— Не совсем, — ответила Кэти. — Я назвала его Брюси. Я всегда так к нему обращаюсь, потому что он придурок и шизик. — Она отхлебнула кофе, уверенно держа одноразовый стаканчик. — Ваши документы подтверждают, что было в капсулах, которые мы приняли, мистер Горнинг?
— Корнинг, — добродушно поправил он. — Нет, Кэтрин. Но об этом говорят показания двух других участников встречи. Или скажут, когда будут даны под присягой перед военным трибуналом. Это дело выходит за пределы юрисдикции ваших гражданских судов, — пояснил он. — Мы сами им займемся.
— Почему? — поинтересовалась она.
— Йот–йот–сто восемьдесят можно получить только от врага. Поэтому тот факт, что вы его принимали — а мы можем доказать это трибуналу, — означает поддержание отношений с врагом. В военное время суд, естественно, потребует за это смертной казни. — Корнинг повернулся к агенту в сером мундире. — Показания Плаута у тебя?
— Они в вертолете. — Агент направился к двери.
— Я всегда считала Криса Плаута сволочью, — заявила Кэти. — Теперь задумываюсь и насчет других. Кто еще из них оказался таким? Хастингс? Нет. Саймон Илд? Нет, не он…
— Всего этого можно избежать, — сказал Корнинг.
— Но я не хочу ничего избегать, — возразила Кэти. — Мистер Эккерман слышал меня по видеофону. Корпорация пришлет адвоката. Мистер Эккерман — друг Генерального секретаря Молинари, так что не думаю…
— Мы можем вас убить, Кэти, — сказал Корнинг. — Еще до вечера. Заседание трибунала может состояться сегодня утром. Все уже подготовлено.
— Почему? — спросила Кэти, отрываясь от еды. — Неужели я настолько важная персона? Что такого в этом йот–йот–сто восемьдесят? — Она поколебалась. — То, что я пробовала вчера, подействовало не слишком сильно.
Внезапно она пожалела, что Эрика нет с ней. Женщина поняла, что ничего вообще не случилось бы, будь он здесь. Они просто побоялись бы прийти.
Кэти беззвучно расплакалась, сгорбившись над тарелкой. Слезы текли по ее щекам и падали на стол. Она даже не пыталась закрыть лицо ладонями, подперла рукой лоб и ничего не говорила.
«Вот дерьмо», — подумала Кэти.
— Ваше положение весьма серьезно, но не безнадежно, — сказал Корнинг. — А это не одно и то же. Мы можем договориться. Потому я и здесь. Перестаньте плакать и послушайте. Я попробую все объяснить.
Он расстегнул портфель.
— Знаю, — сказала Кэти. — Вы хотите, чтобы я шпионила за Мармом Хастингсом, преследуете его, потому что недавно он высказывался по телевидению за заключение сепаратного мира с ригами. Господи, да у вас же шпионы по всей планете. Никто не может чувствовать себя в безопасности.
Она отчаянно всхлипнула и пошла в спальню за платком, все еще шмыгая носом.
— Вы стали бы шпионить для нас за Хастингсом? — спросил Корнинг, когда Кэти вернулась.
— Нет, — покачала головой Кэти.
«Через мой труп», — мысленно добавила она.
— Речь идет не о Хастингсе, — сказал лилистарский агент.
— А о вашем муже, — заявил Корнинг. — Мы хотим, чтобы вы полетели в Шайенн и снова стали с ним жить. Делить стол и ложе — так, кажется, говорят на Земле? Причем как можно быстрее.
Кэти вытаращила глаза.
— Не могу.
— Почему?
— Потому что мы расстались. Он меня бросил.
Она не понимала, как они могут об этом не знать, если в курсе насчет всего остального.
