Рейнхарт кивнул полицейским, которые повели Шерикова к ждущему флаеру. Поляк с посеревшим усталым лицом еле передвигал ноги. Неподвижное тело Коула погрузили на тележку, которую вкатили туда же.
— Интересно, что теперь покажет машина, — заметил Диксон.
— Цифры определенно изменятся в нашу пользу. — Рейнхарт похлопал себя по карману, где лежал конверт. — И у нас в запасе целых два дня.
Маргарет Дюффе медленно встала, бессознательно пнув кресло.
— Давайте сначала. Так бомба готова? Можно запускать?
Рейнхарт нетерпеливо кивнул.
— А я о чем толкую? Идут последние приготовления. Запуск будет осуществлен через полчаса.
— Полчаса? Это значит…
— Это значит, война наконец-то начнется. Полагаю, флот приведен в состояние готовности.
— Разумеется, уже несколько дней. Не могу поверить, что бомба готова! — Маргарет Дюффе задумчиво подошла к двери. — Сегодня великий день, комиссар. Кончается старая эпоха. Завтра Центавр будет уничтожен, а со временем мы завоюем центаврианские колонии.
— Думал, уже не дождусь, — пробормотал Рейнхарт.
— Да, еще кое-что. Ваши обвинения против Шерикова. Трудно поверить, что человек его масштаба…
— Мы обсудим это позже, — перебил ее Рейнхарт и вытащил из кармана желтоватый конверт. — Я не успел загрузить в машину дополнительную информацию. Если позволите, займусь этим прямо сейчас.
Маргарет Дюффе медлила у двери. Они молча смотрели друг на друга: слабая усмешка на губах Рейнхарта, враждебность в глазах женщины.
— Знаете, Рейнхарт, иногда мне кажется, что вы готовы превысить свои полномочия, а порой я думаю, что вы уже их превысили…
— Я сообщу вам об изменениях в прогнозе.
Обогнув Дюффе, Рейнхарт вышел из кабинета и спустился вниз, направляясь к лаборатории. Его захлестывали эмоции.
Спустя несколько секунд он вошел в лабораторию. Цифры замерли на соотношении семь к шести. Рейнхарт усмехнулся. Фальшивый прогноз, основанный на непроверенной информации. Скоро он изменится.
К нему подбежал Каплан. Рейнхарт передал конверт начальнику лаборатории и отошел к окну. За окном наблюдалась лихорадочная активность, люди и машины сновали, словно муравьи.
Война началась. Космический флот, занявший позиции неподалеку от Проксимы Центавра, получил приказ о наступлении. Рейнхарт ликовал. Он победил. Он уничтожил человека из прошлого и сместил Петра Шерикова. Все шло по плану. Терра вступила в войну. Рейнхарт самодовольно ухмыльнулся. Он достиг всего, чего можно желать.
— Комиссар…
Рейнхарт лениво обернулся.
— Что там?
Каплан замер перед машиной, не сводя глаз с экрана.
— Комиссар…
У Рейнхарта упало сердце. В голосе Каплана было что-то такое… Он вскочил и подбежал к начальнику лаборатории.
— Что случилось?
Побледневший Каплан только таращил глаза и шевелил губами, не в силах вымолвить ни слова.
— Что там?! — похолодев, рявкнул Рейнхарт.
Затем поднял глаза — и оцепенел от ужаса.
Сто к одному. Не в пользу Терры!
Рейнхарт не мог отвести глаз от экрана, не веря себе, онемев от удивления. Сто к одному. Что случилось? Что пошло не так? Пусковое устройство работало, Икар был готов к запуску, флот получил приказ о выступлении…
Снаружи донесся низкий гул, затем восторженные крики. Цепенея от страха, Рейнхарт медленно подошел к окну.
Вечернее небо прорезал белый след, с каждой секундой забираясь все выше. Тонкая белая полоса. Что-то рвалось вверх, постепенно набирая скорость. Задрав головы, люди, не отрываясь, смотрели вверх.
Объект продолжал набирать скорость. Затем он исчез. Икар начал свой путь к далекой звезде Армун. Отступать было поздно.
А цифры на экране вычислителя пророчили поражение — с вероятностью сто к одному.
В восемь вечера пятнадцатого марта две тысячи сто тридцать шестого года Икар был запущен. Через день — все это время Терра сходила с ума от нетерпения — Икар, двигаясь на скорости, в тысячи раз превышающей скорость света, достиг цели.
И — ничего не изменилось. Икар не уничтожил звезду. Бомба не сработала.
В то же самое время военный флот Терры обрушил всю свою мощь на передовые отряды противника, захватив двадцать крупных кораблей и уничтожив добрую половину космических сил врага. В колониях, стремящихся вырваться из-под имперского гнета, вспыхнули восстания.
Неожиданно, спустя два часа, в бой вступили главные силы центаврианского флота. Завязалось сражение. Корабли один за другим сгорали, обращаясь в пепел. Два дня продолжался бой. Обе стороны несли тяжелые потери.
Наконец растерзанные остатки космического флота Терры отправились в обратный путь. Он некогда непобедимой армады остались жалкие лохмотья. Несколько почерневших остовов досталось врагам.
Икар не сработал. Проксима Центавра не взорвалась. Война была проиграна.
— Кажется, мы проиграли, — выдавила Маргарет Дюффе. — Все кончено.
Члены Совета застыли вокруг стола, седовласые и почтенные; не в силах вымолвить ни слова, они лишь молча разглядывали громадную карту звездного неба, занимавшую две стены.
— Я уже начала мирные переговоры, — продолжила Дюффе. — Вице-командующему Джессапу приказано покинуть поле сражения. Дальнейшее сопротивление бесполезно. Командующий флотом Карлтон взорвал себя вместе с флагманским кораблем несколько минут назад. Высший Совет Проксимы Центавра согласился на перемирие. Империя окончательно прогнила и готова опрокинуться под тяжестью собственного веса.
Рейнхарт уронил голову на руки.
— Не понимаю… Почему? Почему бомба не взорвалась? — Трясущейся рукой он стер пот со лба. Всю его самоуверенность как рукой сняло. Комиссар дрожал. — Что пошло не так?
— Должно быть, человек из прошлого намеренно испортил пусковое устройство, — пробормотал Диксон с посеревшим лицом. — Вычислитель просчитал эту возможность заранее. Проанализировал данные. Он знал! Но было поздно.
Рейнхарт приподнял голову от стола.
— Этот человек уничтожил нас. Все кончено. Годы трудов — все впустую! — Тело комиссара пронзила яростная дрожь. — А все Шериков!
Маргарет Дюффе смерила Рейнхарта холодным взглядом.
— Шериков?
— Благодаря ему Коул выжил! Я с самого начала хотел его уничтожить! — Внезапно Рейнхарт вскочил с кресла и схватился за кобуру. — И он до сих пор жив! Пусть мы проиграли, я не откажу себе в удовольствии прикончить Коула!
— Сядьте! — гаркнула Маргарет Дюффе.
Однако Рейнхарт был на полпути к двери.
