— Я слышала, хотя предпочла бы не слышать, — язвительно произнесла она.
— Разве это уже не кое–что? Наши предки не заключали никаких договоров, просто вырезали синантропов под корень.
— Но сейчас у них есть Джордж–Уолт, — напомнила Патриция.
Хайм кивнул. Это несомненно меняло дело. Однако у него было неприятное предчувствие, что Тито ошибался насчет технологий, которые Джордж–Уолт передали синантропам. Интуиция подсказывала ему, что это синантропы обучали Джорджа–Уолта, а не он их.
— Мы можем предложить им Британскую энциклопедию в переводе на их язык, — с легкой иронией сказал Брискин.
«Если у них вообще есть письменность, — подумал он. — И если Джордж–Уолт еще не успели ее дать».
— Впрочем, Джордж–Уолт, наверное, уже снабдили их всем необходимым. — Он повернулся к Тито Кравелли, с мрачным видом сидевшему в другом конце комнаты. — Думаю, в течение последующего столетия Джордж–Уолт так и будут сновать туда и обратно.
Он вполне мог себе такое представить, и оптимизма это ему отнюдь не прибавляло.
— Кого же просить о помощи? — размышлял вслух Сол Хайм.
— Позвони Господу Богу, — сказала Пэт, сочувственно погладив мужа по руке.
— Не надо, — отстранил ее Сол. — Меня это отвлекает. Должен же быть кто–то, к кому мы могли бы обратиться!
В этот момент зазвонил видеофон, и Тито Кравелли встал, чтобы подойти. Через несколько минут он вернулся.
— Я только что говорил со своим информатором в «ЗР». Пока мы тут сидим и бессмысленно бормочем проклятия, синантропы толпами движутся через проход.
Все посмотрели на детектива.
— Да, это правда, — сказал Тито. — Они уже захватили здание «ЗР», а в эту минуту начинают выходить на улицы Вашингтона. Леон Тэрпин все еще совещается с президентом Шварцем, но пока что… — Он пожал плечами. — Инженеры построили бетонный барьер перед проходом, но синантропы просто перенесли проход чуть дальше и продолжают беспрепятственно проникать на нашу сторону. Бохеджан, мой информатор, — добавил он, — сейчас покидает здание «ЗР»; объявлена эвакуация.
— Господи! — простонал Сол. — Боже милостивый!
— Знаешь с кем, на мой взгляд, стоило бы поговорить? — вмешалась Пэт. — С Биллом Смитом.
— Кто это? — резко спросил Кравелли. — Ах да, синантроп. Тот антрополог, Диллингсворт, держит его у себя. И что этот Билл Смит может нам сказать?
— Возможно, он знает, чего им недостает, — ответила Патриция. — Может быть, например, они уже много веков пытаются найти способ путешествовать в космосе. Тогда мы могли бы дать им маленький ракетный двигатель. А может, они понятия не имеют, что такое музыка. Только представь, что это значит. Мы начали бы с того, что подарили бы им какие–то инструменты, например губную гармонику, или арфу, или электрогитару…
— Да, — кисло согласился Кравелли. — Но, полагаю, Джордж–Уолт давно уже это сделали. Вон как тот синантроп шпарит по–латыни. Я даже и представить не мог, сколь многого достигли Джордж–Уолт, пока сам не услышал… Именно тогда я понял, что мы проиграли, — и мне не стыдно в этом признаться.
— И ты решил просить их о договоре, — вполголоса сказал Сол Хайм.
— Да, — признался Кравелли. — Придется нам как–то с ними договариваться. А разве тебя не поверг в ужас синантроп, говорящий по–латыни?
— Я поняла, — сказала Пэт. — Тот синантроп, тот старый седой философ, как его называют, — он просто мутант. Более развитый интеллектуально экземпляр, с более крупной черепной коробкой, особенно в лобной области. Единственный в своем роде. Джордж–Уолт пытаются пустить нам пыль в глаза.
— Но синантропы толпами идут через проход, — холодно напомнил Кравелли. — Неважно, говорят они по–латыни или нет. Если Леон Тэрпин объявил об эвакуации «ЗР» — значит, ситуация по–настоящему критическая.
— Погодите! — торжествующе воскликнула Пэт. — Кажется, мне пришла в голову гениальная идея! Послушайте! Давайте отдадим им Смитсоновский музей, а они взамен покинут наш мир. Что скажете?
— Смитсоновский институт
[12]
, — поправил Кравелли.
— А если этого окажется недостаточно, — возбужденно продолжала Пэт, — добавим еще Библиотеку Конгресса. Думаю, у них хватит ума принять наше предложение!
— Возможно, ты права, — сказал Сол, глядя на собственные колени. — Только представь, что они в итоге приобретут. Все собранные и систематизированные знания о нашей культуре. Это во сто крат больше, чем могут дать им Джордж–Уолт. Мудрость четырех тысячелетий! Если бы мне кто–то предложил подобное, я бы согласился без колебаний.
Последовала пауза, после чего заговорил Тито Кравелли.
— Мы кое о чем забываем. У нас нет права делать официальные предложения синантропам. Никто из нас не входит в правительство. Если бы ты уже выиграл выборы, Джим…
— Обратимся к Шварцу, — предложил Сол.
— Нам так и придется сделать, — согласилась Пэт. — Нужно лично отправиться в Белый дом, поскольку телефонные линии заняты. С кем из нас Шварц захотел бы встретиться? Если вообще захотел бы?
— Только с Джимом, — сказал Сол.
— Хорошо, я пойду, — пожав плечами, согласился Брискин. — Это лучше, чем сидеть и болтать впустую.
Все усилия казались сейчас тщетными, но нужно было действовать.
— К кому вы собираетесь обратиться с нашим предложением? — спросил Кравелли. — К Биллу Смиту?
— Нет, — ответил Джим. — К тому седоволосому философу, который сейчас на спутнике. Он явно один из тех, кто обладает властью.
— Джорджу–Уолту не понравится то, что они услышат, — заметил Кравелли. — Вам придется говорить быстро, чтобы они не успели заткнуть вам рот.
— Знаю, — кивнул Джим. Поднявшись, он направился к двери. — Позвоню вам из Вашингтона и расскажу, как все прошло.
Выходя, Брискин услышал голос Сола:
— Все–таки мне кажется, что нам стоит тайком от синантропов забрать «Дух Сент–Луиса»
[13]
. Они и не заметят, что он исчез, — что они знают об авиации?
— И самолет братьев Райт тоже, — добавила Пэт, когда Джим начал закрывать за собой дверь.
Остановившись за порогом, Брискин услышал ее голос:
— Думаете, ему удастся добраться до президента?
— У него нет шансов, — оценил Сол. — Но что еще мы могли придумать за столь короткое время?
— Он доберется до Шварца, — уверенно возразил Кравелли. — Наверняка.
— Знаете, что мы еще можем им предложить? — заметила Пэт. — Памятник Вашингтону.
