смысл происходящего, всей этой экспедиции, затеянной для сокрушения дроми. Эта цель ясна, но не маячат ли за ней другие, более важные причины, более серьезные намерения?.. Он многое знал о лоона эо, не только из файлов Секретной Службы, но по рассказам отца – а Сергей Вальдес был единственным человеком, побывавшим в астроиде. Как-то он промолвил, что лоона эо точно глубокий колодец, вода в нем вроде бы прозрачная, но дна не видно. И еще говорил, что они большие мастера использовать случай, и чем невероятнее случайность, тем искуснее будет ход к непонятной людям цели.
Случай в самом деле удивительный, размышлял Марк, случай, породнивший человека и лоона эо. Вот он, Марк Вальдес с планеты Тхар, а вот его братец из астроида, хоть и похожий на человека, но существо совсем другой природы. Подходящая ситуация, чтобы свести их вместе, добавив для надежности серва-мудреца! Зачем? А затем, чтобы рини Хийар кое-что ему поведал, а мудрый серв – серв ли?.. – дополнил. И через Марка Вальдеса люди узнают что-то о даскинах, что-то о лоона эо – то, что пора им узнать; и Марку Вальдесу они поверят, ибо он – Судья Справедливости, коих в Федерации всего двенадцать. Персоны видные! И ремесло их в том и состоит, чтобы отличить правду от вымысла…
Марк бросил взгляд на Хийара, но рини казался воплощенной невинностью. Впрочем, в понятиях лоона эо он был совсем еще юн и мог не догадываться о своей невольной миссии. Так, наверное, и было – в его ментальных импульсах Марк не улавливал лукавства. Зато, как и прежде, мерцали в них искры смущения и скользили тени незаданных вопросов.
– Спрашивай, – промолвил Марк. – Я ведь чувствую, что ты желаешь поговорить о чем-то, но не решаешься.
– У людей все так сложно… речь – такой несовершенный инструмент, такой неуклюжий… – Хийар приложил к щекам узкие ладошки. – Есть вопрос, но как его задашь? Вторжение в тайное может обидеть.
– Это я как-нибудь перенесу, – заметил Марк и повторил: – Спрашивай.
– Мы не раз обсуждали войну с дроми, и мне показалось, что ты относишься к ней не так, как другие люди – хотя бы те, что на ваших кораблях. Кто-то просто ненавидит врагов, кто-то им мстит, кто-то связывает свое служение с долгом – гражданским долгом, как говорят у вас. Но ты… твое отношение очень личное. Почему?
– Оно такое же, как у миллионов отцов и матерей. – Марк поднял лицо к небу и, не моргая, смотрел на иллюзорное солнце. – Мы не за себя боимся, не за свои миры и Федерацию, а за наших детей, за тех, кто уже воюет, и тех, кто будет воевать. Мы многое бы отдали, чтобы их спасти… Это чувство противоречит гражданскому долгу, оно иррационально, но ты поймешь – ведь у вас тоже сильна привязанность к родичам.
Пауза. Потом Хийар сказал:
– Я понимаю, рини. Твоя дочь… Но ведь она еще совсем ребенок!
– Наши дети растут быстро. Слишком быстро, – отозвался Марк.
В небе раскрылось окно с громадой флагманского крейсера, затем послышался голос Аната:
– Хозяин и Судья, прошу в рубку. Флот готов идти за нами… как это говорится у землян?.. да, на борьбу и подвиг! Я ловлю ментальные импульсы – все горят энтузиазмом, а вы оба что-то печальны… Поднять настроение?
– Поднимай, – со вздохом сказал Марк.
Взревели трубы, ударили литавры, рассыпалась дробь барабанов. Над садом грянул марш десантников.
Глава 12
Файтарла-Ата. Коммодор Тревельян-Красногорцев
Перемещение группы боевых кораблей путем прыжка в Лимбе имеет свою специфику. В прошлом расчет финишной позиции с точностью до сотой доли мегаметра был невозможен, и в результате флуктуационного эффекта корабли после прыжка могли быть разбросаны на большом расстоянии. Ясно, что это делало группу весьма уязвимой, так как противник получал возможность атаковать отдельные боевые единицы. Искусство флотоводца в подобной ситуации заключалось в умении быстро оценить обстановку, назначить один или несколько пунктов сбора, а при возможности развернуть всю группу в конусный строй, наиболее удобный для обороны и последующей атаки. Именно так действовали выдающиеся военачальники в Войнах Провала, когда приходилось перебрасывать сотни кораблей, включая десантные транспорты (см. Чен Хайк «Флот Окраины», Б.М.Т. Сурьямата «Тактика адмирала Коркорана» и «Записки о Второй Войне» адмирала Вентури). Однако в начале XXIV столетия появилась возможность увеличить плотность записей в информационных кристаллах, что позволяет ввести в практику трудоемкий, но весьма точный метод Ковачека (см. Ян Ковачек «Подавление квантового шума при расчете точки выхода космических транспортных средств»). Таким образом, вопрос маневра кораблей в процессе прыжка переместился в наши дни в иную плоскость: теперь навигаторы должны гарантировать, что корабли на финише не столкнутся.
«Тактика и стратегия в пространстве», пособие для курсантов Академии Звездного Флота
Обстоятельства сложились крайне благоприятно для атакующей стороны. Во-первых, ураганы и вихри при входе в атмосферу Юпитера и выходе из Пятна в системе Файтарла-Ата не раскидали эскадру, хотя строй, по вполне понятным причинам, сохранить не удалось. Во-вторых, сквозь эти чертовы тоннели Древних, через их проклятые Зеркала, просочились без потерь, лишь двух слабонервных энсинов на «Одине» пришлось отправить в медотсек и накачать беглинором.
[54]
В-третьих, жабы, то есть противник, ничего не заподозрили – ни одна их лохань не болталась у финишной точки, а разглядеть эскадру на расстоянии в миллиард километров было не легче, чем комара на Луне. И, наконец, в-четвертых: позиции небесных тел сложились так, что расхождение курсов к ближней планете и к Файтарла-Ата не превышало доли градуса. Таким образом, Командор мог поддержать «Дракона» Ступинского на первой фазе операции залпом «Паллады» и «Одина», а затем отправиться к главному объекту. Эти знаки удачи не удивили Олафа Питера – он давно подозревал, что все божества и гении, причастные к битвам, к нему благосклонны. Все, от Марса и Сохмет до Георгия Победоносца! Это очень вдохновляло, а портило праздник лишь одно: посудина Вальдеса, что тащилась за эскадрой. Мог бы переждать в безопасности у точки выхода… Впрочем, Командор его понимал; даже Судье Справедливости приятно видеть смерть врагов, сгубивших его близких родичей. Ксения – та такого бы не пропустила.