— Подобного рода супружеские разлады всегда можно свести к минутному недоразумению, — тоном усталого мудреца проговорил Корнинг. — Мы направим вас к одному из наших психологов. На этой планете находятся несколько выдающихся специалистов. Он поможет вам устранить последствия вашей ссоры с Эриком. Не беспокойтесь, Кэти, мы знаем, что здесь вчера произошло. Собственно, нам это даже пошло на пользу. Теперь мы можем поговорить с вами с глазу на глаз.
— Нет, — покачала головой Кэти. — Мы никогда больше не будем вместе. Я не хочу жить с Эриком, и никакой психолог, даже ваш, этого не изменит. Я ненавижу Эрика и все то дерьмо, в которое вы вляпались. Я терпеть не могу вас, лилистарцев, точно так же, как и все остальные жители Земли, и предпочла бы, чтобы вы убрались с нашей планеты. Мы зря позволили втянуть себя в вашу войну.
Она с бессильной злобой посмотрела на него.
— Спокойно, Кэти, — невозмутимо произнес Корнинг.
— Господи, как жаль, что здесь нет Вирджила. Он вас не боится! Это один из немногих людей на Земле…
— Никто на вашей планете не обладает подобным могуществом, — рассеянно сказал Корнинг. — Пора спуститься с небес на землю, Кэти. Знаете, мы можем забрать вас к себе на Лилистар, вместо того чтобы убивать. Вы рассматривали подобный вариант?
— Боже!.. — Кэти вздрогнула.
«Не забирайте меня на Лилистар, — подумала она. — Позвольте мне хотя бы остаться на Земле, среди людей, которых я знаю. Я вернусь к Эрику, стану его умолять, чтобы он принял меня обратно».
— Послушайте, — сказала она вслух. — Меня не волнует Эрик и не пугает то, что вы можете с ним сделать.
«Я боюсь только за себя», — мысленно добавила она.
— Мы знаем, Кэти, — кивнул Корнинг. — Поэтому наше предложение должно вас в конечном счете обрадовать, когда вы спокойно его обдумаете. Кстати. — Он достал из портфеля горсть капсул, положил одну из них на стол, она покатилась и упала на пол. — Без обид, Кэти, но… — Агент пожал плечами. — Наркотик вызывает зависимость. Даже после одного приема — того, что вы позволили себе позавчера на Авила–стрит, сорок пять. А Крис Плаут больше не сможет вас им снабжать.
Он поднял с пола капсулу йот–йот–180 и протянул ее Кэти.
— Этого не может быть, — еле слышно проговорила она. — После одного раза? Я уже принимала десятки разных наркотиков и никогда… — Она внимательно посмотрела на Корнинга. — Подонки. Я вам не верю. Даже если вы и говорите правду, то я могу вылечиться. Есть соответствующие клиники.
— Но не в случае с йот–йот–сто восемьдесят. — Корнинг убрал капсулу в портфель и бесстрастно добавил: — Только мы могли бы вас вылечить, но не здесь, а в одной из клиник в нашей системе. Может, позже нам и удастся это устроить. Либо вы сможете продолжать его принимать, а мы будем снабжать вас им до конца жизни. То есть не слишком долго.
— Я не полечу на Лилистар даже для того, чтобы избавиться от зависимости. Лучше пойду к ригам. Это их наркотик, вы сами мне так сказали. Наверняка они знают о нем больше вас, раз сами его создали. — Она повернулась спиной к Корнингу, подошла к шкафу в гостиной и достала пальто. — Я иду на работу. Всего хорошего.
Она открыла дверь в коридор. Никто из лилистарцев даже пальцем не шевельнул, чтобы ее остановить.
«Значит, это наверняка правда, — подумала она. — йот–йот–сто восемьдесят действует именно так, как они говорят. У меня нет никаких шансов. Они это знают, и я тоже. Мне придется пойти на сотрудничество с ними или пробираться через все линии фронта к ригам, создателям наркотика, хотя от зависимости это меня все равно не избавит. Я ничего на этом не выиграю, а риги, вероятно, меня просто убьют».
