Вопрос показался ему странным: он ни о чем не думал, в голове была полная пустота. Спичечный коробок все еще владел его вниманием. Тем не менее требовалось дать им отчет о своих размышлениях – они этого ждали, и он смирился.
– О Марсе. О том, сколько мне потребуется времени, чтобы привыкнуть. У разных людей по–разному. – Подавленный зевок распирал грудь, уходя обратно в легкие. Рот у него полуоткрылся, и Джек с трудом сомкнул челюсти.
– Пожалуй, пойду завалюсь в койку. – Собрав все оставшиеся силы, он поднялся.
– В девять часов? – удивился Фред Кларк.
Позже, идя домой по темным прохладным улицам Окленда. Джек почувствовал себя лучше. Он даже не мог понять, что с ним приключилось у Ноттинга. Может, духота.
Но все было не так просто.
В голове крутился Марс. Джек оборвал все связи, особенно на работе, продал свой «плимут», известил хозяина квартиры. А ведь он целый год боролся за ее получение! Огромное здание, частично уходящее под землю, вмещавшее тысячи квартир, собственный супермаркет, прачечные, детский центр, больницу и целый ряд магазинов в аркаде под цокольным этажом, принадлежало некоммерческому кооперативу Западного побережья. На последнем этаже располагалась радиостанция, транслировавшая классическую музыку по заявкам жителей, а в центре – театр и концертный зал. Это был новейший проект многоквартирного кооперативного дома – и внезапно он от всего отказался.
Уже известив руководство об уходе, Джек как–то бродил по аркаде своего кооперативного монстра и набрел на доску с объявлениями. Автоматически остановившись, он принялся их читать. Мимо бежали дети, направляясь на площадку за домом. Одно большое отпечатанное объявление привлекло его внимание:
«Способствуйте распространению кооперативного движения в недавно колонизированных районах. В ответ на начавшуюся разработку богатых минералами областей Марса в Сакраменто организован эмиграционный кооперативный совет. Записывайтесь!»
Объявление мало чем отличалось от других таких же, и все же – почему бы и нет? Много молодежи уже отправилось туда. И что ему делать на Земле? Он отказался от квартиры, но пока еще оставался членом кооператива и продолжал владеть своей долей акций.
Позднее, когда Джек уже записался и начал обходить врачей и фотографироваться, последовательность событий перемешалась в голове: ему казалось, что сперва пришло решение отправиться на Марс, после чего он уже уволился и отказался от квартиры. Это представлялось более разумным, и именно в таком виде он рассказывал это друзьям. Но на самом деле все было не так. А как? Почти два месяца Джек бродил в растерянности и отчаянии, не думая ни о чем, кроме того, что четырнадцатого ноября двести членов кооператива отправятся на Марс и все переменится. Временами смятение покидало его, и картина виделась невероятно отчетливо. Когда–то он умел выстраивать порядок вещей в пространстве и во времени; теперь же по неизвестным причинам временные и пространственные координаты сместились, и он не мог сориентироваться.
Прежнее существование потеряло смысл. Четырнадцать месяцев он жил, движимый одной великой целью: получить квартиру в новом кооперативном доме, а когда получил ее, то оказался перед пустотой. Он слушал сюиты Баха, исполнявшиеся по его заявкам, покупал продукты в супермаркете, рылся на полках книжного магазина… «Но для чего? – спрашивал он себя. – Кто я?» На службе его продуктивность тоже снизилась. Это было первым признаком, и во многих отношениях самым зловещим: заметив его, Джек впервые испугался.
Началось все со странного инцидента, который он так и не смог объяснить для себя до конца. Вероятно, отчасти этот случай был чистой галлюцинацией. Но в какой именно части? Все происходило как во сне, и в какой–то момент его захлестнула паника – захотелось убежать, исчезнуть любой ценой.
Джек работал в электронной фирме в Редвуд–Сити, к югу от Сан–Франциско, управлял системой, осуществлявшей контроль качества на сборочном конвейере. В его обязанности входило следить, чтобы прибор ни по одному параметру не отклонялся от стандартного допуска. В один прекрасный день Джека неожиданно пригласили в кабинет заведующего кадрами. Он не знал, чем это было вызвано, и, поднимаясь на лифте, вдруг начал страшно волноваться. Позднее он вспомнил, что волнение было каким–то необычным.
– Входите, мистер Болен, – пригласил его в кабинет заведующий – опрятный мужчина с курчавыми седыми волосами. – Я вас долго не задержу. – Он внимательно рассматривал Джека. – Мистер Болен, почему вы не тратите получаемую вами заработную плату?
Тишина.
– Разве? – откликнулся Джек. Сердце колотилось у него в груди с такой силой, что все тело сотрясала дрожь. Ноги не держали, словно он смертельно устал. «Мне кажется, что трачу», – проговорил он про себя.
– Вы вполне в состоянии купить себе новый костюм, – продолжил заведующий, – и вам надо подстричься. Конечно, это ваше личное дело.
Джек в замешательстве провел рукой по волосам: надо подстричься? Разве он не стригся только что, на прошлой неделе? Хотя, возможно, с тех пор прошло больше времени.
– Спасибо. Хорошо, я так и сделаю. Как вы сказали.
Тут–то и началась галлюцинация, если это была она. Он увидел заведующего кадрами в новом свете. Тот был мертв.
Через человеческую оболочку проступал его скелет. Кости соединялись между собой тончайшей медной проволокой. Внутренние органы – почки, сердце, легкие – засохли и были заменены искусственными из пластика и нержавеющей стали. Все они прекрасно функционировали, однако настоящая жизнь в них отсутствовала. Голос заведующего воспроизводился с пленки через усилитель.
Возможно, когда–то в прошлом он и был живым, но теперь все было кончено – дюйм за дюймом осуществлялась незаметная подмена органов, пока она не охватила весь организм, чтобы вводить в заблуждение окружающих. «На самом деле, чтобы ввести в заблуждение меня», – решил Джек Болен. Никакого заведующего кадрами не было, он стоял один в кабинете. Никто к нему не обращался, а когда он отвечал, его никто не слышал.
Джек не знал, что делать, пытаясь не слишком глазеть на человекоподобный механизм, сидевший перед ним. Он старался спокойно и естественно продолжать разговор о своей работе и даже о своих личных трудностях. Механизм зондировал его, пытаясь чего–то добиться. Естественно, Джек пытался отвечать как можно лаконичнее. Но, даже устремив взгляд на ковер, он не мог не видеть все трубки, клапаны и прочие рабочие части, двигавшиеся внутри «заведующего», – он не мог заставить себя не смотреть.
Единственное, чего ему хотелось, – уйти как можно скорее. Он покрылся крупными каплями пота, его била дрожь, сердце стучало все громче и громче.
– Болен, вы нездоровы? – осведомился механизм.
– Да, – ответил он. – Я могу идти? – Он повернулся и направился к двери.
– Минуточку, – послышался механический голос за его спиной.
И тут Джека охватила паника; распахнув дверь, он выскочил в коридор.
