— Да все ту же: что стал растением и его больше не волнует служба. Все, что ему теперь нужно, сидеть на солнце. Ничего чуднее я в жизни не слыхал.
— Видно, придется навестить его в палате, — Харрис посмотрел на часы, — после ужина.
— Удачи, — хмуро пожелал командующий. — Где это видано, чтобы человек превращался в растение? Мы говорим ему, что такое невозможно, а он в ответ только улыбается.
— Я сообщу, как пойдут дела, — пообещал Харрис.
Харрис медленно спустился вниз. Седьмой час, все уже поужинали. В голове смутно брезжила идея, однако торопить события он не хотел. Харрис ускорил шаг и свернул направо, в конец коридора. Мимо пробежали две медсестры. Соседа Вестербурга по палате ранило при взрыве двигателя, но его дела шли на поправку. Харрис подошел к спальному корпусу и остановился, разглядывая номера палат.
— Требуется помощь, сэр? — К нему скользнул робот-помощник.
— Я ищу палату капрала Вестербурга.
— Третья дверь направо.
Харрис зашагал по коридору. Станцию на астероиде Игрек-3 основали недавно, только что набрали обслуживающий персонал. Игрек-3 задумывался как главный пропускной пункт для кораблей, прибывающих из дальнего космоса. Станция гарантировала, что вредоносные бактерии, грибки и прочее не проникнут внутрь системы. Игрек-3 отличался превосходным климатом, теплым и влажным; тут были деревья, озера и много солнечного света. Плюс самый современный На девяти планетах контрольно-пропускной пункт.
Доктор покачал головой и постучался.
— Кто там? — спросили из-за двери.
— Мне нужен капрал Вестербург.
Юный недотепа в роговых очках с книгой в руке выглянул в коридор.
— Кто вы?
— Доктор Харрис.
— Простите, сэр, но капрал Вестербург спит.
— А вы не могли бы его разбудить? Это очень важно.
Харрис заглянул в палату. Стол, ковер, лампа, две кровати.
Ни соринки. На кровати лицом вверх, скрестив руки и плотно закрыв глаза, лежал капрал Вестербург.
— Боюсь, сэр, — сказал очкарик, — я не сумею.
— Не сумеете? Почему?
— Сэр, капрал Вестербург не проснется, пока не встанет солнце. Он не может проснуться.
— Каталепсия? Да что вы говорите!
— Зато утром он вскакивает с кровати с первыми лучами солнца и целый день торчит на улице.
— Ясно, — сказал Харрис, — что ж, спасибо и на том.
Дверь за ним закрылась.
— А задачка-то не из легких, — пробормотал доктор и вернулся к себе той же дорогой.
День стоял ясный и теплый, на небе ни облачка. Ветер шевелил кроны кедров, росших вдоль реки. От госпиталя тропинка спускалась вниз по склону. Несколько пациентов в халатах стояли на мостике, перекинутом через поток, и бездумно пялились в воду.
Харрису потребовалось несколько минут, чтобы разыскать Вестербурга. Капрал забрел дальше остальных пациентов, прошел мимо кедров к открытой зеленой поляне, поросшей маками, и теперь сидел на плоском сером камне над ручьем, чуть откинувшись назад и слегка открыв рот. Харрису пришлось подойти почти вплотную, и только тогда Вестербург заметил его присутствие.
— Добрый день, — мягко поздоровался доктор.
Капрал открыл глаза, улыбнулся и медленным неуловимым движением, удивительно изящным для мужчины его комплекции, поднялся на ноги.
— Добрый день, доктор. Что привело вас сюда?
— Да так, решил погреться на солнышке.
— Садитесь, места хватит.
Вестербург подвинулся. Харрис с опаской, боясь порвать брюки об острый край, подсел рядом, закурил и уставился на воду. Капрал снова принял прежнюю странную позу: чуть отклонившись назад, опираясь на руки, глядя вверх сквозь плотно закрытые веки.
— А погодка что надо, — заметил Харрис.
— Да.
— Вы приходите сюда каждый день?
— Да.
— Здесь лучше, чем внутри?
— Я не могу оставаться внутри.
— Не можете?
— Ведь вы же не можете жить без воздуха?
— Как вы без солнечного света?
Вестербург кивнул.
— Капрал, могу я спросить у вас кое о чем? Вы собираетесь сидеть на этом камне до конца жизни? Просто сидеть сиднем?
Вестербург кивнул.
— А работа? Вы столько лет учились ради своей мечты — стать патрульным, и вот получили звание и должность многим на зависть. Что вы чувствуете, отказываясь от всего этого? Вы ведь понимаете, вернуться будет непросто. Надеюсь, это-то вы понимаете?
— Понимаю.
— И все-таки отказываетесь?
— Да.
Некоторое время Харрис молчал. Наконец отбросил окурок и повернулся к капралу.
— Ну хорошо, бросите работу и будете с утра до вечера сидеть на солнце. Что дальше? Кто-то будет вкалывать вместо вас. Разве это справедливо? Работа никуда не денется, ваша работа. Если вы откажетесь ее выполнять, придется кому-то другому.
— Я понимаю.
— Вестербург, вообразите, что будет, если все вокруг уподобятся вам! Все без исключения захотят просиживать на солнце целыми днями. И что тогда? Никто не станет проверять корабли из дальнего космоса. Бактерии и токсические кристаллы проникнут в систему и станут причиной массовых эпидемий. Разве я не прав?
— Если все уподобятся мне, незачем будет выходить в дальний космос.
— Но ведь придется! А как же торговля, новые минералы, изделия, новые растения, наконец?
— Зачем?
— Чтобы общество развивалось.
— Зачем?
— Ну, — Харрис развел руками, — человек без общества ничто.
На это Вестербург ничего не ответил. Харрис вопросительно смотрел на него, но юноша молчал.
— Разве я не прав?
— Наверное. Зависит от точки зрения, доктор. Я годами бился за диплом патрульного, подрабатывал, чтобы заплатить за учебу. Мыл посуду, зубрил, не спал ночами, вкалывал как проклятый. А знаете, что я думаю сейчас?
— Что?
— Жалко, что я не стал растением раньше.
Харрис встал.
— Вестербург, когда вернетесь в госпиталь, загляните ко мне. Пройдем несколько тестов, если не возражаете.
— Электрошок? — улыбнулся капрал. — Я знал, что до этого дойдет. Нет, не возражаю.
Харрис раздраженно вскочил и зашагал к госпиталю.
— Около трех, капрал?
Вестербург кивнул.
Харрис поднимался на холм, к госпиталю. Теперь многое прояснилось. Жизнь не баловала парня: вечное безденежье, мечта стать патрульным. И вот цель достигнута, однако ноша оказалась слишком тяжела. А на астероиде Игрек-3 столько зелени, любуйся хоть целыми днями! Примитивное отождествление и проецирование на флору астероида. Концепция безопасности, основанная на неподвижности и стабильности. Нетронутый лес.
